Спасите, мафия!
Шрифт:
— Он одно из главных божеств, — холодно бросил Скуало, вставая рядом с Бельфегором, а я и мои сестры зашли парням за спины и встали так далеко, чтобы видеть и слышать всё происходящее, но не попасть под удар. — И против него подобные меры предосторожности бессильны. Однако против вас, его приспешников, это сработает, а иного нам и не надо.
— Вы уверены, что «он» — это Владыка Эмма? — усмехнулся Шалин-старший. — Что ж, проверьте. Победите нас и сможете встретиться с «ним». Победой считается освобождение пленника, что будет за нашими спинами, от магии фуда. Начнем?
— Один вопрос, — усмехнулся Бэл. — Как вам удалось притвориться живыми на медосмотре?
— Ой, всё предельно просто, голубчики мои, — пропел Вадим, поправляя алый воротник черного плаща. Кстати, он сегодня был без сумки — вот что с людьми строгое начальство делает! — Мы просто использовали нашу магию, а он свою. Заменить анализы на чужие проще простого, а с его силой временно наделить неживое тело с холодной кровью, которая, кстати, бежит по венам, временной иллюзией жизни — не проблема. Мы можем и есть,
— Ты вырос с Графом, я прав? — усмехнулся Суперби, а Вадим театрально коснулся лба ладонью и, запрокинув голову к небу, простонал:
— Неужели же мы так похожи с этим беспутным существом?! Но, увы и ах, ты угадал, мой последователь с недоросшими до моего уровня волосами. Меня вырастил его сиятельство Граф! Растил с пеленок, правда, не любил со мной нянчиться, так что я рано повзрослел: книжечки у Графа те еще! Обычно со мной занимался Ватсон, но он всегда говорил, что я должен брать пример с этого распутного шинигами! Хоть я и был живым ребенком, но иногда Граф сам со мной играл, пусть и не любил возиться с детьми, считая их слишком глупыми и скучными, а когда я ему надоедал, меня отправляли к нему, тому, кто меня спас из цирка уродов и дал шанс выжить, и мы давали представления на улицах британских городов, — продолжив ломать комедию, заламывая руки и играя моно-спектакль, Вадим, похоже, решил рассказать про всю свою жизнь, потому как заявил: — Ах, вы наверное все в нетерпении услышать о том, как меня спасли? Всё очень просто! Я должен был умереть еще в детстве, но он меня спас и принес в мир Мейфу к Графу. Тот продлил мою жизнь до десяти лет и взял на воспитание, причем мое тело было просто ужасно, и потому мой спаситель исправил его с помощью своей магии. Вы, конечно, уже наверняка поняли кто он, но я не имею права называть его имя, так что простите-простите, птички мои! Ну а в десять лет мне предложили встретиться с моим обожаемым братиком, увидеть которого я мечтал всю жизнь, и которого воспитывал сам мой спаситель — короткими разговорами и давая ему пособия по магии джуфу! Ах, когда мы встретились, на мне был килт — это так смущало! Но наши братские узы были столь крепки, что мой дорогой братик сказал, что эксцентричность мне идет, и я решил более не ограничивать себя! А-ха-ха! — он зашелся в театральном наигранном смехе, а затем, всё так же позёрствуя, продолжил рассказ: — Ну и, как и предполагал Граф, мой милый любящий братик согласился на то, чтобы помочь мне прожить до двадцати лет, и мы заключили договор о том, что погибнем в возрасте двадцати двух лет, поделив жизнь моего брата, которая должна была оборваться в сорок четыре, пополам, а затем станем шинигами — мой спаситель уверил моего братика в том, что это замечательная перспектива, а я всегда хотел стать настоящим шинигами и надрать уши этой прозрачной пакости! А-ха-ха! Но мне это не удалось, потому что он всё равно сильнее — с Хранителем Свечей шутки плохи, дорогушечки мои, он в мире Мейфу второй по силе! За-пом-ни-те! — по слогам пропел он и вновь затараторил: — Ну а в двадцать лет мы встретились, подтвердили наш милый договорчик и через два