Спи крепко, милая

Вог Хилари

– Итак, мистер Бурхард, вы хотели дать показания...

Бурхард сглотнул слюну и облизал губы.

– Да, хочу. Прежде всего я хочу сказать, что невиновен. И это должно быть занесено в протокол.

– Хорошо, Левис это записал. Надеюсь, вы скажете ещё что-нибудь.

Бурхард кивнул.

– Я бы сказал, не все, что я рассказывал у себя дома, соответствует истине.

Никто ему не ответил. Он посмотрел в глаза, которые проницательно уставились на него.

– Ладно, я... Вы меня настолько застали врасплох, что я...
– он похлопал себя по карманам.
– В том пакете с моими вещами, которые вы отобрали, есть записная книжка. Я хотел

бы, чтобы вы её посмотрели.

Феллоуз молча вышел и вернулся с опечатанным пакетом, который Горман запер было в сейф. Открыв его, он высыпал содержимое на стол.

– Вот она, - показал Бурхард на потертую дешевую записную книжку.

Феллоуз не стал сразу же её поднимать.

– Что это значит?

– Там мои записи. Я вам сказал, что их не вел, однако кое-что я все-таки записывал. Это полный перечень моих деловых визитов, с адресами.

Феллоуз все ещё до книжки не дотрагивался.

– И что это должно нам доказать?

– Прочтите, что там написано про пятницу, тринадцатое.

Шеф взял наконец в руки записную книжку, перелистал страницы и с непроницаемым лицом углубился в чтение. Потом положил книжку на стол и спросил:

– И что это доказывает?

– А вы не видите?
– Хейланд роуд, дом два, Стокфорд.

– Вижу. И звездочка рядом.

– Ну как же вы не понимаете? Я был там с визитом. Поэтому меня и видел ваш парень - посыльный. Я был там и пытался продать этой женщине пылесос.

– И расплатились за продукты? Выходили из дома в одной рубашке, и ваша машина стояла на выезде? А когда вас про это распрашивали, вы лгали и говорили, что никогда там не были? И после этого мы должны вам верить?

– Это правда.

– Вы говорили мне, - не отставал Феллоуз, - что ваш метод продаж состоит в том, чтобы полностью охватывать какую-то местность. Этот же ваш визит был единственным, мистер Бурхард. В тот день это последняя запись, и после неё ничего нет. Я полагаю, вы внесли её позднее, чтобы обеспечить себе алиби.

– Я все могу вам объяснить, - в отчаянии взмолилися Бурхард.
– Видите звездочку рядом? Знаете, что она означает?

– Нет.

– Значит, мы с ней договорились. Ну, вы понимаете...

Феллоуз помолчал, просматривая другие страницы.

– Я насчитал ещё четыре звездочки, мистер Бурхард. Вы хотите сказать, что с теми женщинами тоже договорились?

Бурхард кивнул.

– Но только я прошу, не надо, чтобы это попало в газеты. Эти женщины замужем.

Феллоуз захлопнул книжку и бросил её на стол.

– Пока, мистер Бурхард, я не вижу, чтобы вы что-то объяснили.

Бурхард растопырил пальцы.

– Смотрите, как все получилось. Вы пришли и спросили меня про этот дом и эту женщину, и я сказал, что её не знаю, потому что... О Боже, я же не мог допустить, чтобы всплыло, что некоторые женщины, которых я посещаю, ничего не имеют против небольшой любовной интрижки. У меня уже есть судимость, и потому когда меня спрашивают о какой-то женщине, особенно если она замужняя, я прикидываюсь дурачком. Вот и все.

А сказав, что я её не знаю, я должен был держаться этой версии до конца. И увязал все глубже. Короче говоря, я никогда бы в этом не признался, но вы хотите на меня навесить не мелочь, а убийство. Можете делать со мной что хотите за мои романы, но я не допущу, чтобы меня осудили за убийство. Я никогда бы ничего подобного не совершил.

– Я все ещё жду объяснения, - напомнил Феллоуз.

– Моя очередная поездка была в ту сторону, понимаете? Я раньше там не был, а район

казался многообещающим. Первый дом, у которого я остановился, был этот самый, номер два, угловой. Я поставил машину, достал свой демонстрационный пылесос и направился ко входу в дом. Открыла мне эта женщина. Выглядела она отлично, не красавица, но привлекательная, с хорошей фигурой. Мне не хотелось бы, начальник, чтобы вы подумали, что я флиртую с каждой встречной. Но спустя некоторое время начинаешь угадывать, какая женщина имеет интерес к маленьким приключениям, а какая - нет. И скажу вам, такой интерес у неё был. Я не мог её осуждать - жить в такой глуши, одной... Вы мне сказали, что она была замужем, но тогда я бы так не подумал.

Собственно, мне и в голову не приходило, что она замужем - кольца она не носила. А так как она оказалась очень приветлива, даже рада меня видеть, вы не можете упрекнуть меня в том, что я сделал заход. Ну вот, я оказался как раз тем, кто ей был нужен. И скажу я вам, маленькой девочкой она вовсе не была. Она не хуже меня знала, чем это кончится. Мы с самого начала заговорили на одном языке, и было ясно, что не станем обсуждать достоинства пылесоса.

Итак, она достала бутылку, я снял пальто и галстук и решил расположиться по-домашнему. Ну, я хочу сказать, что она знала, к чему идет, раз принесла выпивку, а потом посмотрела в окно и сказала, чтобы я подогнал машину. Мол, нехорошо будет выглядеть, если машина коммивояжера задержится перед домом дольше чем на час. Если же я подгоню её к двери, машина будет как будто хозяйская.

Она сказала, что напротив живет очень любопытная особа, которая обязательно заметит мою машину и тут же сделает выводы.

Ну, я подъехал к двери, и только вышел из машины, как появляется фургон из продовольственного магазина, и из него выходит этот парень. В руках - коробка с продуктами.

Я соображаю, что не следует пускать его в дом, где он может задать себе вопрос, кто я такой и что эта женщина делает со мной наедине. Видите, я ничего не знал об этом доме. Все, что я знал - как её зовут. Джоан - она представилась Джоан Кэмпбелл. Я не знал, что она там делал, замужем ли она, живет с семьей или одна, и если бы я ничего не предпринял, это могло показаться странным. Ну, чтобы парень не вошел в дом, я сам расплатился за продукты, отослал его и вернулся. Как только я вошел, она вернула мне все деньги. То есть, я от себя ничего не покупал.

Пробыл я у неё часов до пяти. Потом мне было пора, я забрал демонстрационный образец, положил его в машину и уехал. Так вот, вы меня спрашиваете, почему я в тех местах больше не был и ни к кому не заехал. Вы что же, полагаете, я должен был ещё кого-то посетить и позволить соседям узнать, что я продаю пылесосы? Я, который провел у Джоан Кэмпбелл полтора часа? Я отношусь к женщинам более уважительно. Кроме того, все равно был уже конец рабочего дня, и, черт возьми, кто же захочет после такого визита ещё продавать пылесосы, я вас спрашиваю, - он сделал паузу и огляделся. Вот и вся моя история, и это правда.

Феллоуз несколько секунд сидел абсолютно неподвижно. Он и хотел бы опровергнуть этот рассказ, но не имел понятия, как это сделать. Проблема состояла в том, что все вполне могло быть так на самом деле. Объяснение казалось вполне правдоподобным, в нем не было ни одной сомнительной детали, за которую можно зацепиться. Женщина, живущая с мужчиной под чужой фамилией, вполне могла себе позволить такое приключение. История, рассказанная Бурхардом, вполне соответствовала её характеру.

Наконец он спросил: