Справедливость-это женщина

Куксон Кэтрин

– Горькая соль или касторка?

Она отмахнулась от его шутки; затем села рядом с ним и сказала:

– В среду я иду на чай.

– Куда?

– В Холл, во дворец лорда Ментона.

Он повернулся к ней так быстро, что растянул себе шею, и на его лице отразилась боль. Он судорожно глотнул воздух и сказал:

– Ты не шутишь, девочка?

– Не шучу, Майк.

– Да будь я проклят! Неужели леди Ментон пригласила тебя?

– Да нет, нет, не леди Ментон, а та, о которой я вам рассказывала, эксцентричная леди Мэри Эмберс.

– А, та, которую ты встретила

в поезде?

– Да, и вот ее приглашение. – Она вынула из кармана письмо и отдала Майклу. Во время чтения его лицо вытянулось от восторга, и он воскликнул:

– Будь я проклят! В свое время я повидал немало приглашений, но это затмевает все. Видно, женщина с характером.

– Несомненно. Хочу снова повидаться с ней.

– А… Элен знает?

– Да, я ей сказала.

– Как она отнеслась к этому?

Ремингтон-старший приблизил к ней свое лицо, и она на мгновение задумалась, а затем улыбнулась и сказала:

– Она советовала мне не принимать приглашение.

– Это в ее стиле. Но она не давала бы тебе такого совета, если бы тоже была приглашена. Сходи, девочка. Но послушай, я хочу кое-что сказать тебе. – Майкл пригрозил ей пальцем. – Если заговорят об этом доме и обо мне, ты, скорее всего, сюда не вернешься, поскольку мое имя подвергнуто очернению, как и имя отца еще раньше. Нет, его имя скорее смешано с грязью, что одно и то же, только еще хуже. – Он резко повернул голову в ее сторону, добавив: – Буду с нетерпением ждать тебя, расскажешь, что там было. Но имей в виду: нужно держаться, не позволяй им отправить себя в нокаут. – Он наклонил голову в сторону и сделал паузу, прежде чем закончить свою мысль: – Но не думаю, что им удастся это. Да пожалуй, они и не захотят; не думаю, что они захотят бить тебя, поскольку ты неколючая.

– О, вы еще не знаете меня.

– Не знаю? Думаю, что знаю. Я уже знал о тебе все через несколько дней после твоего прибытия сюда. Я знаю людей, Бетти, знаю людей и… – Он озорно ухмыльнулся, глядя на нее, и прошептал: – Я знаю о тебе кое-что такое, что ты пытаешься скрыть.

– Неужели? – прошептала Бетти ему в ответ.

– Да, знаю. У тебя пылкий нрав, но ты умеешь его контролировать. Есть две Бетти: одна для внутреннего пользования, другая – для всеобщего обозрения.

Она не ответила на ухмылку, но несколько секунд молча смотрела на него, а затем перевела взгляд и сказала:

– Вы слишком много видите, Майк, вы становитесь опасным: слишком много видите!

– Послушай, девочка… – Он чуть было не грохнулся с кресла, потянувшись к ней и схватив ее за руку. – Я не хочу тебя обидеть, девочка. У меня и не может быть таких помыслов. Я хотел лишь, чтобы ты знала, что я ценю твою глубину. Ты настолько приятна в отношениях со всеми, что люди считают, что так и должно быть. Ты – горючее, обеспечивающее плавное движение колес. Ты такая добрая, сердечная. Это на поверхности. А внутри живет другая Бетти – реальная… Я понимаю тебя, понимаю.

Они смотрели друг на друга не сводя глаз, он держал ее за кисть руки, а она другой рукой по-прежнему удерживала его, стараясь, чтобы он сохранил прямое положение. Она глубоко сглотнула, фыркнула,

поморгала, затем отрывисто произнесла:

– Пойдемте; вам пора спускаться вниз.

После секундной паузы он поднялся на ноги и, встав рядом с ней, тихо засмеялся и сказал:

– Я немного ссутулился, но все же выше тебя.

И вновь их взгляды встретились, но Бетти ничего не ответила; она понимала, что кроется за его словами: он, может быть, и калека, но по-прежнему считает себя мужчиной. Да так и было в действительности. Как и в случае с ней, внутри это был совсем другой человек.

– Прекрати спорить, Бетти. Ты подъедешь с шиком.

– Но, Джо, ведь тут всего миля по дороге, и потом я не знаю, сколько времени пробуду там.

– Даже если ты пробудешь там до утра, Дэвид подождет тебя.

– Смешно. Ладно бы еще было сыро, да притом я люблю пешие прогулки. Ты же знаешь. А что, если я не вернусь до пяти? Как ты будешь возвращаться домой без машины?

– Это моя забота. Сделай для разнообразия так, как тебе говорят.

– Потеха, да и только.

– Да, потеха. – Джо посмотрел на нее через обеденный стол и тихо проговорил: – Ты всегда в чьем-либо распоряжении; у тебя нет для себя ни минуты времени.

– Откуда ты знаешь? Тебя весь день здесь не бывает.

– У меня есть агенты.

– В этом я не сомневаюсь.

– Но они благосклонные агенты.

– И в этом я не сомневаюсь.

Они улыбнулись друг другу, и он тихо сказал:

– Я очень рад, Бетти, что ты с нами; Элен так изменилась после твоего приезда. Как она говорила, и притом справедливо, здесь никто не говорит с ней на ее языке. Ты должна остаться, пока не родится ребенок.

– Если она этого хочет.

– Конечно хочет! Мы все хотим, особенно сам. Ты попала в десятку там, наверху, не сомневайся.

– Хватит! – Она взмахнула перед ним своей большой рукой. – Если тебя послушать, мне полагается повышение.

– У тебя есть основания так считать.

– Ерунда! В любом случае, что касается автомобиля…

– Хватит об автомобиле. Он будет у дверей без пяти минут три, и Дэвид доставит тебя минута в минуту.

– Как насчет того, чтобы приобрести для него форму?

– Хорошая идея. Я не думал об этом, но это мысль. – Он встал, посмотрел на часы, сравнил их показания с показаниями массивных часов, стоящих посредине мраморной полки камина, чуточку подвел стрелки и сказал: – Мне нужно идти. Счастливо, Бетти.

– Счастливо, Джо, и спасибо за машину!

У двери он повернулся и усмехнулся, глядя на нее; затем, закинув повыше голову, сказал:

– Пусть знают наших!

Она встала из-за стола и подошла к окну столовой, выходившему в конец подъездной аллеи, и стояла там минут пять, пока не увидела, как Джо сходит по ступенькам. Она смотрела, как он внизу замешкался и взглянул на небо, затем опустил полу своей шляпы пониже на глаза и поднял воротник пальто, после чего вошел в машину и взялся за руль. Бетти стояла у окна, пока машина не исчезла из поля зрения в конце подъездной дороги, затем повернулась и медленно закусила губу.