года погибли в автокатастрофе. Да-да-да, мы были в том автобусе, не удивляйтесь, ранимые мои пампушки, не путать с украинским блюдом! Но тела наши изъял мой спаситель, он же стер память всем, кто был в автобусе, относительно нашей с братиком судьбинушки. Целый год мы верой и правдой служили ему в мире Мейфу, а затем пришло время главной расплаты за то, что нам дали вторую жизнь, изъяв первую: нас прислали обратно в этот мир, и мы, такие прекрасные актеры, притворились живыми людьми! Это было весело и увлекательно: я среди смертных никогда не жил, и они оказались на удивление милыми — слушали меня с открытым ртом и умилялись на мой несравненный внешний вид! Ах, но это было неизбежно, в результате чего я решил заниматься тем, что было мне интересно — модой, историей и развлечениями, а мой братик, обожавший учиться и трудиться, начал делать карьеру и помогать моему спасителю в осуществлении его планов. Впрочем, не стоит смотреть на нас, как враг народа на расстрельную команду, дорогие девочки: мы ваших родителей не трогали! Ути-пути, какое недоверие во взглядах! Ну хотите, я поклянусь любимой байковой пижамой в яблоках? А-ха-ха, не хотите? Правильно, потому что у меня нет такой, есть лишь пижамка с косточками — они милее яблок, я же вам не Рюучище страшенное из нетленной «Тетради Смерти»! Я куда милее и кавайнее, хоть и шинигами! Ну да ладно, вернемся к вашим папеньке и маменьке: нас закинули сюда именно в то время, в которое закинули, потому что оставалось лишь полгода до их гибели! Книга Судеб нам об этом сообщила. Ах, в манге говорится, что внезапные смерти неожиданны, но это ни чуточки не соответствует правде! Длина свечи равна длине жизни до момента смерти тела от естественных причин, однако она может погаснуть не догорев — это смерть насильственная, здесь всё верно. Однако мой нахальный опекун имеет счастье лицезреть все тома Книги Судеб, а в ней пишется судьба каждого человека, правда, стоит лишь ему умереть, как вся информация исчезает, перекочевывая в архив Библиотеки. Ну и правильно, чего Дом Тысячи Свечей замусоривать лишними томами? Там и так хватает мусора, книги маркиза Де Сада не в счет — это нетленно, как манга о гениальных детективах, а может,
Этот самодур, с виду до безобразия легкомысленный, на самом деле был сама серьезность и говорил о смехе и выпивке в палате без тени иронии, и это, если честно, пугало… Но явно не наших мафиози, потому как Фран, безразлично глядя на шинигами, протянул:
— Дядя, а вы ничего не прозевали?
— Что такое, моя Лягушечка? — умилился Вадим.
— Обернитесь, что ли, или у шинигами глаза на затылке есть? Так с такими патлами всё равно ничего не увидите, — съязвил иллюзионист.
Вадим обернулся, а вот его брат даже не пошевелился. Человек за их спинами вдруг развеялся, и рядом с Машей, стоявшей справа от меня, обнаружился лишенный фуда Маэстро, сосредоточенно хмурящийся и сжимавший в руке флик-лезвие. Алексей никак не отреагировал, а Вадим рассмеялся и заявил:
— И ты думал, моя наивная Лягушечка, что мы не знали об этом маленьком трюке? Твой учитель провернул его, когда я рассказывал о своем выступлении в килте. Это, кстати, было ой как невежливо с твоей стороны, мальчик с безвкусной прической-ёршиком для бутылок, хорошо не унитазов, — он погрозил пальцем Фею и, расхохотавшись с таким пафосом, что мне аж дурно стало, запрокинул голову к небу, а затем, резко отсмеявшись, заявил: — Просто мне хотелось поболтать, а братик был не против. Ну что, теперь играем всерьез, мои милашечки? По сути, мы просто не хотели драться с вами одни — это же так скучно, потому мы и «проглядели» вашу маленькую шалость. Мы ведь видим сквозь иллюзии и…
— Помолчи, — впервые подал голос Алексей и закрыл глаза. Воцарилась тишина, а затем он тихо сказал: — Он идет. Готовьтесь.
