Сотая бусина
Шрифт:
– Мама!.. Может, чаю?
– Чаю?..
– оценивающе глянула на меня родительница, измеряя уровень 'самопожертвенности'.
– Можно и чаю. Заодно поболтаем... о том, о сем. Кстати, вам всем большой привет от Бенджамина. Это отец Настёны, - в пол оборота, по дороге к столу.
– Ага, спасибо, - уже усаживаясь, в ответ на манипуляции Ветрана со стулом (а вот интересно, смог бы он и маму, как меня, так же на нем раскачать?).
Вообще, мы с ней очень похожи. И, благодаря своей магической природе со стороны смотримся, скорее, как сестры. Только выглядит
Когда же на предложенную церемонию уселись все присутствующие, к чайнику тут же спохватилась я, бдя при этом краем глаза, как из заветного куля с клеймом самого лучшего в Либряне кондитерского магазина сначала был вынут миниатюрный круг деликатесного тинаррского сыра (теперь понятно, на что кот носом водил). Затем оттуда же изящным жестом руки была извлечена большая стеклянная пуговица, сегодня, в виде подсолнуха (домовиха радостно пискнула и с подарком в лапках, испарилась в пространстве). Последней порадовали меня - пятигранной коробкой любимых шоколадных конфет. Вот тут, наконец, подоспел и сам чай. А следом за ним вернувшаяся к столу Груша... в своем парадном платьице, украшенном в ряд аналогичными мамиными подарками различных сроков давности... И много ли крохе надо для счастья?.. К нашему же общему счастью, разговор вскоре (благодаря поднаторевшему за долгие годы Зигмунду), пошел по нейтральному курсу, лишь изредка обходя опасные берега:
– Так вы из Бередни, Ветран? Как интересно.
– О да. И на глобусе то не сразу найдешь. Я видел, Берта, в кабинете Бенджамина есть глобус Алантара. Как он, к слову сказать, поживает?
– Мой муж? Замечательно поживает. Представляете, допек-таки, либрянского главу - будут строить в городе часовую башню, и контракт на все вытекающие из этого... последствия уже подписан.
– Что?
– оторвалась я от коробки.
– Отцовская мастерская будет обслуживать башенные часы? Это же его мечта.
– Ну, да, - не очень мечтательно вздохнула умудренная родительница.
– Мечта... И, кстати, некоторые части механизма заказали как раз на вашей родине, Ветран. Правда, Бенджамин переживает, что, хоть там и мастера знающие и по деньгам получается выгодно, будут трудности с доставкой. Ведь не все еще дипломатические пороги оббиты.
– Это да-а...
– многозначительно покачал головой кот.
– Не скоро притча... В общем, думаю, к будущему году все будет улажено.
– Откуда такая уверенность?
– вскинул брови воин духа.
– Это он по своим каналам узнал, - тут же пояснила я, привычно скосив глаза к носу.
– Вот и газеты наши о тех же сроках пишут, - согласно закивала мама.
– Правда, они еще и о том пишут, что не всем по вкусу такое расширение внешних контактов. Зигмунд, по твоим каналам данная информация проходила?
– Естественно...
– важно зевнул умник.
– И еще бы, такое было всем по вкусу? Скажу честно, мы ведь все здесь свои, обоюдная заинтересованность - огромная. Ладмения, человеческая ее часть, остро нуждается в технологиях, в которых
– скривил морду Зеня.
– Да-а... В наших газетах об этом точно не напишут, - уткнулась мама в свою кружку.
– О чем не напишут?
– недоуменно я на нее уставилась.
– Мама, о чем? В чем проблема то?
– В столкновении интересов, Анастэйс, - пояснил Ветран.
– У вас в стране какой процент обычных людей?
– Восемьдесят три, по данным последней переписи, - хмыкнул кот.
– И всем им приходится жить без привычной тебе магии. А это значит, либо платить за нее, либо полагаться только на свои силы. А для второго нужно постоянно совершенствовать человеческие технологии, которые заметно облегчают жизнь.
– Значит, получается, что против могут быть маги и аланты?
– пораженно выкатила я глаза.
– Точнее, маги. Потому что алантам, с их высот, на это, глубоко наплевать, - усмехнулся Зигмунд.
– В крайнем случае, откроют себе другой мир и будут опять учиться на собственных ошибках. Ты думаешь, наша прародина у них первая?
– Я уже совсем ни о чем не хочу думать, - ошарашено посмотрела я на Ветрана.
– Я только знаю, что, кто бы ты ни был - человек, гном или маг, всегда можно прожить лишь собственным честным трудом.
– Отцовское влияние, - добродушно скривилась мама и встала из-за стола.
– Ну, мне пора. Очень рада была с вами всеми повидаться. Ветран, надеюсь...
– глянула она на меня.
– все у вас будет хорошо, где бы вы ни были - здесь или в каком-то другом месте... Настёна, проводи меня до калитки.
– Ага, - медленно отодвинула я стул, еще не веря в такой, практически 'бескровный' вариант общения.
Однако, уже в обозначенном для прощания месте, я, все же нарвалась на откровенный разговор:
– А он - милый, твой Ветран...
– задумчиво глядя на нашу крышу, изрекла мама и опустила взгляд к моей синей голове.
– И по какому поводу расцвела?
– Так получилось, - ковыряя свежевыкрашенную штакетину, вздохнула я.
– Не нравится?
– Не в этом дело... Настёна, я знаешь, что хотела сказать?.. Все мы с годами меняемся, только родительская привязанность остается навсегда. И я за тебя всегда волновалась. Особенно, после того, как ты решила здесь остаться, - еще раз бросила она взгляд на наш дом.
– Так вот. Обещаю впредь обходиться без моих внезапных появлений. Больше такого не повторится. И еще... что у вас здесь происходит?
– В каком смысле?
– напряглась я.
– В смысле уравновешенного состояния психики. Груша какая-то прибитая. Зигмунд, напротив - не в меру суетлив. А твой Ветран... Он весь, как струна натянут. Что же касается тебя лично...
– Ну-ну...
– с готовностью прищурилась я.
– Ты изменилась, Настёна. Я это чувствую. Не знаю, может просто, повзрослела... или, наконец, влюбилась по-настоящему. Кстати, а что с Глебом?
– С Глебом - все.