Современный югославский детектив

Николич Милан

— А вдруг она обо всем знала и у нее заговорила совесть?

— Хм. Тебе видней.

— Я указал как одну из возможностей, а существует миллиард вариантов, о которых мы не догадываемся. Да это и не главное. Хочу заметить, что и данный случай — ни больше ни меньше обычный процесс расследования. Всегда удается ухватить какую–то ниточку, нащупать какие–то неожиданные отношения между людьми или что–нибудь в этом роде. И это лучшее доказательство того, что все явления на этом свете взаимосвязаны.

— Трудно предположить, что подобное заключение имеет юридическое обоснование. Оно

звучит скорее поэтически.

— Зато очень важно для расследования. Сыск и поэзия не так уж далеки друг от друга, как может показаться.

— Ты сегодня настроен философски.

— Оттого, что наконец выспался.

Они ехали туропольской равниной к Горице. На узком шоссе движение было весьма оживленным. По обеим сторонам дороги, утопая в зелени, тянулся ряд маленьких домиков, пестрели рекламы автосервиса. В названиях гостиниц все чаще мелькало слово «отдых».

— Зачем мы туда едем? — спросил Гашпарац.

— Узнаем, нет ли чего нового; ты, коли всерьез решил заняться этим делом, увидишь все своими глазами, а главное, попробуем понять, мог ли Гржанич совершить ограбление. Впрочем, мы уже приехали.

Они вкатили прямо во двор, потому что ворота были распахнуты настежь: ни проходной, ни сторожа. Небольшой двор был окружен, по–видимому, деревянными, оштукатуренными строениями, похожими на гаражи или даже на сараи. Вместо асфальта толстый слой гравия, так что из–под колес машины сразу же поднялось облако пыли. Контора располагалась в строении с широким окном, обращенным к воротам. В отличие от остальных побеленным. Из одной постройки доносился приглушенный шум какой–то машины, из другой — громкий металлический лязг, какой бывает при клепке. Двери были открыты, но внутри царил полумрак и угадывалось лишь какое–то неопределенное движение.

Первый человек, которого они встретили во дворе, был Звонко, приятель Валента. Он вышел из помещения, не спеша застегивая явно великоватые брюки на подтяжках, и остановился, с любопытством разглядывая автомобиль.

— Он здесь откуда? — удивленно спросил Гашпарац.

— Он здесь работает. Разве я тебе не говорил? Весьма примечательная деталь.

— Думаешь… — начал было Гашпарац, но Штрекар уже покинул автомобиль. Он окликнул Звонко, тот подошел, поздоровался, Гашпарац тоже протянул руку. Казалось, Звонко несколько растерян и даже испуган, во всяком случае, он заметно побледнел, хотя для этого, помимо встречи с ними, могло быть множество причин. Гашпарац был уверен, что Штрекар умолчал о месте работы Звонко вовсе не по забывчивости, а вследствие той же страсти окружать все тайной.

Инспектор подходил к конторе, и Гашпарац поспешил за ним. Звонко остался стоять посреди двора с незажженной сигаретой во рту — он рылся в карманах, тщетно стараясь найти коробку со спичками.

Помещение конторы состояло из двух комнат. В первой за пишущей машинкой сидела женщина средних лет, а в углу, у столика со скоросшивателями, молодой человек лет двадцати двух выписывал длинные столбцы цифр. Подоконник заставлен цветочными горшками. Во второй комнате находился директор, его стол был плотно придвинут к подоконнику, и цветы отсутствовали. Мебель была самая простая: шкаф с подъемной дверцей, круглый столик,

несколько стульев, маленькая железная печь, тепла от которой, очевидно, хватало, чтобы обогревать помещение с низким потолком и дощатым полом. В углу стоял сейф, но больше, чем тот, какой описывал Штрекар: вероятно, его приобрели уже после ограбления.

Директор с обоими поздоровался за руку. Это был высокий лысеющий мужчина, с абсолютно черными усами, серыми прозрачными глазами. Широкие плечи и прямая осанка, без малейшего признака сутулости, которая появляется от долгого сидения за столом, выдавали в нем бывшего спортсмена. Ему могло быть около пятидесяти.

— Как дела? — обратился он к Штрекару, когда все уселись. Из этого вопроса Гашпарац заключил, что Штрекар, несомненно, сюда уже наведывался. Следуя установившемуся при деловых встречах этикету, директор с ходу предложил: — Не хотите ли что–либо выпить? — Его предупредительность была лишена подобострастия, и Гашпарацу это понравилось.

— Спасибо, — ответил Штрекар, неторопливо извлекая из пачки сигарету. Как всегда, он предпочел выглядеть загадочным.

— Есть какие–нибудь новости в связи с ограблением? — не выдержал директор, фамилию которого Гашпарац не расслышал: Томашич или что–то в этом роде. Штрекар сделал неопределенный жест, не выпуская из руки сигарету. — Видите ли, — поспешил объяснить директор, — мне бы не хотелось думать, что это кто–то из моих служащих, сами понимаете. И в то же время в интересах следствия…

— Да, — прервал его Штрекар. — Знаете, я бы хотел выяснить одну деталь. Поскольку ключ от сейфа был только у вас. Где вы его обычно держали? Мог кто–либо из ваших служащих незаметно для вас взять ключ, положим, на несколько часов? А потом вернуть его на место?

— Хм, об этом я не думал, — ответил директор. — Впрочем, вероятно, это возможно, хотя очень и очень не просто. Ключ я носил с собой, а дома он вместе с другими лежал в отдельной коробочке, в кухне… Об этой коробочке, кроме моей жены… никто не знает…

— А кому из работающих сотрудников известен адрес вашей квартиры?

— Да… всем, я полагаю.

— Мы сразу пришли к заключению, что существовала возможность сделать копию ключа. Как вы думаете, насколько широк круг людей, которые могли бы воспользоваться ключом для этой цели?

— Не слишком. Речь идет лишь о работающих здесь.

— Или работавших, — уточнил Штрекар, внимательно наблюдая за директором, в надежде уловить реакцию на свои слова.

— Работавших? — переспросил директор и задумался. — Работавших? Да, да, и о тех.

— Мог воспользоваться ключом Валент Гржанич?

Директор молчал, растерянно глядя прямо перед собой. Потом, пожав плечами, произнес:

— А почему бы и нет? Мне как–то неудобно о нем… Прочел о его девушке… Но что поделаешь, от правды никуда не денешься. Валент мог так же, как и другие. Он некоторое время мне помогал — делал работу, которой сейчас занимается молодой человек — вы видели его в соседней комнате. Я часто давал ему ключи. Нет, нет, я вовсе не хочу навлечь на него подозрение. Говорю все как было, любой у нас сможет подтвердить мои слова. Только, ради бога, не говорите ему, что я…