Спасите, мафия!
Шрифт:
— Так она и ранила, — хмыкнул Скуало, пока монарх полотенцем оборачивался. Я же понял, что бойня отменяется, и набрал-таки себе воды в таз. — Отомстила, но не по-крупному. И посмеялась. Прямо как ты. А потом простила.
— Ого, и наш капитан не хочет мстить в ответ? — усмехнулся провокатор царской оппозиции, воззрившись из-под мокрой челки на Дино, сидевшего рядом с беловолосым. Тот закатил глаза, словно хотел сказать, что принц — дурак с морем эгоизма, и ушел на другую лавочку, у правой стены. А мне вдруг анекдот вспомнился… «Сидит Петька на рельсах, подходит Василий Иванович и говорит: „Петька, подвинься!”» — вот и здесь
— Решил воспользоваться другими высказываниями, — ответил длинноволосый мужик. — «Человек, поглощенный мыслью о мщении, не дает зарасти своим ранам, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили», — сказал Фрэнсис Бэкон. «Кто мстит, иногда жалеет о совершенном; тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом», — слова Дюма-отца. Вот и я не пожалел. Не жалел, когда мстил всем своим врагам, и не пожалел, что на этот раз простил.
— Раз вы друг друга простили, забудь, — повелел монарх, усевшийся слева от Скуало.
— Думаешь?
— Уверен.
Дальше повисла тишина, а я высказался:
— А мне цитата Фаины Раневской о мести нравится. «Если человек тебе сделал зло — ты дай ему конфетку, он тебе зло — ты ему конфетку… И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет».
Да, жена моя, Аннушка, обожает творчество актрисы этой. Вот и запомнилась фразочка… Я сел на лавочку и начал намываться, а у народа пошла неадекватная реакция.
— Бесчестно! — возмутился Скуало на полной громкости. — Если мстишь, мсти в открытую!
— Глупо, — хмыкнул Принц. — Мстить надо либо сразу, либо выстраивая такую комбинацию, чтобы стереть врага в порошок! А это слишком мелко и отдает подхалимажем с этими «конфетками». Стелиться перед врагом, делая ему добро с целью отравить его существование, не только бесчестно, неэффективно и глупо, но и унизительно.
— А я думаю, надо уметь прощать, — вздохнул Ямамото и получил… нет, не подзатыльник, облом! Гневный взгляд учителя. — Нет, правда.
— Тупой отброс.
— Что поделать, — рассмеялся японец, ничуть не оскорбившись.
— А я думаю, что-то здесь есть, — призадумался Дино. — Но не на поверхности, а в глубине. Да, ждать смерти врага, улыбаясь ему — бесчестно, равно как и бить исподтишка «конфетами». Да, это унизительно, делать врагу добро, словно не можешь выступить против него. Да, надо уметь прощать и начинать делать добро без желания, чтобы враг погиб. Но я думаю, что здесь есть пересечение со словами Лао-Цзи. Не делай ты ему ни добра, ни зла. Не ненавидь, не мечтай о смерти. Судьба всё расставит по местам. Просто живи. Не существуй мечтой о его смерти, а живи. Но и не подпускай врага к себе, чтобы он снова не ранил тебя. Просто будь выше этого, а когда придет время, жизнь рассудит вас. Не отвечай злом на зло. А просто продолжай жить. И жизнь вознаградит тебя справедливостью.
Заумные они какие-то, блин. Чего им не живется без философии?
— Вы б прекращали лясы точить, — поморщился я, намыливаясь. — Давайте лучше вон, мойтесь.
— Здесь? — возмутился Скуало.
— Есть варианты? — фыркнул я. Вариантов не было, и я скоро стал свидетелем сцены «царь купается в корыте». Нет, он в нем, конечно, не совсем купался, но мочалку мочил — факт.
Короче, значится, начали они мыться, а Скуало опять возмутился:
— Я тут не собираюсь мыть голову!
— Да ладно, я полью из ковшика, — попытался воззвать к разуму блондина брюнет. Вот она — правда
— Мусор, прекрати!
— Не-а!
— Я сам могу…
— Да кто бы спорил? — перебил мужика, не знающего слова «шепот», его беспардонный ученичок. — Можешь. Но почему не попытаться друг другу хоть немного жизнь облегчить? Ты мне польешь на голову, а я тебе.
— Врой, ты достал.
— Знаю.
Японец рассмеялся, а я подумал, что у них и правда очень странные отношения. И вообще, что за тайну блонд выдавать не хотел? Почему царская морда намеки делала? Может, они и правда… эти?! Ох ты ж мать моя! Что-то я запереживал… Надо уносить отсюда ноги, из этого Содома и Гоморры! Правильно я их, кажись, в связи с Нидерландами заподозрил: это ж еще и гейская страна, не только легкой наркоты! Я быстренько намывался, народ тоже, а мужик волосатый почему-то мыл голову одной рукой. Погодите… Не может же?.. Да нет, правда, это его тайной ведь не может быть?.. Присмотреться к его руке, что ль? Может, это и есть тайна патлатых Инков с проседью?..
Блондин же вымыл голову, а его ученик набрал теплой воды в ковш и, когда Скуало склонился над тазом, начал поливать тому на голову. Да уж, эти кудри промыть — надо адское терпение иметь. И у японца, обернувшего бедра полотенцем, оно явно было. Волосы седого парня наконец были вымыты, и японец, получивший вместо «спасибо»: «Мусор, ты можешь быть на что-то годен. Но лучше бы тренировался!» — довольно кивнул и ответил, садясь справа от учителя:
— Всегда пожалуйста.
— Врооой!
Не вынесла душа поэта. Он «не поблагодарил», а ему «пожалуйста» сказали. Нехорошие люди! Хе-хе. Дальнейший спор я слушать не стал, но истеричный мужик вдруг как-то слишком резко махнул рукой, и полотенце с нее упало на пол. Тут же воцарилась тишина. Чёрт… Значит, правда. Я смотрел на культю, которой заканчивалась левая рука блондина, и думал, что это всё совсем хреново. Это ж каким сильным надо быть, чтоб с такой травмой в боях участвовать? У него на теле шрамов не меньше было, чем у остальных, разве что «принц» удалой на лихом коне его переплюнул по числу отметин на шкуре! Кошмар…
— И что за траур?! — рявкнул Скуало и, подхватив с пола полотенце, снова замотал культю так, что казалось, будто ладонь там всё же есть.
— Капитан слишком рассеян, — рассмеялся царек. — Полотенце потерял… Руку…
Вопль: «Врой!!!» — слился с двумя возгласами: «Бельфегор!» — а я подумал, что пора валить из этого дурдома. Но «принц» вдруг заявил нечто неожиданное.
— Но главное ведь почему ты это сделал, а не сам факт. Хотя того, что ты идиот, это не отменяет.
Странно, но такое заявление всех успокоило, и дальше мылись молча. Я встал, вылил на себя таз холодной воды и начал вытираться, а парень без руки скомандовал ученику:
— Вот! То, что надо! Вперед.
— А может, не надо? — явно не горя желанием повторять мой подвиг, спросил «капитана» тот.
— Надо! — с этими словами блондин подхватил таз с заранее налитой холодной водой и опрокинул на голову японца, сидевшего рядом с ним.
— Ай! — парень подскочил и отбежал подальше от учителя, а тот откровенно заржал. Это разрядило обстановку, и остальные водными процедурами одарили себя сами.
Я не стал ждать, пока они вытрутся и пошел в предбанник, но меня нагнал шипящий смех. Я обернулся и столкнулся в дверях с низкорослым корольком, который заявил: