Спи крепко, милая

Вог Хилари

Во второй половине дня Феллоуз становился все беспокойнее. Уилкс звонил ещё дважды, чтобы сообщить, что ему не везет, а два других телефонных звонка были по поводу мужчин, похожих на рисунок. Но ни единого звонка насчет кофра, отправленного из Таунсенда.

Всего по поводу портрета за это время поступило пять звонков, но ни одна из названных фамилий не значилась в списках владельцев "фордов". Феллоуз все же отправил двух сотрудников по указанным адресам, опрашивать этих мужчин и их соседей.

Ближе

к вечеру из своего кабинета на том же этаже заглянул прокурор. Информацию Феллоуза о безрезультатных поисках он выслушал с плохо скрываемым неодобрением.

– Наш город отнюдь не украшает, что кто-то здесь может совершить убийство и остаться безнаказанным.

– Кто говорит, что он останется безнаказанным?
– спросил Феллоуз.

– Ведь пока получается именно так, верно?

– Пока да, Лен. Но только пока.

– Но после слушаний вы больше ничего так и не выяснили?

– Мы исключили людей, которые не имели к этому отношения. Для вас это, конечно, не результат.

– Верно.

Феллоуз вздохнул.

– Механизм раскручивается слишком медленно. Думаю, большего я вам пока сказать не могу.

– Никто этого вашего механизма не замечает. Горожане полагают, что вы бездействуете.

– Вы проводили опрос общественного мнения?

– Шутки здесь неуместны.

– Я не шучу. Просто вспомнил сейчас одного парня, любившего баловаться с пневматическим ружьем. Однажды он выстрелил в потолок, и весь потолок рухнул на него. В больнице врач спросил его, зачем он это сделал, и тот ответил, что не думал, что потолок обвалится: он много лет стрелял в него и ничего...

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Я лишь хочу сказать, что вы не собираетесь подражать этому типу? Конечно, колеса нашего механизма пока почти не производят шума, и едва ли заметно, что что-то происходит. Вам нужно просто подождать, и в один прекрасный день потолок рухнет, угодив точно в этого типа.

– Если можно, пусть это произойдет поскорее, - раздраженно буркнул Меррил и ушел.

Вскоре после его ухода вернулся Эд Левис. Вид у него был ещё более подавленный, чем у прокурора.

– У меня есть доказательства, - сказал он Феллоузу.

– Ричард Лестер?

– Да. Ричард Лестер, который работает на текстильной фабрике. Прежде всего, в последние месяцы он все время работал сверхурочно. Это я выяснил на фабрике. И заканчивал не раньше шести часов.

– Значит, - кивнул Феллоуз, - он не мог появляться в том доме в половине шестого.

– Конечно. И я поговорил с его соседями. Они подтверждают, что каждый вечер он оставался дома. А три вечера провел с некоторыми из них. Хотите знать, в какие именно дни?

Феллоуз вздохнул.

– Я думаю, эти даты вы можете забыть.

– А в тот уикэнд,

когда Кэмпбелл будто бы ездил в Нью-Йорк, этот парень был дома. Они с женой и ещё одной соседской парой ходили в кино. Это было в предпоследнюю субботу. Хотите еще?

– Остальное можете оставить при себе. У него алиби.

– Я же вам говорил.

– Мы не должны терять терпение. Вы не можете позволить себе это из-за меня, а я не могу себе позволить из-за себя самого. Итак, одним следом меньше, а другого нет. Отправляйтесь домой, Эд. Разденьтесь и позвольте себе бутылочку пива.

Левис улыбнулся.

– Слушаюсь, начальник. Это лучший приказ с тех пор, как нашли этот труп.

После его ухода Феллоуз взял себя в руки, пробежал глазами донесения и сказал себе, что как раз терпение в этом деле должно лопнуть последним. В каждом деле определенный процент версий оказывается ошибочным, и в этом следовало ожидать того же. У него хватало опыта, чтобы это понимать, но его расстраивало, что все ложные следы всплыли с самого начала. Он тосковал по чему-то материальному, осязаемому.

Однако сержант Уилкс ничего такого не принес. Вернувшись в кабинет, где Феллоуз в это время пил кофе, Уилкс сказал:

– По количеству потребляемого вами кофе я могу судить, насколько сложно продвигается то или иное дело, Фред.

– У меня не было ланча.

– Вам нужно что-то поесть. Иначе ещё заболеете...

– Не беспокойтесь за меня. Что нового?

Новости были ни к черту. Уилкс опросил все строительные фирмы в Таунсенде и каждого, кто имел к ним отношение, но никто ничего не знал о кофре, сданном в багаж на железнодорожной станции.

– Видели какого-нибудь парня, похожего на рисунок?

– Никого. Даже отдаленно.

– И никого, кто бы в последнее время уезжал, никого, кто мог воспользоваться фамилией Кэмпбелл?

– Хватит об этом, ладно? Никто не уезжал. Точка.

15. ПОНЕДЕЛЬНИК, 19. 30-1. 00

Телефон зазвонил в половине восьмого, когда Феллоуз ужинал. Трубку снял его старший сын Ларри, послушал и сказал:

– Тебя, папа.

Феллоуз отложил салфетку и перешел в спальню.

– Феллоуз.

– Шеф? Это Харрис, - голос полицейского дрожал от сдерживаемого возбуждения, которое передалось и Феллоузу.

– Я в Стемфорде, - продолжал Харрис.
– Проверял бензоколонки и хотел закончить сегодня, чтобы завтра не приезжать ещё раз. Я нашел человека, который обслуживал бежевый "форд" с помятым крылом. Он говорит, что это, возможно, тот самый мужчина.

– Он его знает?

– Говорит, что зовут его Клайд Бурхард, живет на Вест Хартфорд стрит, 622. Если хотите, могу пойти к нему поговорить. Он сейчас дома. Или вы примете другое решение?