Справедливость-это женщина

Куксон Кэтрин

Когда Элен вздохнула, Бетти сказала:

– Пойду-ка с ним наверх с утренним визитом.

– Только не задерживайся слишком долго. И пусть Майк не приближается к нему со своей мерзкой трубкой во рту. На днях одежда ребенка сильно пахла табаком.

– Не выдумывай, это был запах твоих собственных сигарет.

Когда Бетти подошла к двери с ребенком на руках, она повернула голову, посмотрев на вновь возлежавшую в кресле у открытого окна Элен, и сказала:

– Если ты заставишь себя прогуляться сегодня

днем по саду, то это пойдет тебе на пользу. Солнце восхитительное, такое теплое.

– Сегодня! У меня едва передвигаются ноги. Ты жестока, Бетти. Всего два дня, как я встала с постели.

Бетти закрыла за собой дверь, пересекла лестничную площадку, поднялась по ступенькам на верхний этаж, и, когда открыв дверь спальни Майка, увидела, что в комнате никого нет, стала звать:

– Привет, Майк. К вам визитер.

Когда она подошла к двери смежной комнаты, Майк отвлекся от своего верстака, и Бетти сказала ему:

– Я не понесу его туда к опилкам и стружкам.

– Кто тебя об этом просит? – Он медленно подошел к ней. Затем, посмотрев на ребенка в ее руках, он потер его ручонки указательным пальцем, а когда ребенок ухватился за палец, его лицо просияло, и, взглянув на Бетти, он сказал:

– Он всегда делает это. Он так со всеми?

– Нет, нет, – не моргнув глазом солгала она, – со мной он никогда этого не делает.

– Ну-ну. Смотри-ка! Он растет не по дням, а по часам, верно ведь? – Майк двинулся теперь к большому кожаному креслу, стоявшему у окна, и, когда опустился в него, вытянул руку, сказав:

– Дай подержать его.

Положив ребенка ему на руки, Бетти уселась напротив и стала слушать, как Ремингтон-старший разговаривает с ним.

– Ну, молодой человек! Ты, наверно, будешь умельцем, и знаешь что? Как только ты начнешь ходить, ты придешь в эту комнату рядом. – Он кивнул в направлении мастерской. – Я дам тебе в руки нож и научу тебя строгать раньше, чем ты начнешь говорить, и, если я хоть что-то смыслю в этом, ты вырастешь и станешь таким, как твой тезка прадедушка, по крайней мере кое в чем. – Затем он посмотрел исподлобья на Бетти и, смеясь, добавил: – Мой отец был человек осмотрительный. Но парень что надо. В моем возрасте он либо сидел за стаканом, либо гонялся за девушками или же бегал от моей матери, поскольку она преследовала его и часто была готова убить на месте, если бы поймала. – Он закинул назад голову и стал смеяться, а затем спросил:

– Ты видела кого-нибудь, с таким рвением относящегося к ребенку, как наш Джо?

– Да, видела.

– Правда?

– Да, правда, Майк; вот и я так же отношусь к нему.

Он не отводил от нее взгляд, когда после этого замечания воцарилось молчание, а когда он вновь заговорил, в его тоне не было шутливости.

– Хочу тебе кое-что сказать. Когда ты впервые принесла его сюда и я увидел его

у тебя на руках, я подумал про себя: это должен быть ее ребенок, она потеряла в себе мать.

– О, Майк! – Теперь она была уже на ногах и, повернувшись к нему спиной, смотрела в окно. – Не нужно говорить такие вещи.

– Почему же, девочка?

– Потому что, – Бетти быстро повернула голову в его сторону и снова взглянула на него, – они причиняют боль.

– Я не хотел причинить боль. Я лишь говорю, девочка, что ты теряешь себя; тебе следовало быть замужем и иметь собственных детей.

– Все зависит от случая.

– Тогда скажу, что кругом – полные идиоты.

– А если я не хочу замуж?

– Если ты скажешь об этом кошке, она выцарапает тебе глаза. Любая женщина хочет замуж.

– Ничего подобного. – Теперь она вновь стояла перед ним. – Десятки, сотни женщин не хотят вступать в брак, как, впрочем, есть и мужчины с подобными настроениями.

– Тогда они не совсем нормальные.

– По вашему образу мышления, возможно, это и так, но факт остается фактом.

– Ты хочешь сказать, что ты – одна из них?

Она поперхнулась, прежде чем ответить.

– Нет, я не одна из них.

– Значит, ты хочешь замуж?

Каким бы ни был ее ответ, Бетти не пришлось давать его, так как раздался слабый стук в дверь, и, когда она сказала «войдите», дверь быстро отворилась, не менее быстро комнату пересекла Элла и громким шепотом произнесла:

– Здесь… здесь леди Эмберс. Она пришла; спрашивает вас. Я… я сказала, что вы наверху, а когда я пришла туда, вас там не было. А госпожа велела мне пригласить ее наверх, и она сейчас с госпожой. Я… я подумала, что нужно сказать вам.

– Спасибо, Джейн. Спасибо. Я сейчас спущусь.

– Леди Эмберс. Ну и дела! Наши акции повышаются. Это ведь та старушка, которая хочет, чтобы ты была с ней?

– Да, это она.

– Видимо, она пришла за ответом. Что ты намерена делать?

– А как вы думаете? – Бетти взяла ребенка у него из рук, и, когда быстро пошла к двери, Майк крикнул ей вслед:

– Не смей. Слышишь?

Она не ответила, а заспешила вниз по лестнице и направилась в спальню, на мгновение остановившись, прежде чем открыть дверь и войти в комнату.

Леди Эмберс сидела напротив Элен. Она тотчас улыбнулась ей.

– А! Вот и вы. С ребенком на руках. Это вам идет. Почему не приходите ко мне? Я писала вам; вы разве не получили мое письмо?

– Получила и ответила на него.

– Но я не получила ответа. Возможно, он не был послан отсюда или если и был, то был перехвачен на том конце; никому нельзя доверять. Дайте мне взглянуть на него.

Когда Мэри Эмберс вытянула морщинистую шею из своего норкового палантина, Бетти, вместо того чтобы нагнуться к ней, сказала: