Спасти кавказского пленника
Шрифт:
— За жопы! — не унимался Юсеф.
— Есть куда более важный вопрос, — не обращая внимания на обидные выкрики Таузо-ока, продолжал другой темиргоевский старейшина, до сего момента державшийся в стороне. — Смерть нашего княжича Бейзруко! Кто может подтвердить, что он погиб в честном поединке? Отвечай, Зелим-бей!
— Единственный свидетель погиб, — печально ответил я.
— Мертвые не клянутся на Коране. Мы обвиняем тебя в смерти нашего родственника, сражаться с которым ты не имел права по происхождению! Мы объявляем тебе кровную месть!
Глава 21
Идиотская
Все собравшиеся удивленно загомонили. Неожиданный поворот вызвал множество пересудов. На успели посмеяться, а тут нате вам — дело запахло серьезной сварой.
— Мы — это кто? — насупился Юсеф.
— Семья Бейзруко. Род Болотоко.
— Всадникам не привыкать к канле. Одной больше, одной меньше…
— Судьи народа адыге категорически осуждают убийство по причине кровной мести! — громко объявил судья Мехмет. — Если есть уважительная причина для канлы, виновному следует уплатить двести быков.
— Общество всадников готово заплатить! — тут же откликнулся Юсеф. — Не дело узденям и уоркам лить кровь друг друга и веселить простонародье!
Из толпы тут же понеслись в его адрес оскорбления и угрозы. Таузо-ок не остался в долгу. На язык он был остёр. Выдавал экспромтом такие шутки, что хулители предпочли заткнуться.
— Мы будем думать, как поступить. Отправимся в свои аулы, чтобы принять решение, — высказался после долгого раздумья старейшина из рода Болотоковых.
— Да будет так! — подвел итог судебных прений судья Мехмет.
Мы протолкались через толпу и направились к англичанам.
— Судить да рядить темиргоевцы будут до весны, — хмыкнул кунак, — Старики быстро ничего не решают. Пока все соберутся. Пока обсудят болячки и внуков. Пока похвалятся сыновьями и зятьями… Снег с гор сойти успеет. Но ты сторожись и поглядывай по сторонам. С них станется убийцу подослать. Особенно те, род которых ты прилюдно опозорил. Или наоборот. На них удобно будет свалить твою смерть, если убийцу не найдут.
Я тяжело вздохнул. Не хватало мне проблем. Новая свалилась на голову. Прошлое догнало меня, как я не подстраховывался.
— Общество в самом деле готово будет за меня платить?
— Так всегда поступают. Редкий богач может себе позволить подобный штраф. Если в роду заведется буйный и за него приходится слишком часто платить, его изгоняют из общества, чтобы не разориться.
— Неожиданно!
— Не боись, кунак. Где наша не пропадала! — хлопнул меня по плечу Юсеф.
— Что у вас случилось?! — встретили нас вопросом обеспокоенные англичане.
Коротко пересказал им суть дела.
— Вы нас под монастырь подведете! — безапелляционно подвел итог Белл.
Я оглядел немаленькую группу, состоящую из главных шпионов, греков и поляков. Специально, чтобы все поняли, высказался на турецком:
— Запомните все! Вот так англичане платят за верную службу. Черной неблагодарностью! Я прикрыл своей грудью своего друга и напарника мистера Спенсера. Спас ему жизнь. И мои сегодняшние проблемы родом из той истории. Так какое право имеет мистер Белл меня обвинять?!
— Стоило вам появиться, у нас все пошло наперекосяк! —
— Не горячитесь, старина! — встал на мою защиту Лонгворт. — В свете необъяснимого поведения Шамуза, нам стоит не обвинять, а благодарить мистера Зелим-бея. И думать, как быть дальше.
— В ближайшие дни нам есть чем заняться. Пока вы тут прохлаждались, я переговорил с Хаджуко Мансуром, — остановил прения Венерели. — Уговорил его на общий сбор для последней атаки на русских в этом году. Именно победы сплачивают народ и поднимают боевой дух. А не ваши смешные потуги, Джеймс, добиться от каждого национальной присяги. Сегодня горец клянется, что все силы положит на борьбу с русскими, а завтра бежит к ним покупать соль. Или взять у них серебро, чтобы предать соседа, у которого на одну корову больше.
— Вы не понимаете! Это другое! — горячился Белл, уязвленный в лучших чувствах. — Национальная присяга — это то, что придумал Уркварт. Это первый шаг. За ним последует конституция и всечеркесский парламент!
Я, не скрывая своего неверия, переводил взгляд с одного на другого. Неужели в английском посольстве в Константинополе на полном серьёзе решили, что черкесы способны шагнуть из военной демократии в современный парламентаризм? Прожектеры! Вон, большевики попробовали, и что у них вышло? Полуфеодальные кланы и беспредельная коррупция под знаменем страны Советов.
— О, да! — рассмеялся Паоло. — А следом придет республика разбойников и скотокрадов!
Белл возбудился не на шутку.
— Когда народ стал принимать присягу, люди так воодушевились, что шли с повинной на общее собрание. Признавались, когда и сколько украли. И каялись!
Паоло и я вслед за ним не выдержали и громко заржали. До слез. Белл смотрел на нас с обидой. Как ребенок, у которого отобрали конфетку.
— Хватит, мистер Белл, витать в облаках, — жестко приземлил его Венерели, отсмеявшись. — Мне платят не за наивные мечты. Я вам расскажу, как все обстоит на практике. Удалось собрать по аулам с десяток пушек. Выбрали два легких орудия. Подобрались к русскому форту. Заняли позицию. Черкесы скинулись порохом. Два раза выстрелили. Им было до крайности интересно и весело. Но! Мне заявили, что пушки — это не выгодно! Расточительно! Пороха не напасешься.
— И что дальше? — заинтересовался я.
— Дальше? Буду делать то, за что мне платят. Армию собирать и тренировать. Учить грамотным засадам. Минимизировать потери. Думать о снабжении. Выдвигать вождей не по принципу «я один ворвался в русские ряды, получил семь ран, но выжил», а тех, кто грамотно сможет распорядиться своими людьми. Поэтому намеченный поход крайне необходим. Вы со мной, Зелим-бей?
— Я всегда за хорошую драчку! — двулично ответил я.
А что мне оставалось? Этот Паоло, он самый опасный. И в группе англичан, где все, вроде, равны, он явный лидер. Направление, в котором он действует, — это не жалкая интрига или провокация. Тут все серьезно. Его нужно остановить во что бы то ни стало.