Спасите, мафия!
Шрифт:
— Нет, — резко посерьезнев и всё так же не отводя от моих глаз взгляд, ставший вдруг настороженным и полным сомнения, ответил Хибари-сан. — Это знак доверия.
Я улыбнулась и кивнула. Можете считать меня полной идиоткой, но я была согласна с ним, потому что лично для меня спеть при посторонних — нонсенс, а Хибари-сана я хоть и опасалась, но доверяла ему, потому что чувствовала на уровне интуиции, что этот человек не способен ни предать, ни подставить, ни причинить боль чисто из прихоти или из корысти — только если ты сам нарвешься. В черных глазах Главы Дисциплинарного Комитета на миг промелькнуло облегчение, а затем взгляд его стал как обычно
— Смотри вперед, а то упадешь.
— Это вряд ли, — ответила я, но послушалась и уютно устроилась на луке седла, глядя на линию горизонта. — Я же с детства в седле.
— Ты всю жизнь жила на ферме? — ни с того ни с сего проявило интерес к жизни простого смертного наше божество дисциплины.
— Ага, — кивнула я. — Мы сюда переехали, как только Ленке шесть месяцев исполнилось, так что я не помню какого это — жить в городе. Здесь такой чистый свежий воздух, что как только я оказываюсь в том рассаднике выхлопных газов, мне дышать нечем. Так что для меня представить жизнь в городе просто невозможно. Хотя, наверное, ко всему можно привыкнуть.
— Человек вообще существо приспосабливаемое, — почему-то печально произнес мой сопровождающий.
— Это да, — кивнула я. — Помнится, когда мне тринадцать было, мы с Ленкой больше недели прожили в лесу. Сначала было дико неудобно, ну как же — без ванны, без электричества… А потом настолько привыкли, что ни о каких благах цивилизации и не вспоминали. Это так здорово: встаешь поутру, а вокруг — тишина, и никого нет, никто на тебя не орет… — я погрустнела, но отмахнулась от неприятных воспоминаний и вернулась к хорошим: — Воздух чистый и свежий, а рассвет такой яркий, что слепит глаза. Ночью кажется, что звезды можно достать, стоит лишь протянуть руку, а днем чувствуешь себя птицей и можешь бежать куда угодно, потому что свободен…
Повисла тишина. Я улыбалась своим воспоминаниям и прислушивалась к мерному сердцебиению своего спутника и шумному дыханию своего единственного Друга по имени Торнадо. Ветер стал более сильным, ощутимо похолодало, и я, поежившись, тихо спросила:
— Хибари-сан, Вам не холодно? У Вас волосы мокрые, да и вообще Вы только из воды…
— Почему ты такая?! — ни с того ни с сего сорвался он и вцепился в поводья обеими руками, яростно сверля меня полным раздражения взглядом.
— Какая? — опешила я, воззрившись на него снизу вверх, как средневековый рыцарь на пилотируемого робота.
— Такая… добрая! — рявкнул он. — Почему ты обо всех заботишься?! Тебе грубят, причиняют боль, а ты словно не замечаешь и продолжаешь помогать, улыбаться, да еще и заботиться! Кто ты? Мать Тереза? Монашка? Ты человек вообще?! Ты умеешь злиться?!
Я окончательно растерялась и почувствовала, как к горлу подступает ком. Всю жизнь мне говорили, что я должна заботиться о других, всю жизнь мне внушали, что я живу для того, чтобы помогать окружающим. И всегда всеми это воспринималось, как нечто само собой разумеющееся и необходимое, а вот теперь в один миг всё, что я умела, всё, чем жила, вдруг стало абсолютно ненужным, лишним и вызывало только неприятие и раздражение. Мне стало больно, дико больно, хотелось спрятаться в темный пустой угол и биться головой о стену, пока не потеряю сознание, и эта боль не исчезнет…
— Глупое травоядное, — донесся до моего слуха почему-то ничуть не злой шепот, и я почувствовала, что меня вдруг снова крепко обняли и прижали к груди, а Хибари-сан как-то странно-отрешенно и очень тихо сказал: — Люди всегда живут для
— А Вы? — еще тише спросила я, уставившись пустым взглядом на черный пиджак комитетчика. — Вы ведь тоже не для себя живете, а для Намимори. Вы готовы умереть ради города, Вы готовы уничтожить любого ради него. Это ли не полная самоотдача? Вы ведь не живете для себя.
