Спасите, мафия!

Tamashi1

Но пока я размышляла, события не стояли на месте. Хибари-сан атаковал Мукуро врукопашную, и иллюзионисту приходилось отступать, потому что без трезубца он был явно слабее своего противника, но держался, к слову сказать, очень хорошо. Что интересно, он и впрямь не призывал иллюзии — это было заметно по поведению Хибари-сана, но победить без них он бы точно не смог.

— Что ж такое-то, ну что ж такое-то? — причитала тетя Клава, а Маша, подойдя ко мне, прошептала мне на ухо:

— Слушай, это твои поклонники — тебе с ними и разбираться. Останови их, а то либо Мукуро прибьют, а он хоть и гадина, но не совсем уж мерзкая гадина, либо он вынужден будет иллюзии призвать, и это совсем фигово будет. Смотри, уже толпа зрителей собралась.

И

правда, из многих окон высовывались любопытные деревенские, а к заборам липли дети и самые любознательные представители взрослых. Бабульки, привлеченные шумом, побросали лавочки и тоже присоединились к наблюдению, встав вдоль дороги, как мертвые с косами, и я, подумав, что этот дурдом остановить у меня всё равно не получится, но надо попытаться, ломанулась к калитке. Выбежав на дорогу, я, не приближаясь к бойцам на опасное расстояние, попыталась воззвать к их разуму вербально, но была ожидаемо отправлена в игнор.

— Мукуро, перестань! По форме ты был не прав, но по сути была не права я: ты не собирался издеваться надо мной, а я сразу не поняла. Но лучше поздно, чем никогда — до меня всё же дошло, что я с тобой некрасиво поступила. Извини, правда! Но ты не сможешь без оружия ничего поделать в такой ситуации, давайте все успокоимся, пожалуйста! Хибари-сан, ты сильнее Мукуро, когда он не может использовать свое оружие, это же не та победа, которая принесет тебе удовлетворение, пожалуйста, хватит! Я его просто не так поняла, подумала, что он надо мной поиздеваться решил, но это не так — он просто неверно выразил свою позицию, и я, не понимая его, разозлилась. Давайте успокоимся, пожалуйста! Это моя вина!

Они никак на мои слова не прореагировали и продолжали бой, а мне оставалось лишь следовать за ними и продолжать нести ненужную им бесполезную ерунду, внимательно следя за их движениями… Удар, еще один, и еще. Атаки Облака Вонголы становились мощнее с каждым новым выпадом, а защита была непробиваема, и всё, что оставалось иллюзионисту — отступать, пытаясь защитить жизненно важные органы и ради этого порой пропуская менее существенные удары. Движения мафиози становились всё быстрее и уже выходили за рамки способностей простых людей, а ненависть, горевшая в глазах обоих, граничила с безумием. Прикрывая от града ударов голову и шею, Мукуро фактически был лишен возможности пользоваться правой рукой, а левой он вынужден был защищать торс, но надолго бы его не хватило. Постепенно его движения начали замедляться, иллюзионист начал выдыхаться, а Хибари-сан, всю жизнь сражавшийся врукопашную, и не думал снижать темп. Мгновение — и очередной мощнейший удар Облака Вонголы, направленный в челюсть ее Тумана, достиг цели. Мукуро пошатнулся и упал, а я, забыв об опасности, кинулась к нему и, упав на колени рядом с потерявшим сознание иллюзионистом, загородила его от нового удара, опершись руками о землю у его лица. Но этот удар и не собирались наносить — Хибари-сан, опустив руки, встал рядом с Мукуро и зло процедил:

— Я не собираюсь бить противника, потерявшего сознание. И если он тебе так дорог несмотря на то, как поступил — вперед. Окажи ему помощь.

Он развернулся и пошел к дому тети Клавы, а мне почему-то вдруг стало очень больно. И не потому, что он на меня разозлился, а потому, что я допустила мысль о том, что он может ударить человека, потерявшего сознание. Хотелось расплакаться и извиниться, но я не могла оставить иллюзиониста лежать на пыльной дороге без сознания. Эмоции эмоциями, но вся эта заварушка произошла из-за меня, и я обязана была сначала оказать помощь Мукуро, а затем уже идти извиняться перед Хибари-саном. Ведь фокусник был прав, что разозлился на меня: он предложил мне дружбу, и я приняла ее, а теперь игнорирую его, и это низко. Я должна была ему помочь. Да и не только потому, что он мой товарищ — человека без сознания бросать нельзя. Я закусила губу и осторожно попыталась привести иллюзиониста в чувство, похлопав

