Созвездие Девы
Шрифт:
– Боже…
Любовные романы, которые рано или поздно попадают в руки каждой дочери Евы, не идут ни в какое сравнение с реальностью. Невозможно облечь в слова чувства, испытываемые тобой рядом с любимым человеком, и дело вовсе не в будоражащих низменные инстинкты подробностях. Да, за свою жизнь я много чего прочла, полезного и вредного, краснея, как институтка, и не понимая главного: облеченное в слова сокровенное становится пошлостью.
Мы точно заново знакомились друг с другом, изучали, порой нерешительно и робко. Просто вместе. Рядом. Так хорошо и так правильно. Совершенно.
… – Ты жива?
Прекрасный вопрос! Но не праздный: я так и не сумела определиться, на каком свете нахожусь. Придвинулась как можно ближе и, обняв его руками и ногами, затихла.
– Ага-ах… – такой безмерной усталости и всепоглощающего счастья не доводилось испытывать никогда прежде. Влажные от пота простыни и бегающие по коже «мурашки» казались дорогим подарком.
Не отпуская меня от себя, он переместился на более-менее сухой участок и укрыл нас обоих одеялом. Сонная апрельская ночь была довольно прохладной.
«Ночь? – рука Артемия лениво погладила мое плечо и спустилась к груди. – Сейчас полчетвертого утра».
Я удивленно дернулась, заставив его рассмеяться.
«Счастливые часов не наблюдают…»
– Не впадай больше в меланхолию, – попросила заплетающимся языком, – еще одного такого сеанса психотерапии я просто не выдержу.
Разбудило меня отнюдь не пение птиц, не кофе в постель и далеко не нежный поцелуй вкупе с шаблонным: «Доброе утро, солнышко!» В заспанный мозг вгрызалось пронзительное дребезжание и поедало его без масла и хлеба. Я попыталась спрятать голову под подушку, но ужасный звук стих так же неожиданно, как и возник.
– Извини, совсем забыл. Будильник, будь он неладен!
Меня хватило на неразборчивое «угу». Службу никто не отменял, а сегодня, к сожалению, не воскресенье. Как же хочется спать…
– Еще пять минуточек…
– Да хоть десять.
Морфеево царство звало и манило, мы были только «за»…
Во второй раз я проснулась без чьей-либо помощи. Было приятно убедиться, что минувшая ночь – не фантастический сон. Доказательство крепко спало рядом, умудрившись прихватизировать большую часть одеяла. Я умиленно вздохнула и сладко потянулась. Вот сейчас встану, заварю кофейку, соображу нам что-нибудь на завтрак, а потом соберу мысли в кучу. Дорогая Скарлетт, я по достоинству оценила твою мудрую методику…
Предметы моего гардероба обнаружились в различных, порой неожиданных местах. Юбка дохлой медузой повисла на двери, а бюстгальтер – на той самой настенной лампе.
Одеваясь, я зацепила взглядом часы. Спешат, наверное. На них уже десять минут девя… Проспали!!! Позабыв о блузке, кинулась будить Воропаева.
– Тёма, вставай. Тём, мы проспали! Ну вставай же!
– Сильно проспали? – сонно уточнил он, не открывая глаз.
– Сильно! Начало девятого.
– Наивная моя, будь добра, поставь чайник.
Понимая, что спорить бесполезно, я пошлепала исполнять просьбу, на ходу застегивая блузку. Раз повода для паники нет, не будем ее создавать.
Из дома вышли без четверти девять, наскоро хлебнув кофе и сжевав по бутерброду. Действительность в очередной раз вступила в схватку с мечтой и запинала
У поста старшей медсестры мы столкнулись с доктором Полянской. Не сочтя нужным заметить меня, она сразу обратилась к Воропаеву:
– Артемий Петрович, вашим неандертальцам, как и просили, задание дала. Все готовы к труду и обороне, кроме Малышева: он просит больничный.
– С какой это радости? – рассеянно спросил Артемий, расписываясь в поданных Дуняшей документах.
«Подождешь минутку? Поможешь мне сегодня с Куприяновым»
– Руку сломал, представляете?!
– Вот ведь жук! Когда только успел?
– Упал с лестницы во время обхода, – криво усмехнулась Наталья, – гипс выглядит донельзя натурально. Не знаем что делать, решили вас дождаться.
– Разберемся. Спасибо за помощь, Наталья Николаевна. Меня кто-нибудь спрашивал?
Полянская округлила глаза и покосилась на сидящую у входа в отделение женщину. Незнакомка щебетала по мобильному телефону, попутно отшивая подсевших к ней с двух сторон мальчиков постарше. Она находилась достаточно близко, чтобы я могла ее как следует рассмотреть. Замшевый плащик цвета сгущённого молока, сумочка на коленях, идеально уложенные светло-каштановые волосы, чересчур яркая помада – незнакомка напомнила Элиз из фильма «Турист». Беззастенчиво закинув ногу на ногу, она демонстрировала голубую мечту Эльки: невероятно роскошные и баснословно дорогие полусапожки от любимого дизайнера подруги. Элла буквально молилась на каждое его творение, но чтобы приобрести заветную обувку, ей придется питаться манной небесной в течение ближайших десяти лет. Это с учетом нынешней заработной платы и переезда на вокзал.
Сидящая же у входа мадам не жаловалась на недостаток средств. Я не фанат модных трендов, но сумочка и плащик тоже выглядели недешевыми. Именно так моему воображению рисовалась жена олигарха. На крайний случай, его единственная сестра или любовница.
– Очень интересовалась, – шепотом пояснила Полянская, – сказала, что дождется здесь, охрану отослала. Уж не родственница ли Льва Иннокентьевича?
Львом Иннокентьевичем величали нашего спонсора.
– Родственница, но не Льва, – загадочно уронил Воропаев и достал из кармана телефон.
Незнакомка вдруг прервала разговор, взглянула на дисплей и что-то нажала.
– Повернись вправо на девяносто градусов.
Она послушно повернулась. Мальчики постарше были забыты; мадам изящно поднялась с места и направилась к нам, покачивая бедрами. Вблизи ее сходство с Элиз стало не таким очевидным: волосы темнее, губы поменьше и выражение лица попроще.
– Маргарита Георгиевна, чем обязан?
Так это его сестра! Я прикинулась мебелью, тактичная Наталья Николаевна удалилась по своим делам. Поймав ее последнюю мысль, скрыла улыбку за зевком: Полянская надеялась выведать подробности у Дуняши. Старшая медсестра изображала кипучую деятельность, ловя каждое слово. Обеих можно понять, нечасто наше скромное отделение навещают подобные барышни.