Сталин. История и личность

Такер Роберт

Победа над Троциин

Л.

В начале дискуссии об индустриализации Сталин не внес в нее большого вклада. Его позиция была созвучна позиции бухаринцев, хотя и существовали некоторые косвенные указания — о них речь впереди, — что в глубине души он не был бухаринцем. С другой стороны, он сыграл ведущую роль в разногласиях, которые возникли в партии в описываемый период, когда избрал тезис о «социализме в одной стране» в качестве своей политической и идеологической платформы. Это произошло в конце 1924 г., когда он впервые выступил по вопросу о строительстве социализма в одной, отдельно взятой Советской России.

Систематизировав учение Ленина в работе «Об основах ленинизма», Сталин не только внес свой вклад в большевистское движение, но и добился значительного успеха на пути к преемственности. Но этот успех не был решающим. Ведь Сталин до сих пор не изложил учения, которое принадлежало бы лично ему. Для того чтобы занять выдающееся положение, подобающее новому высшему руководителю, ему нужно было найти позицию, которая пользовалась бы широкой поддержкой в партии и в то же время рассматривалась большевиками как характерная лично для него. Когда Бухарин, выдвинув концепцию построения социализма в одной, отдельно взятой стране, не придал ей основополагающего значения, у Сталина появилась такая возможность. Именно это ему и было нужно. В то время как Бухарин сделал упор на «социализм» и в особенности на его экономический аспект, Сталин ухватился

за тему «одной страны» и использовал ее в борьбе против Троцкого по основным идеологическим вопросам политики партии. Этим он существенно укрепил свои позиции в борьбе за главенствующую роль в партии.

Хотя это решение было целесообразным, нет оснований считать, что Сталин принял его так, как это делает хладнокровный политик-практик, использующий в своих целях какой-то вопрос только потому, что этот вопрос является назревшим и насущным. В данном случае речь шла скорее об удачном совпадении конъюнктуры и политических убеждений. Какими бы ни были сомнения Сталина относительно бухаринского аграрно-кооперативного социализма и готовности строить его «черепашьим шагом» (по выражению самого Бухарина), Сталин как политик не мог не испытывать энтузиазма в связи с идеей построения социализма «в одной стране». Эта идея апеллировала к его глубокому «русскому красному патриотизму», о проявлениях которого мы уже упоминали. Она полностью соответствовала позиции, занятой им в августе 1917 г.: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму... Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего». По многочисленным выступлениям Сталина в середине 20-х годов ясно, что для него идея построения социализма «в одной стране» означала, что Россия, которая указала миру путь к пролетарской революции, сможет, с помощью извне или даже без такой помощи, ценой огромных усилий совершить второй исторический подвиг — построить общество полного социализма.

К этому времени в партии уже стало аксиомой, что любая верная идея обязательно должна быть ленинской. Поэтому Сталин и не претендовал на оригинальность, когда высказал мнение о возможности строительства полного социализма в условиях отдельно взятой страны — Советской России. Более того, он постоянно называл ее «ленинской теорией победы социализма в одной стране» и категорически отрицал, что сам внес что-либо оригинальное в этот вопрос¹⁵. В этот период основная полемическая аргументация Сталина состояла из ленинских цитат, которые или прямо подтверждали правильность отстаиваемой им позиции, или создавали видимость того, что эта позиция им соответствует. Так, в своей статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы» (1915) Ленин сформулировал закон неравномерного экономического и политического развития в условиях капитализма, на основании которого он пришел к выводу, что «возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране». В заключительной части своего последнего публичного выступления в ноябре 1922 г. в Моссовете Ленин предсказывал, что «из России нэповской будет Россия социалистическая». А в статье «О кооперации» он указывал, что государственный контроль над крупномасштабными средствами производства и союз двух классов — пролетариата и миллионов крестьян-бедняков — даст России «все необходимое для построения полного социалистического общества». Цитируя эти положения вновь и вновь в своих выступлениях и статьях в 1925-1926 гг., Сталин подчеркивал, что «именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возможности победы социализма в одной стране»¹⁶.

