Сорока на виселице
Шрифт:
Странное отсутствие полета. Вероятно, так вели бы себя бумажные самолеты в…
– Кажется, я догадываюсь, о чем ты думаешь!
Уистлер с азартным прищуром поглядел на меня.
– Ты подумал про вакуум. Что в вакууме летательные аппараты будут вести себя именно так – падать. А если вокруг вакуум, как мы дышим? Дышим ли? Если мы не дышим, то кто мы? Андроиды? Искусственные создания делают вид, что дышат, как Барсик. Барсик ведь не знает, что он Барсик.
– Я вовсе не думал про это…
– Не волнуйся,
Уистлер пнул бумагу.
– Я немного в ярости, – пояснил Уистлер. – Человек на Регене скоро сто лет, но никто не удосужился провести элементарнейший опыт… И теперь мы не можем наверняка знать, когда это началось… И началось ли… А это важно! Сколько упущенных…
Уистлер взял книгу, стал листать.
– На самом деле все куда проще. – Уистлер листал книгу. – Достаточно смонтировать параболический концентратор определенной площади, установить его на любом системном грузовике, и через полгода он соберет достаточное количество молекул. Если правильно настроить центрифугу обогатителя, то космос можно понюхать. Сгустить его до нескольких миллионов молекул на квадратный метр, я, конечно, упрощаю… Мы так и сделали.
Уистлер улыбнулся, достал зажигалку.
– И чем пахнет космос?
– А ты как думаешь?
Уистлер, как всегда, чиркал колесиком.
– Попробуй угадать, это несложно.
Чем мог пахнуть космос? Камнями. Земляникой. Пусть земляникой. Я люблю землянику.
– Мы собрали молекулы, сконцентрировали их и понюхали, да уж…
Уистлер усмехнулся.
– Это иллюстрация, – пояснил он. – Иллюстрация того, что людям свойственно выбирать наиболее извилистые и неочевидные пути. Вероятно, это качество заложено в нашей природе… Те, кто кидался с копьем на мамонта, вымерли, те, кто загонял в ловушку с кольями бородавочника, продолжились в веках…
Я хотел возразить, я вспомнил рыжего траппера, он был явно из тех, кто не выбирал окольные и легкие пути.
– Все логично – опасность надо замечать заранее, то, что рядом, не может нести угрозу…
Уистлер поднял с пола лист, сложенный в остроносый летательный аппарат. Очередной бумажный самолет. Или бумажный стратоплан.
– Я предполагал, что это происходит в пределах Объема, но, как видишь, это распространяется. Зона расширяется, сейчас она составляет окружность с радиусом примерно в милю, я измерил. В пределах этой окружности вот…
Уистлер запустил самолетик. Самолетик упал.
– Дело не в давлении, не в гравитации, здесь нет никаких значимых отклонений, я перепроверял, перепроверял…
Уистлер
– С воздухом все в порядке, я провел анализы, состав практически земной… Но он не держит крылья… Что это, Ян? Я здесь со вчерашнего вечера. Сначала я хотел убедиться…
Он замолчал. Он подошел к внешней стене, она стала прозрачнее, Уистлер смотрел на тундру, с высоты казалось, что она катится к горизонту.
– Однажды в детстве я нашел странную вещь, – сказал Уистлер. – Школа была от дома в трех километрах, и я ездил туда на велосипеде, каждый день по тропинке вдоль реки…
Это была бутылка из черного стекла, она лежала в траве у берега, словно принесенная течением. Наверное, он бы не заметил ее, но несколько дней назад на уроке они обсуждали бутылку Клейна. Дель Рей, разрабатывая прототип актуатора, вдохновлялся невозможными объектами. И вот возле воды в траве лежала черная бутылка. Он не мог проехать мимо, он остановился и поднял ее. Совершенно непрозрачная, он смотрел на солнце, но лучи не проникали сквозь стенки. Бутылка не походила на другие, слишком толстое и слишком тяжелое стекло, объемная, он взял бутылку с собой.
Вечером он лежал на диване, катал меж пальцев железный шарик и думал о сферах, бутылка стояла на подоконнике, приближались сумерки и прохлада. В саду затихли писклявые местные птицы, звезды зажглись над яблонями, вечерние насекомые отправились в неуклюжий полет, и вот он увидел, как на горлышко черной бутылки опустилась стрелокрылка. Она напоминала земную стрекозу, с одним отличием – вторая, меньшая пара крыльев располагалась на брюшке. Стрелокрылка замерла, а затем, сложив крылья, залезла в бутылку.
Он смотрел на горлышко и ждал, когда стрелокрылка покажется обратно. Стрелокрылки вылетали в сумерках, всего на час, торопливо мелькая над землей, собирая сок с сумеречных цветков, днем стрелокрылок не было, как и ночью, поэтому он удивился, что в короткое время кормления стрелокрылка предпочла укрыться в темном месте.
Стрелокрылка не вылезала. Он заинтересовался и стал наблюдать. Прошел час, а стрелокрылки все не было.
Он потряс бутылку. Тихо, ни жужжания, ничего, стрелокрылка залезла в бутылку и исчезла.
Наступила ночь. Он взял стальной шарик и опустил в горлышко. Тишина. Шарик должен был звякнуть о дно. Но этого не случилось.
Он удивился, потряс бутылку. Тишина. Он перевернул бутылку. Шарик не вывалился. Тогда он заинтересовался бутылкой по-настоящему.
Шарик вываливался из перевернутой бутылки через семнадцать минут, но только если бутылку перевернуть сразу, если шарик находился в бутылке минуту или больше, время появления сдвигалось, и выявить четкую зависимость между временем погружения шарика в бутылку и временем появления его из горлышка не удавалось.