Совы в Афинах
Шрифт:
“Хотел бы я, чтобы это были слухи”, - сказал Менедем. “Я думаю, афиняне застали Деметрия врасплох. Я думаю, они вскружили ему голову тоже. Можно было почти представить, как он думает: О, должно быть, я все-таки великолепен!”
“Он молод - он примерно твоего возраста, не так ли?” Как сказал отец Менедема, никому примерно его возраста не следовало позволять разгуливать на свободе без сопровождения педагога, не говоря уже о том, чтобы ему доверили что-то важное, например, командование торговой галерой
Менедем хотел дать на это горячий отпор. Но именно он сказал, что афинское подхалимство вскружило Деметрию голову. Филодемосу не нужно было этого говорить или даже предлагать это. Я выполняю за него работу отца, в смятении подумал Менедем. На самом деле он сказал: “Он будет грозным, Деметрий. На самом деле, он уже грозен. Он застал людей Кассандра врасплох, когда привел свой флот в Афины, и взял их крепость у гавани так аккуратно, как только можно было пожелать.”
“Как ты думаешь, что он попытается предпринять дальше?” Спросил Филодем.
“Он отправится из Афин на восток”, - сказал Менедем. “Ему почти придется. Два самых опасных врага Антигона прямо сейчас - это Птолемей и Селевк, один в Египте, другой в Месопотамии и указывает на восток. Но за какой из них Антигон пошлет его следом… Что ж, старый Одноглазый может знать, но больше никто не знает.”
“Я говорю Селевкос”. Филодем выпятил подбородок. “Он выскочка среди македонских маршалов. Кассандр и Лисимах, Птолемей и Антигон - у всех есть свои места. Селевкос, однако, пытается принести в андрон дополнительную кушетку для симпозиума. Антигон не позволит ему уйти от ответственности за это, если он сможет помочь.”
“Для меня это имеет смысл, отец”. Менедем мог бы предположить, что Антигон и Деметрий пойдут за Птолемеем, потому что он был ближе и владел землями вдоль побережья Внутреннего моря, на побережье которого эллины столпились, как лягушки вокруг пруда. Но аргументы Филодемоса были также убедительными - достаточно убедительными, чтобы ссора из-за них казалась больше неприятностями, чем того стоила. Кроме того… “Мы все узнаем следующей весной”.
“Так и сделаем”. Усмешка Филодемоса была мрачной.
“Ты задавал мне вопросы об Афинах и других наших остановках”, - сказал Менедем. “Что происходило здесь, на Родосе, пока меня не было?”
“Здесь, на Родосе?” Вопрос, казалось, застал его отца врасплох. Филодем сделал паузу и подумал, затем сказал: “Что ж, я действительно верю, что мы наконец-то ликвидировали последний ущерб от наводнения. Священники принесли в жертву тельца в знак благодарения в храме Диониса возле агоры, и я принес домой довольно вкусный кусок говядины ”.
“Это хорошая новость, отец - что у тебя есть хорошее мясо и что все наконец улажено”. Девять лет назад Родос пострадал от шторма, подобного которому не помнили
Родос имел форму бассейна, с большой разницей между возвышенностью и низменностью. Низменность у агоры и храма Диониса ушла под воду; даже храму Асклепия угрожала опасность. Люди цеплялись за крыши, статуи и верхушки тенистых деревьев, спасаясь от бушующих вод.
Наконец, часть западной стены города обрушилась, позволив потопу выплеснуться в море. Все могло быть хуже. Если бы Родос был городом, построенным в основном из сырцового кирпича, как Афины, рухнуло бы гораздо больше домов и утонуло бы гораздо больше людей на крышах. Однако, несмотря на это, погибло более пятисот человек.
“Неужели прошло девять лет с тех пор, как это случилось?” Спросил Менедем. “Кажется, это было не так уж давно”.
К его удивлению, его отец рассмеялся. “Ну, сынок, может быть, ты все-таки превращаешься в мужчину”, - сказал Филодем. “Это один из признаков: когда все прошлое начинает складываться в твоей памяти воедино. Для меня ты родился полжизни назад, но бывают моменты, когда кажется, что прошло всего пару лет”. Он вскинул голову в медленном изумлении. “Клянусь собакой, бывают моменты, когда кажется, что это было всего пару месяцев назад”.
“Не для меня”, - сказал Менедем. С его собственной точки зрения, его жизнь была действительно очень долгой - что для человека может показаться длиннее? Если двадцать восемь лет не равнялись вечности, то что же тогда равнялось? И все же каким-то образом, как сказал его отец, девять лет, прошедших после великого потопа, сжались в то, что казалось совсем небольшим временем. Когда он станет старше, будут ли двадцать восемь лет складываться таким же образом? Он не думал, что это вероятно, но и не был вполне готов назвать это невозможным.
Его отец задумчиво отхлебнул вина. “Время - забавная штука. Итак, если бы философы хотели сделать что-то полезное вместо того, чтобы просто стоять и слушать причудливые разговоры друг друга, они бы выяснили, как подобные вещи работают. Но не задерживайте дыхание. Это маловероятно”.
“Соклей вернулся в Ликейон в Афинах”, - заметил Менедем.
“Это сделал он?” Спросил Филодем. “Что он подумал?”
“Его время растянулось, вместо того чтобы сократиться - он обнаружил, что ему там больше не место”, - ответил Менедем. “Он продал философам папирус и чернила по возмутительной цене и заставил их заплатить”.