Соль под кожей. Том третий
Шрифт:
Вместо ответа он берет с вешалки какой-то черный мешок, на груди которого кровавая аппликация со страшной мордой демона, который когтями как будто раздирает себе путь наружу. И еще просит здорового бородатого мужика найти штаны самого маленького размера, какие у них вообще есть.
— Я это не надену, Шутов, — скрещиваю руки на груди. — Хватит, блин, быть таким серьезным. Я беременная, но это вообще не смертельно.
— Ты либо пойдешь в примерочную одна, либо — со мной, но переоденешься в любом случае.
Я вспоминаю первые месяцы нашего знакомства. Мне было жутко стыдно
Издав трубный вой злой слонихи, плетусь в примерочную, быстро меняю костюм на обновки и смотрю на себя в зеркало, пытаясь понять, какого вообще черта вещи, на несколько размеров больше, сидят на мне вполне себе ничего. Только штанины сильно сползают с пятки на пол, но мне же из машины в ресторан и обратно?
Когда выхожу, Шутов фиксирует на мне взгляд. Долгий и сосредоточенный.
На мгновение начинаю подозревать, что его гениальный мозг уже готовит какую-то едкую шутку, но потом он откашливается и, резко схватив меня за руку, ведет к выходу.
— Да что, блин, тебе снова не так? — не могу взять в толк. — Я выгляжу как мешок с жертвой мафиозных разборок, ну да. Так это же была твоя идея!
— У меня, блин, встал, — недовольно цедит сквозь зубы, пока ведет меня к выходу.
— Вот что демон животворящий делает. Но вообще, Дим, это не шутки. Ты в церковь ходишь? От сатаны отрекся? Трижды плюнул?
Он так резко останавливается, что я едва не врезаюсь в него носом.
Мы уже на улице, на крыльце, где в такое время довольно много народу.
Дождь прекратился и в воздухе осталась только легкая влажная и необычная для этого времени года дымка.
— Лори, вот ни хрена не смешно. Я вообще-то… — Дима делает глубокий вдох, как бы сбрасывая опасно высокий уровень внутреннего напряжения. — Прости. Все. Ужин, паста, пицца. У них есть сезонные десерты с инжиром, хочешь?
И снова отворачивается, направляясь в сторону машины.
Хорошо, что уже темно и здесь какая-то мигающая иллюминация.
И Шутов не видит мои горящие огнем щеки. От стыда. И не только.
Глава тринадцатая: Лори
Я планирую поехать на конюшни к Авдееву прямо с утра в субботу, чтобы провести там все выходные, но в итоге просыпаю будильник и валяюсь в постели до обеда. А когда встаю, то еще какое-то время лениво валяюсь на диванчике в кухне, наслаждаясь кофе без кофеина и сендвичами с икрой трески. Кто бы мог подумать, что меня, ту еще «любительницу» икры, вдруг так сильно развернет лицом в сторону этого деликатеса. Теперь я буквально не представляю без нее свое утро.
Даже интересно, какие еще гурманские пристрастия у меня откроются на пути к родам.
До сих пор не могу поверить, что мой капризный инопланетянин оказался мальчиком.
Сижу, разглядываю свой живот, который за ночь как будто вдруг сразу заметно увеличился в размерах. Но если встать и покрутиться
Немного подумав, беру телефон и пишу Авдееву, что собираюсь воспользоваться его приглашением и погостить на конюшнях до вечера воскресенья. Уточняю, ничего ли не изменилось. На всякий случай. Он сказал, что уезжает, но мало ли, как могли измениться его планы за эти несколько дней — он не обязан ставить меня в известность о каждом своем шаге, а мое «я подумаю» прозвучало скорее, как «нет», чем действительно «я подумаю». Было бы максимально неприятно приехать и наткнуться на них с «попугаем».
Абонент ****7471: Ничего не изменилось. Я предупредил, тебе приготовили комнату, но если она тебе не понравится — можешь выбрать любую другую на втором этаже.
Я: И даже именную лошадь мне приготовили, ту, которая медленнее и покладистее черепахи?
Абонент ****7471: Я надеюсь, ты сейчас шутишь?
Абонент ****7471: Никаких прогулок верхом, Валерия.
Я: Я шучу, брейк.
Прячу телефон подальше от себя, чтобы не продолжать эту переписку. Потому что хочется всеми правдами и неправдами узнать, где же он планирует проводить выходные. Не знаю зачем, не представляю, что буду потом делать с этой информацией. Логично, что не один, вроде бы и знать мне больше не нужно, потому что остальное уже просто формальности.
Складываю в сумку самый необходимый минимум вещей. И в кои-то веки рука тянется взять с полки фотоаппарат. Когда-то я любила фотографировать и у меня это даже неплохо получалось, но, как это часто бывает, когда в жизни случается мозгодробительная работа, на приятное, но совершенно не приносящее денег хобби, попросту не остается времени. Но раз я решила устроить себе маленькие каникулы перед «второй частью Марлезонского балета» — почему бы не стряхнуть пыль со своего старенького, но еще очень даже бодрого «Никона»?
Сегодня за руль сажусь сама.
Настроение на удивление хорошее, ничего не болит, не тошнит и даже когда обуваюсь с удивлением обнаруживаю, что мои уже перманентно опухшие ноги, сегодня вернули себе свой первозданный вид и пальцы больше не похожи на карликовые сардельки.
Надо написать Шутову, что теперь ходить со мной на плановые осмотры — его священная обязанность, потому что это определенно хорошо влияет на нас с… сыном.
До сих пор не верится.
Сын, блин. Откуда он там взялся и куда рассосалась моя девочка?