Справедливость-это женщина

Куксон Кэтрин

– Но теперь не над чем смеяться, особенно в этом доме. Сара и Джеймс состарились раньше времени. Ему нет и восьмидесяти, а он уже впал в детство, а Саре всего семьдесят пять, а ведет себя так, будто приближается к сотне. Поэтому, – теперь Мэри Эмберс выдвинула вперед голову и внимательно смотрела на Бетти, – я хотела бы, чтобы вы стали моей компаньонкой.

Бетти молчала, так как ее охватила жалость к этой пожилой женщине, которая повсюду бывала, все повидала – по крайней мере, это вытекало из того, что она говорила

в поезде, – а теперь стала очень уставшей и одинокой.

– Я не буду обижать вас; не отправлю вас в заведение, если останетесь со мной. У вас есть какие-то деньги – я имею в виду доход?

– Нет.

– Ничего?

– Нет, лишь то, что я зарабатываю.

– Ну, в этом случае я позабочусь о вас. Да, позабочусь обязательно. Я заключу договор. Что вы скажете?

Что она могла сказать? Всего мгновением раньше она хотела хохотать, теперь готова была расплакаться. Бетти глубоко сглотнула, прежде чем спокойно сказать:

– Я очень благодарна вам за ваше предложение, леди Эмберс, и при иных условиях я бы приняла его, и с радостью, но, видите ли, у моей сестры в будущем году будет ребенок, и я обещала оставаться с ней до того времени и еще некоторое время потом.

– Некоторое время потом? А что дальше?

– Ну, я… я не знаю, но… но, если ваше предложение по-прежнему останется, я буду рада обсудить его вновь.

– Вы будете рады?

– Да, да, буду! И большое вам спасибо.

– Вы славная девушка.

Бетти слегка опустила голову, замигала, улыбнулась, а затем сказала:

– Сегодня я веду себя наилучшим образом.

Бетти показалось, что смех старой леди звучал почти так же громко, как ее собственный, когда она дала ему волю.

– Попробуйте пирожное.

– Спасибо.

– Вы знаете… я вам хочу кое-что сказать.

Бетти ждала.

– Когда я ехала с вами в поезде, я подумала, что мои путешествия закончились, а мне всего шестьдесят семь. – Она сделала паузу, как будто ожидая, какое воздействие возымеет на Бетти констатация ее возраста; но Бетти и бровью не повела, и она продолжала: – Я думала, что проведу остаток дней, подыгрывая Джеймсу и слушая стенания Сары. Но спустя три недели поняла, что не в состоянии выносить это. И этот дом. Вам доводилось видеть что-либо более унылое, чем этот дом? Затем слег Джеймс, и, как я вам сказала, я связана до его смерти, а затем – снова в отель. Знаете, я живу в отелях, у меня нет постоянного дома, но…

Она передвинулась к изголовью кушетки и, выставив костлявые пальцы, нежно сжала Бетти колено и задумалась.

– Если вы перейдете ко мне, девочка, я куплю дом; у нас будет дом – у вас и у меня. У меня много денег, больше чем я могу истратить. И вот что я придумала: у нас будет дом.

Возникла ситуация, с которой в данный момент Бетти не могла совладать; во всяком случае – словами. Она смотрела, как старушка вновь прислонилась к кушетке; она смотрела, как

она взглянула верх, как будто вновь погрузившись в размышления, а затем сказала:

– Жизнь – странная штука. Верно? Но Джордж говорил мне: «Ты, Мэри, найдешь кого-нибудь, кто полюбит тебя и будет о тебе заботиться; ты не умрешь в одиночестве». Но кто мог предположить, что я встречу этого человека в поезде, направляясь из Лондона в Ньюкасл? Вы верите в судьбу?

– Да, в какой-то степени. – Голос Бетти начал подрагивать, и она не могла это контролировать. – Я… я думаю, что жизнь запрограммирована для нас с самого начала, но в то же время я… я не могу понять, почему в некоторых программах пути такие тяжелые и суровые.

Старая леди молча смотрела на девушку. Это было первое молчание между ними, и оно продолжалось, когда она вновь подняла вверх голову и смотрела в потолок.

Но через несколько секунд Бетти пришлось его нарушить. Неожиданно она взглянула на часы.

– Извините меня, пожалуйста, леди Эмберс, но мне нужно идти. Шофер ждет меня, а ему нужно ехать в пять часов на завод за мужем моей сестры.

– О да, да. – Леди Эмберс медленно поднялась на ноги и, держа Бетти за руку, спросила:

– Вы даете слово: сделка заключена?

– Заключена. Но… но я должна подчеркнуть, я останусь с сестрой столько, сколько она захочет.

– После рождения ребенка.

– Да, после рождения ребенка.

– Итак, забудьте об этой чепухе с леди Эмберс и зовите меня просто Мэри. Да, и еще, – она по-прежнему держала Бетти за руку. – Как вы думаете, могу ли я время от времени навещать вас?

– О да, да! – Бетти приветливо улыбнулась ей. – Конечно, мы будем очень рады.

– Да, я буду у вас. Когда дела захлестнут меня, я нанесу вам визит… Мне нужно писать и извещать вас?

– Нет, в этом нет необходимости; просто приезжайте, когда вам захочется.

– А ваша сестра не будет возражать?

– Она будет очень рада.

– У меня создалось впечатление, что я ей не очень понравилась. Но, в любом случае, я ведь поеду с визитом не к ней, а к вам… Позвоните. – Она указала на толстый шнур с кисточкой, висящий у камина, и, Бетти потянув за шнур, сказала:

– До свидания, леди Мэри. Я была рада вас видеть.

– Я очень рада это слышать, девочка. Это придает мне сил. У нас с вами была приятная встреча, не так ли?

– Очень приятная! Спасибо и до свидания.

Открылась дверь, и, когда вошел лакей, лэди Эмберс крикнула громким голосом, как будто он уже находился на подъездной аллее:

– Проводите мисс Бэртон к автомобилю, Роджер, и проследите, чтобы она была хорошо укутана.

– Слушаюсь, миледи…

Когда Бетти шла за лакеем через холл, ей было забавно – даже его спина свидетельствовала о том, что его мнение о ней изменилось по сравнению с тем, когда он открывал ей дверь.