Когда в 1924 г. Сталин начал проповедовать идею, что советский народ сможет самостоятельно завершить построение социализма в России, ему пришлось отказаться от одной из своих старых формулировок, которая была исключена из последующих изданий работы «Об основах ленинизма»¹⁷ Но, скорректировав собственные взгляды, он не признал, что меняет большевистскую идеологию. Отказавшись от первоначальной формулировки (о том, что для полной победы социализма потребуются усилия пролетариев нескольких стран) на том основании, что она не являлась адекватным выражением позиции Ленина, он казуистически реинтерпретировал эту позицию таким образом, что слова Ленина о «полной победе» социализма увязывались с учением о строительстве социализма в одной стране. Сталин доказывал, что, когда Ленин говорил о «полной победе», он имел в виду не полное построение социализма в СССР, а безопасность советского социализма от внешней угрозы, от военной интервенции со стороны враждебного капиталистического окружения. Советский народ может построить социалистическое общество собственными силами, не нуждаясь в помощи пролетариата других стран, помимо той моральной поддержки, которую он уже получает, а также готовности иностранных трудящихся прийти на выручку в случае необходимости. Однако никакая созидательная деятельность советского народа не может полностью «гарантировать страну... от опасностей... восстановления старых порядков». Такая опасность будет существовать, «пока пролетариат не победил, по крайней мере, в ряде стран»¹⁸. Полная безопасность советской революции и, следовательно, полная ее победа могут быть обеспечены только дальнейшим развитием мировой революции. Сталин особо подчеркивал этот момент. Его трактовка теории построения социализма в одной стране никоим образом не отвергала постулата, в соответствии с которым коммунистическая революция со временем распространится за пределы советских границ, а затем станет всемирной. Новое, предложенное Сталиным, заключалось в утверждении автономного характера российского национального революционного процесса, т. е. в том, что социализм будет построен в стране независимо от мировой революции.

Взяв на вооружение новый тезис о различии между «полным построением» и «полной победой», Сталин перешел во фронтальное идеологическое наступление против Троцкого. Стратегией этого наступления было принципиальное противопоставление «ленинизма», который идентифицировался теперь с верой в возможность победы социализма в одной стране, и «троцкизма». Сталин объявил «троцкизм» полуменыпевистским, антиленинским течением, связанным в первую очередь с теорией «перманентной революции», которую Троцкий выдвинул в книге «Итоги и перспективы», написанной в 1904-1906 гг. Троцкий писал, что революция 1905 г. показала возможность прихода к власти правительства трудящихся и начала социалистического преобразования России. В то время он считал, что если пример России воодушевит европейский пролетариат на победоносную революцию, то временное правление трудящихся в России преобразуется в прочную социалистическую диктатуру. С другой стороны, если ему придется опираться только на собственные ресурсы, то «рабочий класс России будет неизбежно раздавлен контрреволюцией в тот момент, когда крестьянство отвернется от него»¹⁹. Эта революционная стратегия принципиально не отличалась от ленинской стратегии «непрерывной революции». Единственное различие состояло в том, что, по мнению Ленина, революционное российское правительство должно было быть «демократической диктатурой пролетариата и крестьянства». Ленин, однако, считал, что крестьянству следует сыграть хотя бы подчиненную, но революционную роль и что правительство должно взяться за решение задач буржуазно-демократической революции, а не приступать немедленно к принятию социалистических революционных мер. Поскольку марксисты в России всегда придавали огромное значение тонкостям идеологических формулировок, различие позиций Ленина и Троцкого неизбежно вызывало противоречия. Так, в статье, опубликованной в 1915 г., Ленин с иронией отзывался о

«перманентной революции» как об «оригинальной теории» Троцкого, указывая, что Троцкий заимствовал у большевиков их призыв к рабочим завоевать власть, а у меньшевиков — отрицание роли крестьянства²⁰.

Подливая масло в огонь этого старого конфликта, Сталин представил его в качестве предвестника насущного вопроса современности — куда идет революция в России? При этом он воспользовался тем, что в 1922 г. Троцкий кратко изложил теорию «перманентной революции» в предисловии к книге «1905», которая заканчивалась следующими словами: «...противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране с подавляющим большинством крестьянского населения смогут найти свое разрешение только в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата». Эти слова, написанные в контексте интеллектуальной автобиографии, были использованы Сталиным в качестве якобы аргумента Троцкого в современной политической дискуссии. Он приводил их в доказательство того, что Троцкий продолжает недооценивать потенциальные возможности крестьянства, якобы выступает против ленинской концепции союза рабочих и трудящихся крестьян в качестве основы диктатуры пролетариата. «А как быть, если международной революции суждено прийти с опозданием?». Ничего обнадеживающего Троцкий предложить не мог; он не оставлял революции никаких перспектив, кроме возможности вести растительное существование среди собственных противоречий и загнивать в ожидании мировой революции. Так вот почему, оказывается, Троцкий в последнее время говорит о «перерождении» партии и пророчит погибель! Теория «перманентной революции» является учением «перманентной» безнадежности. «Неверие в силы и способности нашей революции, неверие в силы и способности российского пролетариата — такова подпочва теории “перманентной революции”»²¹.

