Соль под кожей. Том третий
Шрифт:
— Тебя нужно показать врачу, Юль.
— Чтобы завтра весь интернет утонул в фотографиях вот этого? — Она поворачивается ко мне правой стороной лица, еще более «красивой», чем левая.
— Нужно было руки ему поломать. — Как можно бить женщину? Ну то есть — что, блядь, должно быть в башке в тот момент, когда здоровый мужик заносит кулак? Я в принципе не могу представить ситуацию, в которой у меня могла бы просто появиться такая мысль.
— Это мой муж, Шутов, — горько улыбается Юля.
Замечание о том, что в мужиках она вообще не разбирается, держу при себе. Мало ли таких историй, когда щедрый-богатый
— Ну тогда считай, что его сломанный нос — мой запоздалый подарок по случаю свадьбы.
Юля с трудом посмеивается. Вид у нее с каждой минутой все хуже.
Называю водителю адрес, по дороге заскакиваю в супермаркет, покупаю пакет со льдом, пару полотенец и воду. Наспех сооружаю компресс из льда, протягиваю Юле. Она морщится, когда прикладывает холод к лицу. Потом жадно пьет воду и спрашивает куда мы едем.
— Покажем тебя одному хорошему, дорогому, слепоглухонемому врачу.
— Клянусь, если бы это сказал любой другой человек — я бы уже на хуй послала. Но тебя не могу — ты всегда умел решать проблемы. Идеальный мужик. Почему до сих пор без кольца?
В самом деле — почему? Лори носит подаренный мной булыжник, я вполне могу носить кольцо. Это ни к чему нас не обязывает, но прямо сейчас я понимаю, что пиздец как устал быть просто «решающим проблемы ничейным мужиком».
— Как раз работаю над этим, — отвечаю уклончиво.
— Та прилипчивая блондинка тебя все-таки достала? — Юля перекладывает компресс к другой стороне лица, и я отмечаю, что в тех местах, где сошла припухлость, на самом деле все не так уж страшно.
За «прилипчивую блондинку» не обижаюсь — Юля знает ту часть легенды, которую я сам ей озвучил, а она была примерно такой. Но выразительным молчанием даю понять, что не собираюсь обсуждать с ней это.
— Поняла, больше никаких вопросов.
Юля поджимает губы, но через секунду ее прорывает. Она просто говорит и говорит, и говорит о том, когда все сломалось. Пока мы едем по довольно лайтовому трафику Берна, успевает пересказать всю историю своего брака, хотя ничего принципиально нового я там не слышу. Все по стандарту: красиво ухаживал, красиво заваливал дорогими подарками, даже пару раз устроил личный самолет, чтобы она могла прилететь к нему на чашку кофе и завтрак. Поженились. Потом Юля переехала к нему — и красивая сказка стремительно превратилась в «Кошмар на улице Вязов», с постоянными изменами, попытками подложить ее под своих партнеров, отжиманием права на все личное, ну и побоями.
Хорошо, что мне никак не нужно комментировать всю эту грязь — мы приехали к месту назначения и перепоручаю Юлю заботам специалистов.
Проверяю сообщения. От Лори ни буквы, зато есть короткий отчет от парней, которые ее «водят»: ночевать Лори остается на конюшнях.
В памяти еще слишком хорошо сохранился запах сигарет.
Тянет курить — много и долго.
— Ну вот, — через полчаса появляется Юля, демонстрируя свое уже вполне сносного вида лицо. — Всего три шва на подбородке.
— Целых три шва на подбородке, — переиначиваю фразу так, как она должна звучать в действительности. Знаю, что для женщины, которая буквально зарабатывает лицом, это как минимум повод впасть в депрессию, так что не могу не уважать
— К сожалению, у нас не все так просто. — Юля поправляет волосы, чтобы через секунду снова стать беззаботной. — Но мне негде жить. В номер к этому уроду я не вернусь.
— Его можно выселить.
— Боже, Шутов, я тебя обожаю. Ты в курсе, что я до сих пор храню то кольцо, которое ты подарил на нашу фальшивую помолвку? Рука не поднялась продать.
— Зря — могла бы выгодно толкнуть, купить акции и получать дивиденды.
Юля ворчит, что я, хоть и стал еще большим красавчиком, совершенно разучился шутить, потом быстро извиняется и просит подбросить ее до студии.
Лори собирается ночевать на территории Авдеева.
И даже тот факт, что его самого там быть не может, не делает легче.
Глава шестнадцатая: Лори
В понедельник прямо с утра у меня еще одна онлайн-конференция, на этот раз с немцами, так что я в который раз мысленно поглаживаю в себе отличницу, которая с детства приучена добиваться во всем если не самого высшего результата, то точно максимально возможного. С языками у меня нет проблем — мне это всегда нравилось. Немецкий относится к тому, которым я владею хоть и с заметным акцентом, но почти в совершенстве.
— Валерия Дмитриевна, — ко мне заглядывает Катерина, — пять минут.
— Связь наладили? Не будет неприятных сюрпризов?
— Даниил Игоревич поклялся головой.
Он и в прошлый раз клялся, а мне потом пришлось как школьнице краснеть и извиняться перед важными шишками за «маленькие технический трудности».
Еще раз разглядываю себя в зеркале, поправляю прическу.
Сегодня на мне удобное шерстяное платье чуть ниже колен, сдержанный пиджак к нему и «дерби» [1] из лакированной кожи. Низкий каблук, никаких ремней и затянутых поясов. Когда подбирала утром этот «лук», в голове как заевшая пластинка торчал голос Шутова: «Никаких каблуков, Лори».
1
Дерби — классическая модель туфель, позаимствованная у мужчин. Отличительная особенность фасона — открытый тип шнуровки с берцами, настроченными поверх союзки, края которых в расшнурованном виде остаются свободными. В классическом варианте дерби имеют плоский каблук
— Никаких каблуков, Шутов, — говорю своему отражению в зеркале. И добавляю: — Фак ю, Спилберг.
И потом, когда спустя полтора часа, я возвращаюсь обратно в кабинет, вымотанная и уставшая, мне все-таки хватает сил сделать как попало селфи в зеркале и отправить Диме с припиской: «Вот так сегодня «угощала» ганцев, спасибо тебе, добрый человек, что заставил избавиться от каблуков!»
Но телефон не прячу, пока не удостоверюсь, что сообщение дошло. У меня теперь на всю жизнь останется этот идиотский рефлекс думать самое плохое, когда он вдруг перестает выходить на связь?