его по щекам. Нижняя губа Мукуро была рассечена, и на ранке выступила кровь, веки были неплотно сжаты, а лицо его почему-то казалось умиротворенным и очень спокойным…

— Мукуро, — прошептала я, снова пошлепав его по щекам. — Давай, приходи в себя. Ау, слышишь? Подъем! А то распущу тебе твой ананас и…

Я вдруг поняла, что иллюзию он больше поддерживать не может, и испуганно обернулась, но к нам уже шли остальные мафиози, ведя в поводу лошадей, и Фран, кивнув на свою спрятанную в карман куртки правую руку, с безразличным видом мне подмигнул. Я поняла, что он удерживает на учителе иллюзию, и вздохнула с облегчением, но вдруг увидела Хибари-сана, выводящего Мемфиса из ворот участка тети Клавы. Даже не обернувшись в нашу сторону, он вскочил в седло и пришпорил коня. Почему-то мне стало очень больно, но я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и снова попыталась привести Фея в сознание, на сей раз потянув его за щеки.

— Вставай, соня! — чуть громче, чем до этого, сказала я, теребя фокусника за щеки. — Петух давно пропел, подъем!

Мукуро наконец пошевелился, а, проморгавшись, закрыл лицо ладонями и, шумно выдохнув, прошептал:

— Да уж, удар у него и впрямь слишком сильный.

— А иллюзионисты — существа хрупкие, — грустно улыбнулась я и потрепала Фея по волосам. — Вставай давай, а то замерзнешь. Надеюсь, сотрясение мозга ты не получил. Домой приедем — проведу «обследование»: я ж какой-никакой, а «человек в белом халате»…

— Почему ты не пошла за ним? — оторвав руки от лица и с подозрением воззрившись на меня, спросил фокусник, игнорируя мою тираду о первой помощи. — Ты же злилась, так почему…

— Ты вообще меня слышал? — возмутилась я, перебив его. — Или ты решил, что я вру ради того, чтоб бой остановить?

Мукуро неопределенно помахал в воздухе ладонью, и я, закатив глаза, пояснила:

— Дурак ты, я не лгала. Это моя вина, что начался этот бой, и не потому, что я тебя оттолкнула только что, а потому, что сделала это куда раньше, когда весь день провела с Хибари-саном, хотя ты просто хотел мне показать, что ты мой друг и тебе можно доверять, — Фей поморщился, а я тихо продолжила: — Я поняла, почему ты меня обнял. Это ведь было неосознанно, да? А потом, чтобы я не подумала лишнего, ты по своему обыкновению решил сказать гадость, чтобы меня оттолкнуть, отсюда и выплыла тема «благодарности». А я этого не поняла и наорала на тебя. Извини, — Мукуро, подозрительно на меня глядя, кивнул, то ли в подтверждение моих слов, то ли в качестве прощения, и я решила всё же задать вопрос, который не давал мне покоя: — Я только одного не понимаю: зачем ты вообще пытался карманника поймать?

— Потому что мне было скучно, — глядя мне в глаза, прошептал Мукуро таким тоном, словно вещал что-то очевидное. — Я не собирался вести его в полицию — хотел припугнуть иллюзией. Кусающийся кошелек или что-то подобное.

— Ну ты даёшь, — фыркнула я. — Это что, попытка наставить людей на путь истинный?

— Нет, мне просто было скучно, говорю же, — поморщился Фей, отводя взгляд. Врет и не краснеет! Вот ведь бяка! Он стопудово хотел понизить уровень преступности в городе вот таким оригинальным способом, но не хочет этого признавать. Вот ведь чудо в перьях! Я потрепала его по волосам и, протянув руку, встала и сказала:

— Ну что, идем, горе мое луковое? Точнее, ананасовое.

— Идем, — нехотя ответил иллюзионист и, взяв меня за руку, поднялся, ничуть на нее не опираясь. И что это за самостоятельность такая? Ну да ладно. У каждого свои тараканы в голове, а я и сама помощь принимать ненавижу.

Я отпустила руку иллюзиониста и, отряхнув колени, помогла ему стряхнуть пыль с плаща, а Мукуро вдруг, поймав меня за руку, прошептал:

— Прощаю. Но помни, что я и впрямь предложил тебе дружбу, а от него ты этого никогда не дождешься. Хотя… Я тоже был не прав, что распустил руки.