Сталин обрушился на Троцкого с сокрушительной критикой, но в ней игнорировалось то, что Троцкий утверждал на самом деле. Троцкий вовсе не проповедовал идею «перманентной революции» в качестве основы для политической линии советской власти в описываемый период. Его недавние ссылки на эту концепцию носили иной характер: стремясь задним числом оправдать свою прежнюю позицию, он утверждал, что революция 1917 г. подтвердила правильность общей концепции революционной стратегии, изложенной в его книге «Итоги и перспективы». Он отнюдь не отрицал возможность продвижения к социализму в России при отсутствии в ближайшем будущем революции в других странах. Наоборот, написанная им примерно в это же время брошюра «К социализму или к капитализму?» начиналась со слов, что «великолепная историческая музыка растущего социализма» слышна в сухих статистических выкладках контрольных цифр Госплана по развитию советской экономики в 1925-1926 гг. Его ответ на вопрос, содержащийся в названии брошюры, был обнадеживающим, хотя и осторожным. Нэповская Россия, утверждал Троцкий, стала ареной сотрудничества и конфликта между тенденцией социалистической и тенденцией капиталистической, которая в основном была характерна для крестьянского сельского хозяйства. При умелом использовании финансовых и других средств, входящих в «систему социалистического протекционизма», рабочее государство сможет обуздать капиталистические тенденции и содействовать победе социализма через развитие промышленности, совершенствование технологий и расширение внешней торговли. Достижению этой цели содействовала бы пролетарская революция в Европе в ближайшие годы. Объединение народного хозяйства Советской России и Советской Европы привело бы к тому, что при сопоставлении кривых роста социалистического и капиталистического производства решающий перевес окажется на стороне социализма, а не капитализма, который еще сохранится в Америке. Даже если осуществится альтернативный, пессимистический прогноз, в соответствии с которым капитализму суждено просуществовать еще несколько десятилетий, перспективы социализма будут неблагоприятными только в том весьма маловероятном случае, если начнется новая эпоха быстрого экономического развития капитализма, сопоставимая с периодом 1871-1914 гг.²² Именно такой анализ был предложен Троцким в 1925 г. С политической точки зрения он не был призывом ни к пассивности в предстоящий период, ни к разжиганию революций за границей в качестве пути решения проблем внутри страны.

Троцкий привел многие из вышеизложенных аргументов в свою защиту, когда наконец взял слово для ответа на новые идеологические нападки Сталина на XV конференции ВКП(б) в октябре 1926 г. Он заявил, что теория «перманентной революции» не имеет отношения к нынешней дискуссии и что он считает этот вопрос давно списанным в архив. Он отверг обвинения в том, что не верит в строительство социализма, и привел брошюру, написанную им в 1925 г., в качестве доказательства того, что он считает возможным наполнение формы пролетарского государства экономическим содержанием социализма. Он призвал к ускорению индустриализации, в частности путем повышения налогообложения кулаков, в качестве одного из средств достижения этой цели. Вместе с тем он твердо отстаивал свою позицию по вопросу о способности России самостоятельно построить полностью социалистическое общество, ссылаясь на то, что не только он сам, но и Ленин и даже Сталин (в первом издании книги «Об основах ленинизма») выступали против этой концепции. Россия, сказал далее Троцкий, остается очень бедной страной. По существующим прогнозам, только в 1930 г. будет достигнут уровень потребления промышленных товаров на душу населения, соответствующий уровню 1913 г. — года нищеты, отсталости и варварства. Каждый год резервная армия труда пополняется 2 млн человек, прибывающих из деревень, ежегодно население городов увеличивается на полмиллиона, и из них только 100 тыс., как ожидается, смогут найти работу в промышленности. Но ведь социализм означает ликвидацию противоречий между городом и деревней, всеобщее процветание, изобилие и высокий уровень культуры. Таким образом, нынешние достижения, хотя ими и можно по праву гордиться, являются лишь первыми серьезными шагами вперед по длинному «мостику» между капитализмом и социализмом. Нереалистично рассматривать этот процесс как проходящий изолированно от международных отношений и мировой экономики. Достаточно сослаться на закупки по импорту, которые свидетельствуют, что социалистическое строительство в одной стране обусловлено международными факторами. Некорректно ставить вопрос о том, сможет ли страна построить социализм за тридцать или пятьдесят лет, опираясь на собственные ресурсы и усилия, ибо шансы того, что мировой революционный пролетариат сумеет завоевать власть в течение десяти, двадцати или тридцати лет, равны или больше возможности построения социализма в России²³.

К этому времени Зиновьев и Каменев объединились с Троцким, создав оппозиционный блок. Еще на XIV съезде год назад Зиновьев выступил против теории построения «социализма в одной стране», утверждая, что она отдает душком «национальной ограниченности»²⁴. На этот раз он изложил свою позицию более подробно. Нельзя обвинять оппозицию в том, что она хочет отказаться от нэпа и вернуться к «военному коммунизму». Только через нэп партия может привести страну к социализму. Однако неправильно утверждать, как это сделал Бухарин, выдвинувший концепцию «врастания кулака в социализм», что страна сможет перейти к социализму через нэп плавно, т. е. практически без классовой борьбы. Более того, этот процесс нельзя рассматривать сугубо во внутриполитическом плане: «Теория международной пролетарской революции, заложенная Марксом и Энгельсом и развитая Лениным, остается нашим знаменем. Окончательная победа социализма в одной стране невозможна. Теория окончательной победы социализма в одной стране неправильна. Социализм, в СССР мы строим и построим с помощью мирового пролетариата в союзе с основной массой нашего крестьянства. “Окончательную победу мы одержим, ибо революция в других странах неизбежна”»²⁵.