Тишина на поляне стояла гробовая, и слышно было даже наше шумное дыхание. Нервы были натянуты, как струна, сердца вырывались из клеток-ребер, а в памяти всплывали слова о том, что кто-то может умереть…
Граф и его партнер решили сыграть. Сыграть в жестокую игру. В игру со смертью? Нет. В игру с жизнью…
Через минуту где-то в отдалении послышался звук охотничьего рога и лошадиное ржание. Воздух вокруг нас уплотнился, и Скуало так, чтобы слышали только «наши», процедил:
— Вариант два. Противник — армия Эмма-Дай-О.
Я вздрогнула, вспоминая всё, что читала о ней, и поняла, что мы конкретно влипли. Эмма-Дай-О — одно из высших божеств японского пантеона, Король Ада, управитель восьми огненных и восьми ледяных Адов, в распоряжении которого многотысячная армия демонов, которой управляют восемнадцать элитных военачальников, а также армия странных существ с телами людей и лошадиными головами. Также он может мобилизовать всех шинигами — богов смерти — и равных его армии не будет ни по силе, ни по жестокости… Я поняла, почему он велел передать нам, что мы не сможем победить, но верила: мы сумеем «выиграть, проиграв бой», хоть и не понимала, о чем шла речь.
Свет начал меркнуть под звуки охотничьего рога, а воздух за спинами братьев Шалиных почернел и превратился в воронку, открывшую нашему взгляду беспроглядную мглу, в которой стояли сотни существ с телами людей и лошадиными головами, одетые в средневековые доспехи самураев, но без шлемов. Вооружены они были катанами, некоторые даже двумя, а между ними, опустив головы, стояли собаки белого окраса, в которых я распознала японскую охотничью породу «кисю»: хвостом они напоминали лаек, но были худыми, поджарыми и обладали короткой белой шерстью, а в высоту в холке кисю, насколько я помнила, обычно не превышали сорока-шестидесяти сантиметров, но сказать, соответствовали ли «стандарту» роста собаки перед нами, я не могла — у меня в глазах ни линейки, ни ростомера нет…
Если честно, мне стало жутко, потому что армии Владыки Эмма не было видно ни конца, ни края, и она безграничной лавиной уходила в пугающую мглу, но как только воронка отодвинулась назад и исчезла, оставив на поле боя воинов, которых осветило солнце, я с удивлением поняла, что их вряд ли больше сотни. Неподвижно стоявшие «самураи» вдруг расступились, и из-за спин существ третьего ряда вышло Нечто. Это была фигура, скрытая безразмерным черным балахоном, волочившимся по земле, чьи рукава были настолько длинны, что не видно было даже кончиков пальцев укрытого черным саваном существа, а лицо его было скрыто низко опущенным капюшоном, и мы даже подбородок его разглядеть не могли. Хотя говорить, что оно «вышло» из-за «самураев» было бы не верно — скорее уж «выплыло» или «вылетело», потому как двигалась эта фигура так плавно и ровно, словно и не шла, а летела по воздуху…
Мне было одновременно и жутко, и любопытно, но я просто не могла не испытывать восторга от того, что в мою жизнь, наконец, вошли настоящие чудеса… Это было просто восхитительно! Да, знаю, нас, кажется, собираются убивать, а я восторгаюсь Владыкой Эмма и его армией, но я не могу иначе, потому что это — мистика, которую я так люблю, единственное, что дорого и интересно мне в этом мире, и вот теперь она рядом со мной, и не восторгаться этой феерией волшебства я просто не могу! Ведь это же чудо, самое настоящее чудо!..