— Меня таким сделали родители, — явно пересилив себя, произнес Хибари-сан едва слышно.
Я вздрогнула. В памяти всплыли его шрамы, и я поняла, что никто кроме тех, кому он позволил бы подойти, не мог их оставить, а это значило лишь одно…
— Вот и меня такой сделали родители, — прошептала я. — Но я не думаю, что это плохо — то, что я такая. Потому что я хоть кому-то, хоть когда-то могу помочь, а это уже плюс, разве нет?
— Не знаю. Для других плюс, а для тебя — минус, — пожал плечами он.
— Не скажите, — тяжко вздохнула я, закрывая глаза и прислушиваясь к гулкому сердцебиению у себя над ухом. — Мне нравится помогать другим. Правда нравится. Это не только из-за внушенных мне вещей. Просто когда удается помочь кому-то чего-то достичь и видишь улыбку на его губах, это лучшая награда, а на душе так тепло вдруг становится… Это ни с чем не сравнить.
— Но тебя ведь легко обмануть. Уверен, тебя не раз предавали, — процедил Хибари-сан несколько раздраженно.
— О да, — грустно усмехнулась я. — Подставить меня считает своим святым долгом каждый второй, способный на это. И я постоянно бьюсь лбом о те же грабли. Но… По сути ведь я мало кому верю на все сто, и жду подвоха практически ото всех. Так что мне, конечно, больно, когда меня подставляют, но не смертельно, потому что я к этому готова.
Я почувствовала, что Хибари-сан вдруг напрягся, а затем он ни с того ни с сего едва слышно прошептал:
— Травоядное… Я не предаю.
— Я знаю, — улыбнулась я и осторожно поправила завернувшийся уголок ворота его пиджака. Стало вдруг тепло и очень спокойно на душе… — По сути, я сейчас всего троим людям верю, как себе: Маше, Лене и Вам. Не знаю почему. Я просто чувствую, что Вы не способны на низость. А своей интуиции я привыкла доверять.
Он не ответил, и повисла тишина, но не напряженная, а уютная и спокойная. Я смотрела вперед, на горизонт, и размышляла о том, что, возможно, он не такой уж одинокий волк, и ему тоже нужен кто-то рядом, но, в силу своего неверия в людей и нежелания быть обманутым, он отпугивал от себя всех и вся, не подпускал никого близко и в результате сам поверил, что ему никто не нужен. Но если бы это было правдой, он бы не сказал мне тех слов. Не сказал, что он не предаст. Потому что, хоть это и очень самонадеянно, думаю, он уже подпустил меня чуть ближе, чем других. И я не подведу его. Я сделаю всё, чтобы он понял, что не все люди предают и причиняют боль. Потому что он хороший человек и заслужил, чтобы кто-то подарил ему веру и надежду на лучшее, которую у него когда-то отобрали…
====== 36) Доярка, ее подопытные кролики и закулисные игрища ======
«Трудности порождают в человеке способности, необходимые для их преодоления». (Уэнделл Филлипс)
POV Кати.
Доехали до фермы мы с Хибари-саном в абсолютной тишине, и, добравшись до конюшен, я с толикой разочарования лишилась теплой подпорки для спины в виде молчаливого спутника. Я спрыгнула на землю следом за ним, и ни с того ни с сего вопросила, неожиданно для главы всея мафиозных спецслужб, да и для самой себя, если честно, тоже: