Соль под кожей. Том третий
Шрифт:
Ехать мне примерно минут сорок. Пишу Шутову с просьбой скинуть мне названия альбомов, которые мы вчера слушали в его машине. В ответ он просто присылает ссылку на свой плейлист в iTunes.
Вчера после ужина он подвез меня домой, очень степенно довел до двери, пожелал спокойной ночи и уехал. А примерно через полчаса прислал сообщение с вопросом, какие у меня планы на выходные, потому что он улетает на несколько дней в Берн и, если мне вдруг что-то нужно, он еще может успеть организовать это до отъезда. Конечно, я не стала говорить, что собираюсь провести выходные с авдеевскими лошадями, потому что глобально это ничего не значит.
Я подключаю телефон к аудиосистеме в машине,
По дороге мне дважды звонит моя помощница Катерина — еще раз уточняет насчет цветов на похоронной церемонии. Типа, лилии, в которые я изначально просто ткнула пальцем, оказалось, нельзя использовать потому что это очень дурной тон. Как будто покойнику не плевать, какие цветы будут умирать возле урны с его прахом. Катерина предлагает на выбор два варианта, уточняя, что они оба подходят. Наугад выбираю второй.
— Я заказала вам пару бутылок безалкогольного шампанского, — отчитывается о выполнении моей просьбы.
— Ты просто волшебная палочка. Проследи, чтобы их случайно не поставили в лед. Пусть будет немного охлажденным, но не холодным.
К конюшням приезжаю около четырех.
Меня уже встречает высокий пожилой мужчина в бейсболке и ковбойских сапогах. Еще один — по виду явно телохранитель, — забирает у меня сумку, чтобы отнести в дом. Я рот не успеваю открыть, а мне уже рассказывают, что для меня приготовлен чай с ягодами, веранда и беседка на выбор. Объясняет, что в четыре у них будет несколько посетителей, но они никак меня не побеспокоят. Не знаю, что именно за ценные указания раздал Авдеев на мой счет, но чувствую себя примерно как королева Елизавета. Мужчина в сапогах представляется как Игорь Сергеевич Левченко, но очень просит называть его просто «Левченко». Предлагает провести экскурсию и я, подумав, соглашаюсь: когда приезжала сюда в прошлые разы, мы с Авдеевым еще играли в конспирологию, и я не особо хотела светить свой нос в каждом углу. Но раз уж теперь мы обнажили все покровы, можно и экскурсию по полной программе.
Хотя, конечно, когда я соглашаюсь на это, то мне даже в голову не приходит, что она может занять так много времени. Час? Два? Оказывается, что все вот это, что бросается в глаза сразу по приезду — просто вершина айсберга. У Авдеева тут чертова куча земли, даже ну пытаюсь прикинуть сколько это в квадратных метрах. То, то дальше от конюшен, разбито под застройку, Левченко говорит, что скоро начнутся строительные работы и через год на этом месте будет отель «семейного типа»: отдельные квартиры в полностью экологических коттеджах, которые можно будет снимать и на короткий, и на длительный период. На первый взгляд идея вообще не кажется оригинальной, но, покопавшись в памяти, не нахожу там ни одного знакомого мне отечественного аналога. Хотя это же так очевидно: люди будут готовы платить за возможность пожить у озера, на природе, рядом с лесом и подальше от городского шума, при этом не в съемном каком-то доме на непонятное количество лиц, а самим подобрать нужную «комплектацию». Не могу удержать, пишу Вадиму, что идея с эко-отелями заслуживает искренних аплодисментов и в шутку приписываю, не ищет ли он инвесторов и не поздно ли еще запрыгнуть в этот вагон.
Но даже через час, когда Левченко, наконец. Возвращает меня на «базу», Вадим никак не реагирует на мое сообщение, потому что даже не читает его.
До самого вечера я просто отдыхаю и наслаждаюсь сервисом — обо мне тут и правда заботятся, как о королевской особе: приносят горячий чай, фрукты, на ужин готовят прекрасную пряную речную форель, которая на
Я планировала фотографировать, но к концу дня так разленилась, что меня хватает только на то, чтобы валяться с пледом и книгой в удобном ротанговом кресле и наслаждаться тишиной. В дом захожу только около десяти, когда глаза начинают неумолимо смыкаться. Комната, которую для меня подготовили, в конце коридора на втором этаже. Заглядываю внутрь, нахожу на маленьком столике свою дорожную сумку и понимаю, что не ошиблась. Вид отсюда тоже прекрасный — на реку и огоньки города, который отсюда кажется таким же далеким, как друга планета.
Осматриваюсь.
У него здесь все в типичном, но очень аккуратном стиле «рустик»: такая французская элегантная деревня, не испорченная даже намеком на хайтек. Только разобравшись с пультами, обнаруживаю спрятанную за специальной выезжающей панелью солидного размера «плазму». Включаю музыкальный канал, прикручиваю звук и иду в джакузи. Оно небольшой, встроено в интерьер ванной, но валяться в нем все равно одно удовольствие. Выбираюсь только когда от долгого сидения в воде кожа на подушечках пальцев сморщивается и покрывается складками как чернослив.
Спускаюсь вниз и только теперь замечаю лежащего на диване большого плюшевого зайца — напоминание о том, что Стася бывает здесь с Вадимом. А еще — несколько забытых на полке рядом с книгами резинок и заколок. Могу живо представить, как Авдеев мысленно чертыхается каждый раз, когда пытается завязать ей волосы своими здоровенными ручищами.
Он хороший отец.
Я хорошо помню, как мой папа плел мне косички, когда я ходила в начальную школу, и как я специально делала вид, что у меня не получается делать это самостоятельно, чтобы только перепоручить ему эту работу. Мой отец тоже был крупным мужчиной, но его руки никогда не тянули волосы, не завязывали хвосты так, что от натяжения кожи глаза лезли на лоб. Правда, и держалась все это совсем недолго, и с точки зрения эстетики представляло собой жалкое зрелище.
Я отгоняю от себя мысль, в которой говорю Вадиму, что ребенок внутри меня — его. Что это мальчик, что он полностью здоровый и у него, оказывается, уже есть нервная система и уши, ион вот-вот начнет слышать каждый внешний звук.
Это все настолько сильно усложнит в нашей и без того запутанной истории на четверых, что лучше даже мыслей таких не допускать.
Перед сном еще раз проверяю сообщения, и Вам все-таки мне ответил. Написал, что готов рассмотреть варианты возможного сотрудничества. Причем ни тебе смайликов, ни намека на то, шутит он или говорит всерьез.
Я пишу, что в десять — почти одиннадцать — после умопомрачительного ужина и джакузи, в половину одиннадцатого вечера — я открыта для любых предложений, и отправляю ему тоже без подсказок на то, шучу или говорю всерьез.
И разглядываю экран, пытаясь прикусить улыбку, потому что в это время мужчина, который проводит время с женщиной, точно не стал бы проверять телефон. Мало ли, может, «попугай» как раз пошла в душ после первого раунда?
На экране мигает входящий.
От Вадима — узнаю его по врезавшимся в память последним четырем цифрам номера.
Секунду держу палец над кнопкой сброса. Я потом всегда могу сказать, что просто уснула, а телефон стоял на беззвучном. Но я хочу ответить.
— Надеюсь, я не нарушил твои планы на сон? — интересуется Вадим своим привычным, непроницаемым тоном.
— Я с этими планами как-нибудь договорюсь, — Прикладываю трубку к уху, ворочаясь в постели до тех пор, пока положение не станет максимально удобным. — Подушки в эту кровать собирали по всему дому специально для меня или это проверка золушки горошиной?