Союз Аустерлица
Шрифт:
Барон Томаш, заметив, как один из немолодых крестьян с трудом поднимает тяжелый камень, придержал своего коня. Проявив сочувствие к крестьянину, барон сказал ему, чтобы поднимал осторожнее, иначе можно надорваться. На что крестьянин, все-таки благополучно положив свою ношу в телегу, стоящую рядом, в которую и другие крестьяне собирали среди руин подобные камни, необходимые для строительства оборонительных сооружений, глядя на нас, произнес:
— Господа, мы не просто строим оборонительный вал. Мы создаем защиту для наших детей. И потому трудимся изо всех сил.
Эти простые слова, полные глубинного смысла, зацепили меня за живое. Я не мог не заметить, как в глазах крестьян отражалась решимость.
— Как же быстро меняется этот мир, — произнес я, оглядываясь на барона, и он кивнул мне.
Мы оба понимали, что война — это не только сражения и победы, но и человеческие судьбы, переплетенные в единую ткань истории. И в этом контексте каждый из нас, от высокопоставленных командиров до простых крестьян, играл свою роль. И в сердце каждого из нас, несмотря на тяготы и опасности, горел огонь надежды на победу. Надежды на то, что после всех испытаний, победив врагов, мы сможем вернуться к мирной жизни. Любой крестьянин из ополчения надеялся пережить страшное военное время и вернуться к себе домой. А пока он защищал тех, кого любил. И мечты о возвращении к привычному укладу повседневных дел, как маленькие искры, согревали этих людей в холодный зимний день изнутри, напоминая о том, что даже в самые мрачные времена человеческий дух способен обратиться к свету надежды на лучшее. И в этом была сила народа, которая могла противостоять даже самым опасным врагам.
— Да у вас тут на каждом шагу когда-то стояли крепости, — сказал я барону, указав на развалины, когда наши кони поравнялись.
И барон Томаш произнес с гордостью в голосе:
— Так и есть, князь Андрей. Здешовская долина когда-то считалась неприступной. Враги атаковали и осаждали ее много раз. Турки, венгры, поляки и немцы часто пытались подчинить наш моравский народ своей воле. В гуситских войнах мы выстояли против крестоносцев, которых посылал папа из Рима. Даже когда трон заняли Габсбурги, мы продолжали игнорировать их власть, не подчиняясь им до конца. И потому любой горожанин Здешова до сих пор воспринимает Габсбургов, как врагов, радуясь смерти императора Франца. За многие века на этой земле происходило множество сражений. Бывало, что неприятелю все-таки удавалось захватить долину. Так были разрушены врагами эти замки, руины которых перед вами. Но, ни один раз никто не смог завоевать сам город Здешов. И наш город всегда побеждал, освобождая долину от врагов, в конце концов. Какой бы долгой осада ни была, предки нынешних горожан всегда выдерживали ее с честью, даже если им приходилось есть крыс и трупы людей, как было в Тридцатилетнюю войну, после которой пришла чума и настала разруха. Многие тогда умерли, население города уменьшилось в семь раз. И с тех пор замки никто не восстанавливал.
— Это просто какое-то удивительное место! Даже не знал, что у Здешова настолько славная история! — воскликнул я вполне искренне, и пожилой барон улыбнулся мне.
— Да, князь Андрей, — продолжал барон Томаш, и мне показалось, что его голос наполнился ностальгией, — история нашего
Он указал на одну из старинных башен, покосившуюся на одну сторону, словно старый, уставший от времени, но все еще гордый великан.
— Посмотрите на эту башню. От нее осталось лишь покосившееся основание. А когда-то она была очень высокой и величественной, и принадлежала моим предкам. Эта башня видела многие битвы. Здесь, в тени этих стен, окружавших когда-то эту башню, от которых сейчас остались одни развалины, мои предки собирались, чтобы обсудить планы обороны. Здесь звучали клятвы воинов о верности и отваге. И даже когда враги стояли у ворот, мои предки не теряли надежды.
Слушая барона, я вспомнил о собственных предках, о тех, кто тоже сражался, но в других краях, на русских просторах, и почувствовал, как в груди закололо.
А барон Томаш продолжал говорить, и его взгляд сделался задумчивым:
— Знаете, князь, многие считают меня старомодным, но я вижу, что сейчас наступило такое время, когда многие владетельные особы забывают о своем предназначении защищать свой собственный народ, предпочитая сражаться не с оружием в руке, а с гусиным пером, измазанным в чернилах. Эти господа от слишком сытой жизни променяли свое природное предназначение быть воином и защитником людей на занятия крючкотворством. Я понимаю, что времена изменились, и теперь многие битвы ведутся не только на полях сражений, а в словах и в идеях. Но лично я всегда защищаю нашу моравскую культуру и нашу историю, пытаюсь донести до молодежи важность памяти о славных временах. И, конечно, в сердце моем всегда живет тот славный боевой дух наших предков, готовых сражаться за свободу своего народа, не щадя собственной жизни.
Его слова отозвались во мне, и я почувствовал справедливость в его доводах, как и то, что память о героическом прошлом очень важна для будущих поколений. И я теперь гораздо лучше понимал внутреннюю мотивацию этого патриотически настроенного человека, который поначалу показался мне неуравновешенным ретроградом, жаждавшим лишь личной мести.
— Но, неужели вы не пытались восстановить эти замки еще до всей этой войны с Наполеоном? Разве не стоило вернуть им былое величие? — спросил я, указывая на разрушенные стены и башни.
Барон усмехнулся, и мне показалось, что его глаза блеснули мудростью, когда он проговорил:
— Восстановить можно стены, но дух прошедших веков нельзя вернуть. Эти руины — символ нашей стойкости. Они напоминают нам о том, что пережили предки, и о том, что не следует забывать. Возможно, лучше оставить руины такими, какими они есть, чтобы будущие поколения могли учиться на прежних ошибках и победах.
Мы продолжали ехать в сторону города, и я чувствовал, как зимний пейзаж Здешовской долины, расширявшейся вокруг нас, наполняется для меня новым смыслом. Каждое дерево в перелесках, покрывающих склоны за крестьянскими полями, каждая заснеженная вершина гор, величественно обрамляющих пространство долины, казались мне теперь свидетелями славной истории, которую местные жители не имели права забывать.
Барон, углубившись в свои мысли, вдруг произнес:
— Вы не поверите, князь, но в Здешовской долине сама земля словно говорит с нами, с теми, кто вырос в этих местах. Каждый холм, каждый ручей может поведать свои тайны тому, кто умеет слушать. А слушать умеет лишь тот, чья кровь предков смешивалась с этой землей, по которой мы сейчас едем. И потому я люблю иногда остаться в одиночестве в каком-нибудь из укромных уголков этой долины, чтобы послушать, о чем поведают мне вода или ветер.