Сотая бусина
Шрифт:
– Боюсь?..
– отвернувшись, замолчала я.
– Ты... прав, Зеня. Пора быть с собой честной - я, действительно, всего этого боюсь и он мне, действительно нравится. И с этим уже ничего не поделаешь. И чтобы этот страх перебороть, я должна быть в нем уверена. А эти его шрамы... Да что шрамы? Ожог, татуировка, и то, что он упорно ничего о себе не рассказывает.
– А как же сказки про облака?
– совершенно серьезно возразил мне кот.
– Сказки? Меня сейчас очень быль интересует, а не его детские небесные фантазии.
– Ну, не скажи, Стася. Ветран, делясь самым сокровенным, определенно дал понять, что полностью нам доверяет. Потому что именно
– Наверное, ты прав, - вспомнила я вчерашнюю внезапную воронку, рожденную ради двух слов на 'мертвом' языке, а потом потрясенный взгляд Ветрана, услышавшего их значение.
– Зеня, я должна знать про него все... Там, на холме ветер мы вызывали вместе. Мы просили у него привести к нам свою любовь. Ответ ты знаешь.
– Вот оно что, - покачал головой умник.
– Теперь мне ясно... 'Ветран' с исходного старославянского переводится, как 'ветреный' или 'родственный ветру'. Не мудрено, что стихия вам отозвалась.
– Так он еще и бабник. А я даже не знаю, есть ли у него жена или просто зазноба и вообще, откуда он у нашей калитки выпал. Тем более...
– Тем более, что?
– Помнишь, я тебе рассказывала про странное ощущение преследующего взгляда, там, у дома отца Аполлинария? Сегодня оно повторилось - на старой площади, которую мы с Ветраном переходили, чтобы купить хлеб. И ты знаешь, он его тоже почувствовал - этот взгляд. Я в этом уверена.
– Почувствовал взгляд? Но, ведь он же обычный человек, а не маг с сверхчувствительными рецепторами?
– В том то все и дело. И еще - его деньги, точнее их наличие. Ты знаешь, что домой к нам я его позвала перебраться после того, как он провел ночь под нашим садовым забором?
– Что?
– разинул пасть кот.
– А как же постоялый двор?
– Понятия не имею... Сейчас не имею. А тогда я подумала, что у него просто нет на постой денег. И, видимо, мои выводы Ветрана вполне устроили. А сегодня он в мясной лавке набрал, минимум на сребень. И потом еще в хлебной - на пару меденей. И я так подозреваю, что если он и впредь будет таскаться за мной по таким местам, то все расходы возьмет на себя. Зеня, сам подумай, зачем ему тогда ночевать на улице?
– Ответ один, - задумчиво протянул умник. То есть, их два - либо он нас от кого-то оберегает, либо...
– ...либо наоборот, считает, что мы с тобой представляем угрозу для кого-то и за нами нужен постоянный контроль. И то и другое вполне логично.
– Стася, я понял, - вдруг, скорбно протянул Зигмунд.
– Он такой же работник столичного музея, как я - порхающая бабочка... А я-то ему всю душу, можно сказать, раскрыл... Та-ак. Что мы делаем дальше?
– Что делаем?.. Есть у меня одна идея. Надеюсь, получится. Энергетический отпечаток.
– Это что такое?
– Я хочу осмотреть то место, где он провел вчерашнюю ночь и узнать, что делал, когда его никто не видел. Это просто, если применить нужное заклятие.
– Ты что, следы его будешь нюхать?
– опешил умник.
– Не нюхать, а идти по ним. Помнишь, как я нашла то место в саду, где от нас с Грушей был спрятан твой висменский сыр?
– Странно, что не по запаху. Я думал, именно так.
– Не-ет, - не удержалась я от смешка.
– Хотя, вонял он погибельно. Но, Глеб, с которым вы этот кусок прятали, принял тогда притупляющие меры. Я тебя выследила, Зеня -
– Ну, ничего себе...
– хотел было возмутиться философ, но, лишь хмыкнул.
– Отпечатки, значит... Ты и баню для этого придумала?
– Ага. Когда Ветран туда зайдет, я прямо отсюда по подвалу махну к нашему забору. А дальше... Зеня, ну, почему в этой жизни нет места простым ответам на вопросы?
– скорбно закатила я глаза к низкому потолку.
– Потому что мы сами свою жизнь усложняем, Стася, нежеланием искать простые ответы на вопросы... Я иду с тобой.
– Это совсем не обязательно, - понуро мотнула я головой.
– Ты можешь дождаться меня и здесь.
– Ну, уж нет. Все эти эфирные испарения, которыми твоя комнатушка пропитана, действуют на мой кошачий нюх крайне отрицательно. Хочу на свежий воздух, - дернул хвостом кот.
– Только дай, обед догрызу.
– Тогда грызи, - развернулась я к столу и опустила подбородок в подставленные ладони.
– Время еще есть... Я вот знаешь, о чем думаю... Мы сами вещаем себе то, чего страстно желаем. Даже неосознанно. Мы запускаем в мир свои грезы, а они потом возвращаются к нам обратно. Я вот очень сильно хотела и боялась любви. А теперь она, кажется, пришла. И мне опять страшно... Получается, я имею то, что просила. Это тоже самое, когда, например, ты хочешь научиться летать, но боишься высоты. И в результате тебя сбрасывают с обрыва.
– Или с башни, - запрыгнул на диванчик кот и облизнул языком пасть.
– Почему, с башни?
– Ну, ты же их тоже боишься... Слышала? Дверь в баню хлопнула.
– Ага... Ну что, пошли?
– Пошли...
* * *
Башня была огромной. Конечно, с прибрежным маяком она ни в какое сравнение не шла. Толи он, шпилем царапающий пуза дождевых туч, толи долговязая городская достопримечательность. Правда, видная даже с кораблей, качающихся на якорях недалеко от причалов. Башня была красивой. Белокаменной и многоярусной, как и большинство зданий в Тайриле. И как большинство из них отреставрированной после прошедшей войны(6). Ее даже принарядили за счет побежденной стороны бликующим на солнце позолоченным куполом. А еще башня была с часами, показывающими время, числа месяца и фазы луны. И за этими часами ухаживал мой отец. Именно, ухаживал. В нашей семье только так их обслуживание и называли. Потому что гордились своей причастностью к древней истории Ладмении. Особенно бабушка. Она так всем и говорила, даже если ее не спрашивали (к чему, если ответ уже знали, причем от нее же?): 'Мой зять - башенный ухажер. А что? Зато на баб у него времени не хватает'. И это была правда, если под словом 'бабы' подразумевать членов нашей семьи: бабушку, маму и меня. Служба отнимала у отца почти все его время. Поэтому я постоянно таскалась вместе с ним на эту его службу, чтобы компенсировать общение с родителем. Особенно, когда была маленькой. А позже времени и у меня оказалось не так много: гимназия, школа танцев и основы магии, вдалбливаемые всеми, у кого было на то настроение (хотя, обычно случалось наоборот). Куда от всего этого деваться, если тебе вот-вот приспичит гулять с мальчиками, причем, обязательно из приличной семьи? Я, конечно, не спорила, хотя на взаимоотношения между полами смотрела несколько иначе, чем сто двадцать лет назад. Но, не просвещать же в этом вопросе бабушку? Тогда меня даже к отцу с обеденной корзинкой не выпустят. А мне это надо?