Соль под кожей. Том третий
Шрифт:
Я ни черта об этом не знаю.
Я даже про пеленальный стол слышу чуть ли не впервые в жизни и вообще не понимаю, как и на что нужно обращать внимание при выборе детской мебели. У меня начинают мелко дрожать руки, и чтобы хоть как-то справиться с приступом паники, хватаю телефон и вбиваю туда поисковый запрос: «как выбрать пеленальный стол». Читаю, ничего не понимаю. Вбиваю следующий, и еще один, и еще: какой должна быть коляска, какие бывают молочные смеси, во сколько лезут первые зубы, как понять, что ребенок не развивается правильно.
И где-то посреди всего этого
Знаю, что у него там работа — не просто же так поехал на другой конец света, хотя разница у нас всего пара часов. Почти наверняка он не ответит, но мне так нужно, чтобы ответил. Чувствую, как мокро становится за ухом, пока прижимаю к нему телефон.
Два гудка, три, четыре.
«Абонент не может принять ваш звонок…»
Смотрю на телефон. Там действительно ничего нет.
Набираю еще раз.
Ситуация повторяется зеркально.
На смену паники за свою полную неготовность к материнству, накатывает первая волна ужаса. А что если он снова ничего мне не сказал? Соврал, что здоров, а на самом деле… И где-то там, очень-очень далеко отсюда, прямо сейчас… Или, может, пока я валялась в постели и мурлыкала с Авдеевым, мой самый необходимый человек на свете…
Я судорожно хватаю ртом воздух, но в легкие не попадает ни грамма.
Бегу на кухню, откручиваю кран, набираю в ладони воды и жадно пью, чтобы хоть как-то растворить стоящий в горле ком. Легче становится, но ненамного. Кому мне позвонить? У кого узнать про него?! Может быть, Шутов специально заставил меня надеть это проклятое кольцо? Провернул очередной свой хитрый план с претензией на долбаное благородство, типа, я теперь имею право распоряжаться всем его имуществом?
Пробую набрать его еще раз, но руки так дрожат, что он выпадает из рук.
Падаю на колени, тыкаю в экран, но он не включается.
Не включается!
— Нет, пожалуйста… — Слезы градом, как бы не пыталась их стереть — ничего не вижу. — Пожалуйста, придурок, пожалуйста… Не поступай так снова…
Экран на секунду загорается и снова гаснет.
Я пытаюсь успокоить себя, вспомнить о том, что Дима учил никогда не терять голову. Что бы не случилось — мыслить трезво. «Собралась, разгребла проблемы, а потом — реви».
Хорошо, прямо сейчас нужно взять себя в руки. Я же просто накручиваю, так? Это просто взрывной коктейль из нервов и гормонов. В мире существует сотня причин, по которой человек в конкретный момент времени не может взять трубку. Десяток я могу назвать сходу. Шутов сказал, что я для него дороже всех на свете — после таких слов он не может поступить со мной как раньше. Он мудак и придурок, но, если я ему дорога — он бы не позволил мне совсем ничего не знать.
Я снова пытаюсь включить телефон, но с каждой неудачной попыткой в голове все громче и громче: «Он бы не сказал, он бы ни за что не сказал…»
Эти проклятые телефоны не вырубаются даже если падают с трехметровой высоты или бултыхаются в ванну, но мой решил выключиться от короткого сальто на пол с высоты кухонного стола! Спокойно, еще не очень поздно, какой-нибудь магазин мобильной техники точно работает. В квартале от моего дома точно есть большой салон.
Я хватаю первые подвернувшиеся под руку вещи, обуваюсь, бросаю взгляд в зеркало, чтобы собрать лезущие
«Просто позвони, умоляю…»
Я заклинаю взглядом совершенно и окончательно потухший телефон, но, видимо, Вселенной недостаточно такой моей жертвы, потому что ничего не происходит.
До магазина добираюсь буквально бегом, залетаю внутрь, прошу дать мне любой телефон, главное, чтобы работал. Поздно соображаю, что не взяла кошелек, а телефон, которым я расплачиваюсь теперь уже почти всегда — мертвый, у меня в руке.
Мертвый.
Закрываю лицо ладонями.
Я в домике, мне не страшно, не страшно…
Сотрудники толпятся надо мной, кто-то предлагает вызвать скорую, кто-то сует под нос пластиковый стаканчик с водой. А я даже сказать ничего не могу, как сумасшедшая — просто трясу головой.
— Вот, — неожиданно у меня перед глазами появляется мой телефон со включённым экраном. Только теперь на нем длинная трещина. — Кажется, заработало.
Я даже дышать боюсь, чтобы это волшебство внезапно не испарилось.
Громко — слишком громко, отпугивая бедных сотрудников магазина мобильной связи — вздыхаю, когда замечаю отметку о входящем сообщении. В последние дни мы с Шутовым переписывались в мэссенджере, классические СМСки уже давно друг другу не шлем, но прямо сейчас я не позволяю этой мысли посеять во мне новое зерно сомнения. Я в домике, если не думать о плохом — плохое не случится.
Сообщение от неизвестного номера.
Я до крови прикусываю нижнюю губу, потому что это в точности укладывается в самый ужасный сценарий. Сейчас там окажется сухое сообщение от кого-то из его юристов или, может быть, прямо из больницы.
Предательски хочется просто удалить, сделать вид, что ничего и не было. Но палец соскальзывает с кнопки, разворачивает сообщение.
Там ни слова — только длинная ссылка даже без предпросмотра.
— Я бы не переходила, — слышу скептический голос над головой. — Сейчас по СМС-кам даже вирусы уже научились рассылать.
В других обстоятельствах я подумала бы так же и просто сразу бы удалила, но не сегодня.
Нажимаю.
Пока инстаграм разворачивает ссылку, мое сердце перестает биться.
Это какая-то новостная страница, онлайн «желтый листок», паразитирующий на слухах. Похожий на тот, в котором я нашла новость об Авдееве и Махайлевской. Возможно тот же самый.
Но на этот раз там новость о Юлии Рудницкой — нашей национальной гордости, модели, которая уже несколько лет подряд покоряет абсолютно все модные показы и не сходит с обложек фэшн-изданий. Я не интересуюсь этим мало привлекательным для меня миром, но Рудницкая — это не про моду и прочую гламурную лабуду. Она была с Шутовым, и я до сих пор до конца не знаю, была их помолвка просто липой, чтобы избавиться от меня, или все было по-настоящему.