Сочинения

Поплавский Борис Юлианович

«И снова осенью тоскую о столице…»

И снова осенью тоскую о столице, Где над иконами горят, Где проходили привидений вереницы, Где повторялись в исступленье небылицы, Где торговали кокаином доктора <…> сырости глухого ноября Там <нам?> пригасит огни, Мозаикой его мучительно объят. Тоскуя о брошенной столице, О дымных лавочках зеленого гашиша, Где повторялись в исступленье небылицы, Где проходили привидений вереницы, А в октябре изрешетило крыши, Пожары белых <нрзб.> в тумане Упали бликами от выключенной <…> А с сердцем переулки <…>

Герберту Уэллсу

1

Небо

уже отвалилось местами, Свесились клочья райских долин. Радости сыпались, опрокидывая здание, Громы горами ложились вдали. Стоны сливались с тяжелыми тучами. Зори улыбку отняли у нови, А мы все безумней кричали: «Отучим мы Сердце купаться в запутанном слове!» Крик потонул наш в конвульсиях площадей, Которые в реве исчезли сами. Взрывов тяжелых огромные лошади Протащили с безумьем на лезвиях аэросани. В саване копоти ангелов домики Бились в истерике, в тучах путаясь, А Бог, теряя законов томики, Перебрался куда-то, в созвездие кутаясь. А мы, на ступенях столетий столпившись, Рупором вставили трубы фабричные И выдули медные грохотов бивни В спину бегущей библейской опричнине: — Мы будем швыряться веками картонными! Мы Бога отыщем в рефлектор идей! По тучам проложим дороги понтонные И к Солнцу свезем на моторе людей!

2

Я сегодня думал о прошедшем. И казалось, что нет исхода, Что становится Бог сумасшедшим С каждым аэробусом и теплоходом. Только вино примелькается — Будете искать нового, Истерически новому каяться В блестках безумья багрового. Своего Уливи убили, Ну, так другой разрушит, Если в сердце ему не забили Грохот картонных игрушек. Строительной горести истерика… Исчезновение в лесах кукушек… Так знайте ж: теперь в Америке Больше не строят пушек. Я сегодня думал о прошедшем, Но его потускнело сияние… Ну, так что ж, для нас, сумасшедших, Из книжек Уэллса вылезут новые марсияне.

«Не тонущая жизнь ay ay…»

Евгении Петерсен

Не тонущая жизнь ay ay А храбрая хоть и весьма пустая Стоит как балерина на балу И не танцует гневом налитая Почто мадам театрам нет конца Кафе анатомический театр И каждый рад от своего лица Прошелестеть: «Офелия», «Экватор»! Но занавес плывет как страшный флаг И чу в суфлерской будке хлопнул выстрел Глянь режиссер бежит воздев кулак Но смерть сквозь трап его хватает быстро В партере публика бесшумно умерла И тысяча карет везет останки Удар и мертвый падает на санки С ворот скелет двуглавого орла Стук: черепа катаются по ложам И сыплется моноклей дождь сплошной Друзья клянутся мраком, вечной ложью, Но в полночь им смеется свет дневной Но неизменно на подмостках в роще В упорном сумасшествии своем Кружится танцовщицы призрак тощий Один скелет потом вдвоем втроем Уж падает в кулисы лес картонный Валятся замки из папье-маше Из чердаков ползут в дыму драконы И сто других уродливых вещей Стреляют пистолеты хлещут шпаги И пушки деревянные стучат Актеров душат черти из бумаги Вся труппа весь театр разгромлен, смят И в бутафорском хаосе над нами Что из-под кресла в ужасе глядим Шагает мертвый сторож с орденами Из трубки выпуская черный дым.

Земба

Паноплик'aс усонатэо з'eмба Трибулаци'oна

томио шарак О р'oмба муер'a статосгит'aм И ракон'oсто оргон'oсто як. Шинидиг'aма мэго'o стилэн. Атецип'eна м'eрант кригро'aма Мелаобр'aма местогчи тро'oс. Гостурук'oла ук'oта сон'e Пострум'oла пасгот'a анэ. Сгиобрат'aна бреом'a ма'o Илаоск'aра ск'oри меску мю Силеуск'yму штропекале'oс 'oй Песк'aра ракониста стакомч'a Гамисто'oка осточ'aка ск'aфа Сламиро миет'a точегурт'a Таэлосо Талэс пеосот'aх.

* * *

Соутно умигано халохао, Пелаох'oто хурат'o ар'aн. Незамар'aн: хол'oтно у, хал'aтну о Так бурид'aн, дон дирис'oн ура. Урал ур'oн, каминаб'y туб'yка. Хулитаск'yка касаси вали, Но поразб'yкай м'yкали азб'yка Теласмур'oка саон'aр али. Вап'oрис сине'oр жопине'oр, Ужопалика синев'aна м'eйга. Курена тр'oмба, гни огни орм'a, Моросейг'aма синег'aтма г'eйна. Ра григро'aма омарина га. Ратира посартина сене'o. Ленео'o ро'aна паноира Полими'eра т'oсма эон'eс.

* * *

Опалово луненье белых рук Открылось над заумным магазином. Взлетает лук, взметая архалук; Летит навстречу поезду дрезина: Урлы ка'o а'oла хаол'a. Юлоуб'a ба'oра барбаз'aжна. Хрюн'y крюн'y, лалт'yра футур'a; Невязна о мот'oге головасна. Ханоемр'yка, бх'yдра п'yфа (гн'y); Глоуме'oли хулем'a син'eла, Вагонпарт'oшка н'aрта тьма гус'y, О вакон'eта вагаон'eлла п'eлла… Безр'yкуа как худ'aва и корд'a, Ваонесп'oри ринальд'eс валини О счастье синенорое не сп'oрь Не отлетает бовса от землини Тулесо непрестанно как вапор.

* * *

Орегон кентаомаро мао Саратога кеньга арагон Готевага ента гватемала Колевала борома голон Оголен робатый Иллиноис Шендоа дитя звезды летит А внизу спешит вдогонку поезд Бело нао на лугу кретин О Техас пегас неукротимый Дрюрилен лекао гватемас Посартина олема фатима Балобас опасный волопас Буриме моари ритроада Орегон гон гон петакощу Баодада загда ата ада И опять средь облаков леща.

Новогодние визиты

Посещение первое

За жалкою балкой балкон тишины За коротким углом недостаток кофейни Чу бросилось с первого тело жены И входит к второму душа откровенно На сад-подхалим невозможно надеяться Знаком его почерк и игры вничью Хотя не пристало ему чародею Видит ангелов давеча или воочию Окружило меня многоточие снов Окружная дорога летательных сов Запрядная берлога больших голосов О труба граммофона отцов и сынов Будет п <…> Вед <…>

Посещение второе

На острове остроконечный дом И я в недоумении по том Вхожу в него лечу с него потом А вы в него мы все туда пойдем Над городом заречный млечный климат Уздечка страха и его мундштук Над воротом брада неразделима И в ней дымит мустук или кунштюк Отшельника курится эрмитаж Ан вверх и вниз но не в мечты этаж Но чу звонок на сенном небосклоне Ложусь плашмя дрема ярыгу клонит И так ползу приоткрывая дверь И ты <…> верь или не верь Енну