Сотая бусина

Саринова Елена

Отставшие нагнали меня уже внизу. Ветран на ходу забрал мою ношу и дальше пошагал уже рядом:

– Я знаешь, что думаю?

– Понятия не имею, - отмахнулась я от него.

– Неважно, что там, на твоем холме произошло. Если это тебя так расстраивает, то давай сделаем вид, будто ничего не было.

– Уже...

– Что, 'уже'?

– Уже сделала вид, - внимательно глянула я на мужчину.
– Ты гуляш с фасолью ешь?

– Гуляш с фасолью? Конечно, ем. Фасоль еще можно с копчеными колбасками приготовить. Я умею.

–

Ну, за колбасками - завтра в мясную лавку. А сегодня, значит, будут сырники.

– Договорились, - облегченно расплылся музейщик.
– Тогда завтра с утра с тобой в мясную лавку.

– Что?!

– А вы знаете, я такой сон видел странный...
– посеменил с другого бока от меня кот.

– Про скрипучую дверь?
– перекинула я все свое ехидство на новую жертву.

– Почему про нее?
– удивленно забежал вперед умник.

– Ты храпел во сне, как скрипучая дверь.

– Что?!..

В воздухе пахло прогретым медом, пряными травами и... навозом - специфическое деревенское сочетание, даже если вы в самом центре Мэзонружа, мало уступающего в размерах какому-нибудь городку из озерного приграничья. Я еще раз тормознула прямо посреди тротуара, поводила носом в сторону торгующей зеленью старушки и решительно двинула дальше, заставив Ветрана, сделать полный оборот вокруг своей оси. А, пусть повертится, раз опять за мной увязался. Лишь бы корзиной никого из прохожих не сшиб. Еще одна отличительная черта города от деревни - неспешность. Это только кажется, что загруженная повседневными трудами сельская жизнь требует беготни от рассвета до заката, а город наоборот, располагает к размеренности и созерцательности. Менталитет не тот у простого деревенского жителя - философский. Отсюда и поговорок множество про спешку и ее последствия... иногда необратимые... особенно для юных дев, горящих желанием скоро выйти замуж... А, кстати, что-то слишком много их сегодня попадается на нашем пути, с горящими глазками, провожающими моего невозмутимого спутника. Так и хочется обернуться и... язык им показать. Да, нет! Ведь совсем не то хотела вначале...

– Стэйс!
– круто развернулась я на знакомый голос, уперевшись в грудь своему сопровождающему.
– Дорогая, минуточку подожди!

А вот эта дама во время своего выгуливания может забрести куда угодно. Даже в мясную лавку. Гелия, строго ткнув пальцем в подвешенный за крюк окорок, махнула мне рукой.

– Кто она?

– Моя давняя знакомая, - шаря взглядом по ароматным, истекающим соком копченостям и толстым колбасным кругам, пояснила я.
– А-а...

– Раз так, не буду вам мешать, - тут же ретировался мужчина ближе к ним.

– Ну-ну...

– Здравствуй, мыльная фея! Кто это с тобой?
– выразила ответную заинтересованность подошедшая алант.

– Ученый коллега Зигмунда из столицы. Приехал черпать из неиссякаемого источника, - со вздохом, пожалуй, чересчур скорбным, пояснила я. Видно, на самом деле,

чересчур, потому что женщина пристально на меня посмотрела, а потом улыбнулась:

– К Зигмунду, говоришь? А почему тогда он за тобой по деревне с корзиной таскается?

– Понятия не имею, - теперь уже получилось совершенно искренне.
– Наверное, постой отрабатывает.

– Вон оно что! Так этот светлокудрый витязь у тебя еще и живет? Ты знаешь, если бы не человеческое свечение, его можно было бы спокойно принять за одного из моих рослых сородичей.

– И ничего он не кудрый, а... прямой, - совсем не умно ляпнула я, борясь с нахлынувшим, вдруг стыдом.
– И вообще... Как ты сюда попала? У тебя же провиантом домоправительница занимается.

– Так и она здесь, - кивнула Гелия на внушительный тыл громко торгующейся с мясником дамы.
– Просто, случай особый. Я даже сама хотела к тебе заскочить по этому поводу... Вот было бы... любопытно, - задумчиво закончила она, встречая взглядом вернувшегося к нам Ветрана.
– А, кстати, приходите оба.

– Куда?
– в голос выдали мы.

– Так у Колина, моего мужа, день рождения через три дня, - еле сдерживая улыбку, ответила алант.
– Мы обычно его не празднуем, но в этом году все старшие дети обещали слететься. Разве не особый случай?... К Зигмунду, значит?
– хмыкнув мне в полголоса, пошла она тараном на загородившего проход музейщика.
– Мы вас ждем!

– Всего доброго, - едва успел отшатнуться Ветран, шибанув-таки, корзиной засмотревшегося на мясные рулеты покупателя.
– Простите.

– День рождения, - сосредоточенно прищурившись, повторила я.
– И сколько же ему, интересно, исполняется?

– Что ты говоришь?

– Да так...
– дернула я головой, размывая воображаемый столбик из цифр.
– Пойдем копченки покупать.

– Я уже.

– Что, 'уже'?
– удивленно открыла я рот.

– Купил, - смущенно расплылся мужчина и откинул край еще совсем недавно аккуратно сложенной на дне корзины салфетки. Под ней, кроме связанных в пучок миниатюрных колбасок радовал глаз большой шмат сала, присыпанного солью с перцем и приличный кусок говяжьей мякоти.

– Ветран, а откуда у тебя на все это деньги?
– перехватившим голосом пробасила я.

– На постоялом дворе сэкономил, - поспешно буркнул мужчина и, ухватив меня за руку, потащил вон из лавки.
– Что ж ты так кричишь, Анастэйс? Перед людьми же стыдно.

– Перед людьми стыдно?
– припустила я следом за ним по мостовой.
– А ночевать под нашим забором тебе не стыдно? Да что у вас за музей такой? Ты меня, вообще, слушаешь?

– Я тебя слышу, - внезапно остановился мужчина.
– Нормальный... музей. И давай вообще этот разговор про деньги закончим. Я же обещал тебе помогать?

– Обещал, - согласно кивнула я.
– Но...

– Вот и все, - поволок меня музейщик дальше по улице.
– Разговор закончен.