Сочинения

Поплавский Борис Юлианович

1931

«Во мгле лежит печаль полей…»

1

Во мгле лежит печаль полей, Чуть видно солнце золотое Играет в толстом хрустале, Где пламя теплится святое. В холодной церкви тишина, Все чисто вымыто руками, Лишь в алтари вознесена Лампада теплится веками. И камень жив святой водой, Все спит, но сон церковный светел, Легко священник молодой Возносить чашу на рассвете. Неспешно, ровно повторив Слова звучавшие веками, Когда еще зари горит Нездешний свет за облаками, И колокол в туманный час Неспешно голос посылает, От

смертных снов не будит нас, Не судит, но благословляет.

2

Тихо светится солнце в тумане, Дым восходит недвижным столбом, Уж телега стучит меж домами, Просыпается жизнь в голубом. Легкий иней растаял на крышах Колокольный язык замолчал, Все по прежнему было, а выше Появился просвет и пропал. Я сегодня так рано проснулся Долго спал, но не помнятся сны, Бело-серому дню улыбнулся, Все простил и не вспомнил вины. А потом замрачнел в ожиданьи, Потемнел, погрузился во мрак, Вышел к людям — не рады свиданью, Глянул в сердце — сомненье и страх. А потом под водой ледяною В эту церковь пустую зашел, Где лампада парит над землею, Не смущаясь ни горя, ни зол. Долго думал, но боль не смирилась Лишь потом потемнела она, Слезы брызнули, сердце раскрылось Возвратилась моя тишина. Тихо новый собор озарился, Безмятежный священник пришел, Я услышал орган и забылся, Отрешился от горя и зол.

3

На холодном желтеющем небе, Над канавой, где мчится вода, Непрестанно, как мысли о хлебе, В зимнем небе дымят города. Тяжкий поезд мосты сотрясает, Появляется надпись: «Табак» Загорается газ, погасает, Отворяются двери в кабак. Слез кондуктор и будочник свистнул, Потащились вагоны в снегу. Я с утра оторвался от жизни, Все иду, уж идти не могу. Первый снег мне былое напомнил О судьбе, о земле, о Тебе, Я оделся и вышел из комнат Успокаивать горе в ходьбе. Но напрасно вдоль белых чертогов Шум скользит, как река в берегах. Все такая же боль на дорогах, Все такое же горе в снегах. Нет, не надо во мраке опоры; Даль нужней, высота, чистота, Отрешенья высокие горы, Занесенные крыши скита. Долго будет метел бездорожить Ночь пройдет, успокоится снег, Тихо стукнет калитка, прохожий Обретет долгожданный ночлег. Свет лампады негромко, немудро Означает покой здесь, ложись, Завтра встанешь, как снежное утро, Безмятежно вмешаешься в жизнь. Только где же твой скит горожанин? Дома низко склоняюсь к трудам. Только где же твой дом каторжанин? Слышишь церковь звонит? это там.

1931

«Лунный диск исчез за виадуком…»

Лунный диск исчез за виадуком, Лед скрипит под мокрым башмаком. Друг бездомный с бесконечной мукой, С бесконечной скукой этой я знаком. В этой жизни слабым не ужиться, Петь? К чему им сердце разрывать. И не время думать и молиться, Время — спать, страдать и умирать.

1931

«Сумеречный месяц, сумеречный день…»

Сумеречный месяц, сумеречный день, Теплую одежду юноша надень. В сердце всякой жизни скрытый страх живет Ветви неподвижны. Небо снега ждет. Птицы улетели. Молодость, смирись, Ты еще не знаешь, как ужасна жизнь Рано закрывают голые сады, Тонкий лед скрывает глубину воды. Птицы улетели. Холод недвижим. Мы не долго пели и уже молчим. Значить так и надо, молодость, смирись, Затепли лампаду, думай и молись. Скоро все

узнаешь, скоро все поймешь Ветер подметает и уносит ложь. Все, как прежде, в мире, сердце горя ждет, Слишком тихо в сердце, слишком светел год.

1931

«Полуночное светило…»

Полуночное светило Озарило небосвод, И уже душа забыла Все, чем днем она живет. Вдалеке не слышно лая, Дивно улица светла, Так бы вечно жил, гуляя, Если б вечно ночь была. Вдоль по рельсам из неволи, Их железный блеск следя, Выйду я в пустое поле, Наконец найду Тебя. Небо синее, ночное В первозданной простоте; Сердце мертвое, больное Возвращу навек Тебе.

1931

«Над пустой рекой за поворотом…»

Д.Ш.

1

Над пустой рекой за поворотом Снег лежит и задувает газ, Замело железные ворота И предместье занесло до глаз. Только ближе к утру станет тише, Звездный мир взойдет из пустоты, Я проснусь тогда и вдруг услышу Голос Твой, как будто рядом Ты. Милый друг, я складываю руки, За Тебя, за счастье не борюсь, Слушаю, как уличные звуки Заглушают снег, и спать ложусь. Сон идет и над землей смеется Краткий час, уж минувший навек. Счастлив тот, кто к жизни не вернется Как мгновенной славой счастлив снег. Гаснет в печке голубое пламя, На стене растет кривая тень; Сон и смерть, молчание и память Возвращают к жизни мертвый день. Знаю, знаю, только где забыла Всем живым воскреснуть суждено. Там расскажешь Ты, о том что было Без меня и было ли оно. Ночь темна, но утро неизбежно. Спит душа и слабый свет потух, Странно, кратко над пустыней снежной Прокричал и замолчал петух.

2

Ты шла навстречу мне пустынной зимней ночью, Обледенелый мир лоснился при луне, Как голый путь судьбы, но не было короче И снова издали Ты шла навстречу мне. Там снова, за широкими плечами, Была зима без цели, без следа. Ты шла вперед громадными очами Смотря на мир, готовый для суда. Вся строгость Ты, вся сумерки, вся жалость, Ты молча шла, Ты не могла помочь. А сзади шла, как снег, как время, как усталость Все та же первая и основная ночь.

Декабрь, 1931

«Город тихо шумит. Осень смотрится в белое небо…»

Город тихо шумит. Осень смотрится в белое небо, Скоро в сумерках снег упадет, будет желто и тихо. Газ зажжется в пустых переулках, где много спокойного снега, Там останутся наши шаги под зеленым сиянием газа. Будут мертвы каналы, бесконечно пустынны холодные доки, Только солнце, огромное, зимнее солнце, совсем без лучей Будет тихо смотреть и молчать, все закроют глаза, Будут кроткие вздохи, Все заснет в изумрудном молчании газа ночей, Будет так хорошо опуститься на снег, Или, вдруг обернувшись, вернуться, следы оставляя. Высоко над заводом вороны во тьме полетят на ночлег, Будет холодно, мокро в ногах. Будет не о чем думать, гуляя, Боже мой, как все было, какие огромные горы вдали, Повернуться смотреть, бесконечно молчать и обдумать Тихо белые шапки наденут ночные цари фонари, Все будет царственно хрупко и так смертно, что страшно и думать.

«Не смотри на небо, глубоко…»

1

Не смотри на небо, глубоко Гаснет желтый свет. Умирать легко и жить легко — Жизни вовсе нет. Жизнь прошла за страхами и снами, Погасают дальние края. Нищета заката над домами Участь новая моя. Ты не жил, а ждал и восхищался, Слушал голос дальний и глухой, Долго зимней ночью возвращался. Если нет награды, есть покой.