Спасите, мафия!
Шрифт:
— Быть полезной? — хмыкнул он, нехорошо прищурившись.
— А я и так полезна, — фыркнула я. — Сестрам, лошадям, рабочим, которым обеды готовлю. Но я просто хочу помочь Вам.
Интонационно выделив последнее слово, я наблюдала за тем, как на лице Главы Дисциплинарного Комитета сменяются одна за другой сотни эмоций от неверия, неприятия, подозрительности, до странного и непонятного желания поверить. Наконец, он коротко кивнул и снова начал расстегивать рубашку, повернувшись ко мне спиной. Я мысленно выдохнула и вернулась к полотенцам. Усевшись на одно из них, я уставилась на воду и вскоре послышался голос человека, вновь
— Травоядное! Когда я нырну, прочти заклинание. Ты запомнила слова?
— Эм… — я попыталась их припомнить, но получалось смутно, и я воспроизвела их, как смогла: — Сэнри но мичи но ипо кара?
— Нет, — раздраженно бросил он. — Попытайся повторить мои интонации и после «мичи» не «но», а «мо». Senri-no michi mo ippo kara.
Я мысленно пару раз повторила эти слова, а затем, кивнув самой себе, воспроизвела:
— Senri-no michi mo ippo kara.
На похвалу я не рассчитывала, и ее ожидаемо не последовало. Зато последовал шквал инструкций, к счастью, очень четких, последовательных и предельно точных — сразу видно, человек всю жизнь руководит другими… И это, кстати, очень хорошо, потому как чем точнее указания, тем проще мне их выполнять, а пространные излияния на тему «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что» вгонят меня в непонятки ой как надолго…
— Когда я нырну, произнеси эти слова, пристально всматриваясь в иероглифы. Затем Хибёрд кинет камень. После этого опусти левую ладонь в воду на восемь секунд. Как только шары начнут появляться, поймай один левой ладонью, правой рукой возьми нож — я оставлю его на берегу рядом с камнем с символами — поцарапай этим ножом левую руку до крови и попытайся деформировать шар путем сжатия его правой рукой сбоку. Над ним руку не заноси. Всё ясно?
— Так точно, — отчеканила я и подошла к Главе Дисциплинарного Комитета, успевшего раздеться и остаться только в черных плавках. Кстати говоря, мускулатуры было не видать, потому как он ее успешно прятал. Как Маня вещала когда-то: «Настоящий боец кубики пресса тебе не засветит — он скрытный и умеет расслаблять их так, что ты их с лупой не найдешь». Впервые я увидела подтверждение ее тезиса собственными глазами, хотя против правды не попрешь — фигура у комитетчика была до безобразия спортивной: ни тебе лишнего жира, ни дряблых складок, и потому мысль о том, что он умелый воин, приходила сразу, начхав на отсутствие «кубиков пресса» и прочей лабуды.
— И последнее, не паникуй, — выдал мне самое главное указание мой вождь. — Я могу задерживать дыхание на длительный период. Если я не появлюсь довольно долго, не впадай в истерику, ясно?
— Ясно, — кивнула я. — А если шар не исчезнет, что делать?
— Если он не исчезнет через минуту после появления, накрой его правой ладонью сверху, — скомандовал Хибари-сан, и я, кивнув, заявила:
— Я всё поняла, еще будут указания?
— Да, — хмыкнул он. — Не лезь в воду ни под каким предлогом.
«Пообещать не могу», — пронеслось у меня в голове, но вслух я ничего не сказала и лишь пожала плечами.
— Травоядное! — грозно процедил начальник всея разведки.
— А вдруг что-то непредвиденное произойдет? — возмутилась я. — Обещать не буду.
— Тогда не суйся в воду без экстренной необходимости! — изменил условия указульки этот холерик злобным тоном. А как иначе? Его, гордого оленя, заставили уточнения внести!
— Ладно, не буду, —
Как только макушка вождя последнего из могикан, то бишь меня, скрылась под водой, я, уставившись на камень, произнесла:
— Senri-no michi mo ippo kara.
Переведя взгляд на реку, я увидела, как Хибёрд метнул в воду небольшой камешек, и тут же погрузила в воду левую ладонь. Через десять секунд возмущенных мыслей: «Чего вода такая ледяная?! Хибари-сан точно заболеет!» — лапку я убрала, вытерла, и сцапала лежавший у камня перочинный нож. Кстати, притырил его наш Оцеола, вождь Семинолов, простите, поклонники Майн Рида, явно с моей кухни, потому как он в аптечке хранился. Запасливый Хибари-сан, прямо как хомяк! Всё, что надо, приволок, лишь бы травоядному в лапку тонфа не давать… А мне даже не обидно — мне немного смешно. Нет, правда, вот ведь укуренный товарищ…
Вскоре от поверхности воды начали отделяться золотистые шарики, и я осторожно изловила один из них, поработав сачком. Поцарапав ножиком левое запястье, я бросила нож на берег и попыталась этот светоч негасимый сжать, но он вновь закосплеил железобетон, и примерно через минуту нервных попыток хоть как-то его деформировать, я вынуждена была накрыть его ладонью сверху. Шар исчез, а я начала напряженно вглядываться в мутную воду. Вскоре на поверхности показалась знакомая черная макушка, и я облегченно выдохнула.
— Еще раз, травоядное, — скомандовал комитетчик, отдышавшись.
— Чего?! — возмутилась я. — Да ни за что! Хоть забейте до смерти! Вода ледянючая!
— Травоядное, ты нарываешься, — процедил он.
— Ага, — кивнула я. — А Хибёрду, кстати, надо камушек дать. А то я могу не то ему выдать, так что…
— Травоядное! Ты… — слов на мою наглость этот деятель не нашел и, пыша яростью и возмущением, подплыл к берегу. Я тут же схватила одно из полотенец и протянула ему.
— Посидите, отдохните, согрейтесь, — затараторила я, пока он, укутавшись в бежевое огроменное махровое полотенце, сверлил меня возмущенным взглядом. — А я Вам чаек зеленый сделала! Не знаю, получилось или нет, я на чайной церемонии не бывала никогда, но, думаю, пить можно…
Я отвинтила крышку большого серебристого термоса и, налив в пластиковую чашку горячего чаю, протянула моей бежевой гусенице.
— Ты очень наглое травоядное, — сдался он и, тиснув у меня кружечку, уселся на второе полотенце.
— Это да, — хмыкнула я и, развернув маленькое полотенце, осторожно накинула его комитетчику на тыковку. — Но я же не для себя стараюсь.
— И это в тебе — самое странное, — хмыкнул Хибари-сан, скосив глаза на свой новый «головной убор».
— Что поделать, — усмехнулась я, усевшись рядом с ним. — Если бы все люди были одинаковыми, жить было бы скучно.
— Или наконец воцарился бы порядок, — не согласился со мной Глава CEDEF.
— Не скажите, — протянула я. — Вот представьте: все люди одинаковы. А кто же будет ими руководить? Если наводнить мир клонами, мысли их будут совпадать, но кто из них станет руководить государством, кто займется наукой? Даже если предположить, что они будут идеальны во всем, предпочтения у них будут одинаковые, например, все захотят стать военными, а кто же тогда будет учить детей? Кто станет врачом?
— По распределению, — хмыкнул герр Разведчик.