Спасите, мафия!
Шрифт:
— Травоядное, поднимайся, — прервал мои печальные думы голос Главы Дисциплинарного Комитета. Я подскочила и глянула на часы. О как. Я всего две минуты в гордом одиночестве просидела.
— А я думала, мне Вас ждать придется, — заявила я, отряхивая комбинезон. Ну и что, что я на камнях сидела? Они тоже не стерильны, хоть песок ко мне и не прилип за неимением в опасной близости такового…
— Я давно здесь, с самого утра, — холодно бросил наш комитетчик и подрулил к воде. — Я здесь почти каждый день с тех пор, как обнаружил этот камень.
Вау, откуда
— А я Вас не заметила, — пробормотала я, начиная выуживать из сумки полотенца. — Извините.
— Я поднимался вверх по реке, — флегматично ответил он.
— Искали нечто подобное? — обнаглела я.
— Что-то вроде, — поморщился Хибари-сан и, обернувшись ко мне, заявил: — Травоядное! Я надеюсь, никаких лишних вопросов ты задавать не станешь, иначе…
— Не стану, не стану, — перебила его я. Что-то мне как-то про «божественную кару» и «загрызание до смерти» слышать не охота. — Только по делу.
Комитетчик не ответил. Я лишь услышала шуршание одежды и продолжила раскладывать на камнях полотенца и еду. Но, закончив с этим и обернувшись, чуть не впала в транс. Хибари-сан сидел на корточках спиной ко мне, пиджак и фиолетовая рубашка, аккуратно сложенные, лежали на камнях у его ног, сам он расшнуровывал ботинки, но… заставило замереть меня не это. На алебастрово-белой коже его спины четко обозначались очень старые широкие шрамы, словно его спину исполосовало что-то еще в раннем детстве, и эти белые уродливые отметины заставили меня осесть на камни. На глаза наворачивались слезы, а в памяти вспыхивали картины моего собственного прошлого. Неприглядные, уродливые, кошмарно-ненавистные картины, которые я всеми силами мечтала забыть…
— Ты должна улыбаться. Всем.
— Ты должна понимать. Всех.
— Ты должна заботиться. Обо всех.
— Ты должна помогать. Всем.
— Ты должна любить. Всех.
— Ты должна быть добра. Ко всем.
— Ты должна доверять. Всем.
— Ты должна прощать. Всех.
— Ты должна верить. Во всех…
— Травоядное! — донесся откуда-то издалека знакомый голос, полный раздражения и злости. Я открыла глаза и увидела прямо перед собой полное ледяной ярости лицо Главы Дисциплинарного Комитета.
Чёрт, я умудрилась рухнуть в обморок? Что-то вроде того, потому как я лежала на камнях, а Хибари-сан склонился надо мной, сидя на корточках. Гадство… Вот только сознание-то я и не теряла вовсе. Я просто вспомнила, и эти воспоминания захлестнули меня…
— Простите… — пробормотала я осипшим голосом и села. Голова гудела, мысли путались, а кровь в висках стучала в бешеном ритме.
— Так отвратительно, что твоя тонкая душевная организация этого мерзкого зрелища не вынесла, да? — зло выплюнул Хибари-сан, и я на него удивленно посмотрела.
— Вы о чем? — решила озвучить я свои мысли, а в его глазах на секунду промелькнуло недоумение.
— Травоядное, почему ты рухнула в обморок? — после секундного молчания ответил он вопросом
— Почему?.. — пробормотала я и тут вспомнила. Его спина.
Я вздрогнула и уставилась на камни, но меня встряхнули за плечи и злой голос холодно произнес:
— Смотри мне в глаза!
Я подчинилась и вынуждена была признаться:
— Я увидела Ваши шрамы и вспомнила кое-что… не очень приятное из своего детства. Простите.
Его взгляд ни с того ни с сего переменился. Из злого он превратился в удивленный, а затем Хибари-сан встал и направился к воде. Ботинки, как и носки, он уже успел снять, а вот брюки были всё еще на нем, и я подумала, что лучше бы он хоть пять минут подождал, прежде чем лезть в воду, потому как я, мягко говоря, была в состоянии нестояния… Но Глава Дисциплинарного Комитета, по всей видимости, вообще решил всё отменить, потому как, подойдя к берегу, он начал одеваться. Так, это еще что такое? Какого черта?! Не пойдет! Я должна ему помочь, я же обещала! А свои обещания я всегда выполняю… И вообще, это не только ему надо, но и остальным: Такеши, Рёхею, Тсуне!..
С трудом поднявшись на ноги, я подошла к комитетчику и тихо попросила:
— Не отменяйте всё. Пожалуйста. Я в норме, правда.
— Травоядное, помолчи, — бросил он, не глядя на меня продолжая застегивать пуговицы на рубашке.
— Хибари-сан, я правда в норме, — продолжала занудствовать я. — Я же сказала, что помогу, значит, помогу. Или Вы считаете, что я Вас подведу? Не волнуйтесь, я не ляпнусь в обморок, пока Вы будете в воде. Такого не повторится, честно.
— Замолчи.
— Хибари-сан… — и как мне донести до него, что на меня можно положиться? Ну как?! — Хибари-сан, я обещала. А обещания я всегда выполняю. Я никогда не отступаюсь от своих слов, а потому не прогоняйте меня.
Может, я и идиотка, но для меня и впрямь очень важно быть верной своему слову и никогда не отступать перед трудностями. И я хотела помочь этому жесткому, но далеко не жестокому человеку, потому что обещала, а еще потому что знала, что мафии это нужно, но никого другого ее Облако о помощи не попросит из гордости. И я обязана была сейчас настоять. Обязана самой себе… Я осторожно коснулась ладонью спины Главы Дисциплинарного Комитета и почувствовала, что он вздрогнул.
— Хибари-сан, позвольте помочь. Я вас не подведу. Я должна выполнить обещание…
— Ты всегда держишь слово, да? — отстраняясь от моей ладони, спросил Хибари-сан, встал напротив меня и посмотрел мне в глаза.
— Да, — честно ответила я. — Но я хочу помочь не только поэтому. Я просто хочу Вам помочь.
— Зачем? — каким-то странным, усталым голосом спросил он.
— Не знаю, — пожала плечами я. — Причин много. Вы не попросите о помощи никого другого, а она Вам нужна. Я дала Вам слово помочь. Это исследование необходимо всем, ведь это может помочь отправить вас всех домой. Мне самой любопытно, что это за шарики, а Вам, похоже, очень важно это узнать. Но это всё не главное, а что главное, я не знаю. Наверное, это просто иррациональное желание.