Спасти кавказского пленника
Шрифт:
— И где же?
— На Кубань ушли. Обиделись. Все их общества — и Абат, и Бастэ, и другие. Они скорее с русскими договорятся, чем с простыми крестьянами.
— А всадники? — спросил я не без задней мысли. Про суд, о котором говорил Карамурзин, я не забыл. И про свою месть темиргоевцам.
— Отчего интересуешься? — подозрительно осведомился старик.
Я показал ему тайный знак. Он удивленно покачал головой.
— Вот оно что… Если хочешь кого из своих найти, приезжай на съезд старейшин. Туда много разного народа припрется. Все сядут квадратом.
— А вы, мудрейший? В каком ряду будете вы?!
Старик не успел ответить. Во дворе раздался шум. Кто-то спорил с моими ребятами. Дверь в кунацкую распахнулась. На пороге стоял Георгий Лука.
Грек здорово изменился за прошедшие полгода. Мой «подарок», шрам на его щеке, побелел. Сам он приосанился. Поднабрался гонору. На боку висела сабля в медных ножнах. На другом — двуствольный английский пистолет. Явно одолжил у Белла.
При виде меня он отшатнулся. Взял себя в руки. Вежливо со всеми поздоровался. Слуги старика сняли с него оружие. Повесили на стенку.
— Мертвец восстал из ада? — с ужасом в глазах выдавил из себя Лука.
— Где Белл? — спросил его строго.
— В селении старейшины Шамуза. В дне пути отсюда.
— Завтра меня к нему отвезешь! — распорядился я и встал, чтобы освободить место новым гостям. Вышел к своим людям.
— Смотрите в оба за людьми прибывшего грека! — дал указание.
Лука, как важная персона, путешествовал с небольшим конвоем. Но против моих бойцов он не тянул. Нас было втрое больше, хотя и не у всех были лошади. Мне еще предстояло решить эту проблему.
Устроились спать. Оба держали под подушкой заряженные револьвер и пистолет. Но все обошлось. Утром двинулись к аулу, где проживал Якуб-бей.
Всю дорогу я, не переставая, троллил грека.
— Что ж ты голову повесил? Аль не рад меня видеть? Возмужал-то как! Орел! Всех черкешенок обаял?
Лука хмуро отворачивал лицо. На мои подколки не реагировал. Пыхтел сквозь зубы. Но сдерживался. Меня он откровенно боялся, принимая за полного отморозка. События на кочерме не стерлись из его памяти. И перцу добавили ходившие обо мне слухи. Так я понял его первый вопрос.
… В отличие от Луки, Белл был рад меня видеть. Он принял меня в небольшой хижине, которую ему построил Шамуз в пределах своей усадьбы. Европейский стол и стулья, низкий диван с матрасом, накрытый фетровой накидкой, масса письменных принадлежностей и пробирающий до костей холод — более чем спартанская обстановка.
Шотландец сильно переменился. Его побрили налысо. Переодели в черкеску, но оставили высокие сапоги. По случаю холодов он нацепил поверх нее венгерскую «гусарку» с каракулевым воротником. На горца он в таком виде не тянул совершенно.
Белл сменил не только свой наряд. Он будто отдал Луке вместе со своими саблей и пистолетом весь свой гонор. Выглядел каким-то осунувшимся, беспокойным и жалким. Его рассказ объяснил мне причины происшедшей с ним чудесной метаморфозы.
—
— Я вас предупреждал!
— Я помню. Но что мне было делать? Мне не оставили выбора зимой. Или банкротство, или делай, что прикажут. Я и делал. А проклятые политики все переиначили! — взвизгнул он. — Написал и уже отправил в посольство письмо, чтобы мне разрешили покинуть Черкесию. Я с ужасом представляю реакцию местных, когда они поймут, что англичане не явятся на помощь!
Все понятно. Великий и ужасный Белл загнан в угол. И трясется за свою никчемную жизнь. Скукожился, бедняга. И так красой не блистал, а ныне… Приставь ему к голове ослиные уши, выйдет вылитый мастер Йода. Я буду звать его отныне Йода-бей!
— Русские назначили за вас огромную награду! — прибавил я огонька.
— Я знаю, — вздохнул Джордж Станислав. — Одна надежда на охрану! Меня хорошо берегут. Предателям нелегко будет добраться до меня.
— Берегут или сторожат?
— Прекратите, Коста! Я и так весь на нервах! — в его голосе отчаяние смешивалось со страхом и яростью. — Что мы все про меня да про меня… Что с вами? Куда вы пропали? Про вас ходят странные слухи. Не то вы убили, не то вас. Общества из Темергой нас сторонятся. И вас называют тому причиной.
— Меня?! Или Спенсера?! Полюбуйтесь!
Я скинул черкеску, бешмет и рубаху. Белл неверяще уставился на мой бок.
— Это то, что я думаю? Вас пытали?! Черкесы?!
— Те самые из Темиргой.
Охнул вошедший в домик Лука. Уставился на мои шрамы.
За ним следом вошли двое. Молодой англичанин и видавший виды европеец с сильно загорелым лицом. Я, чтобы не мерзнуть, снова оделся.
Белл приосанился:
— Разрешите, господа, представить вам нашу пропажу. Тот самый Варвакис, спутник мистера Эдмонда. Человек-легенда, прозванный Зелим-беем!
— Джемс Александр Лонгворт, — гордо отрекомендовался молодой. — Корреспондент «Морнинг Кроникл». В данных обстоятельствах, правая рука мистера Белла. Мечтал о знакомстве!
— Паоло Венерели! — представился второй, среднего роста и коренастый господин. — Искатель приключений.
Он выглядел серьезным типом, видавшим виды и прошедшим огонь и воду. На лице и на запястье правой руки небольшие старые шрамы, не считая того, что был у виска. Пятно, похожее на ожог. Кто-то выстрелил ему у уха?
Мы вцепились в друг друга взглядами, будто два пса перед схваткой. Его мутные, слегка раскосые глаза восточного славянина были подернуты сеткой полопавшихся капилляров. «Бухает по-черному» — вспомнил я более тактичную оценку из письма Стюарта. А также свой вывод, что этот человек — очень опасен.
— Вы поляк? — спросил я, не отводя взгляда.
Паоло (почему итальянцем представлялся?) хмуро кивнул.
— Так заметно?
— Есть идея! — пропустил я вопрос. — Выпьем за знакомство?