Спиноза Б. Избранные произведения
Шрифт:
определенной к таким действиям, которые адекватно постигаются
через одну сущность человека (по опр. 2, ч. III). Таким образом, если
бы это желание могло быть чрезмерным, то, следовательно, человеческая природа, рассматриваемая сама в себе, могла бы
превышать себя самое, иными словами, была бы способна к
большему, чем к чему она способна, а это явное противоречие. И
потому такое желание чрезмерным быть не может; что и требовалось
доказать.
Теорема 62.
П
оскольку
подвергается одинаковому аффекту, все равно, будет ли это идея
вещи будущей или прошедшей, или же настоящей.
Д
оказательство. Все, что душа представляет по руководству разума
(по кор. 2 т. 44, ч. II), она представляет под одной и той же формой
вечности или необходимости и (по т. 43, ч. II и ее сх.) с одинаковой
достоверностью. Поэтому, относится ли идея к вещи будущей или
прошедшей, или же к настоящей, душа представляет вещь с одной и
той же необходимостью и с одинаковой достоверностью, и, будет ли
это идея вещи будущей или прошедшей, или же вещи настоящей, она
(по т. 41, ч. II) все-таки будет одинаково истинна, т.е. (по опр. 4, ч. II) все-таки будет всегда иметь одни и те же свойства адекватной идеи.
А потому, поскольку душа представляет вещи по внушению разума, она подвергается одинаковому аффекту, все равно, будет ли это идея
вещи будущей или прошедшей, или же настоящей; что и требовалось
доказать.
С
холия. Если бы мы могли иметь адекватное познание временного
продолжения вещей и определять разумом время их существования, то мы созерцали бы будущие вещи с тем же аффектом, как
настоящие, и душа наша стремилась бы к благу, которое она
представляет как будущее, точно так же как к настоящему; и
следовательно, она необходимо пренебрегала бы меньшим
настоящим благом ради большего будущего и, как мы это сейчас
докажем, всего менее стремилась бы к тому, что хорошо в настоящее
время, но составляет причину какого-либо будущего зла.
5
72
Н
о мы можем иметь о временном продолжении вещей только весьма
неадекватное познание (по т. 31, ч. II) и определяем время
существования вещей одним только воображением (по сх. т. 44, ч. II), на которое образ настоящей вещи действует не так, как образ
будущей.
суждение, которое мы составляем о порядке вещей и связи причин, дабы иметь возможность определять, что в настоящее время хорошо
или дурно, бывает скорее воображаемое, чем действительное. А
потому не удивительно, что желание, возникающее из познания
добра и зла, поскольку оно относится к будущему, легко может быть
ограничено желанием таких вещей, которые приятны для нас в
настоящем, о чем см. т. 16 этой части.
Теорема 63.
К
то руководствуется страхом и делает добро для того, чтобы
избежать зла, тот не руководствуется разумом.
Д
оказательство. Все аффекты, относящиеся к душе, поскольку она
активна, т.е. (по т. 3, ч. III) относящиеся к разуму, суть только
аффекты удовольствия и желания (по т. 59, ч. III). А потому (по 13
опр. аффектов), кто руководствуется страхом и делает добро из
страха перед злом, тот не руководствуется разумом; что и
требовалось доказать.
С
холия 1. Люди суеверные, умеющие больше порицать пороки, чем
учить добродетелям, и старающиеся не руководить людей разумом, но сдерживать их страхом таким образом, чтобы они скорее избегали
зла, чем любили добродетель, стремятся лишь к тому, чтобы и
другие были так же жалки, как они сами. Поэтому неудивительно, что они большей частью бывают тягостны и ненавистны людям.
К
оролларий. В желании, возникающем из разума, мы прямо
преследуем добро и косвенно избегаем зла.
Д
оказательство. Желание, возникающее из разума, может возникнуть
(по т. 59, ч. III) только из аффекта удовольствия, не составляющего
пассивного состояния, т.е. из удовольствия, которое не может быть
чрезмерно (по т. 61), а но из неудовольствия. И потому такое
желание (по т. 8) возникает из познания добра, а не зла, и, следова-
5
73
тельно, по руководству разума мы прямо стремимся к добру и лишь
постольку избегаем зла; что и требовалось доказать.
С
холия 2. Этот королларий можно пояснить примером здорового и