Старлинг Хаус

Харроу Аликс Е.

— Очевидец сообщил, что эта молодая леди вела себя подозрительно сегодня вечером.

— Ну, я как очевидец говорю тебе, что не видела ее этим вечером. Она не возвращалась с работы. — Бев вычленяет каждый слог, как будто говорит со сломанным динамиком в Бургер Кинг.

— Ее менеджер сообщил, что она была уволена за несколько часов до события, о котором идет речь, после того как грубо сорвалась на клиенте. Учитывая ее нестабильные действия, я думаю, вполне вероятно, что…

Шарлотта заговорила впервые, ее голос был мягким и почтительным.

—

Я тоже там была. Опал не было рядом с мотелем этим вечером.

Констебль Мэйхью сужает глаза, глядя на Шарлотту.

— А что вы делали в Саду Идена этим вечером?

— Я просто… — Шарлотта смотрит на Бев, и лицо Бев напрягается. Шарлотта отходит в сторону.

Констебль Мэйхью застегивает большие пальцы на петлях ремня.

— Вы были платящим гостем¹¹⁶?

— Нет, сэр.

— Вы были в гостях у платящего гостя?

— Нет, сэр. — Голос Шарлотты слабеет с каждым словом. Оправа ее очков ярко-розовая на фоне бледности ее кожи.

— Тогда что вы там делали?

Бев встает между ними, ее челюсть так сильно сжата, что она едва может шевелить губами.

— Это не ваше собачье дело.

Констебль, который, видимо, никогда не видел, как Бев дерется с тремя пьяницами на парковке мотеля, и у которого сложилось впечатление, что белый изгиб ее костяшек означает, что он победил, говорит:

— Я пытаюсь расследовать возможный поджог. Думаю, стоит задать несколько вопросов этой даме, которая, судя по всему, находилась на месте преступления без всякой причины. — Он поднимает голову. — Мэм, я спрошу вас еще раз: почему вы были в Саду Идена этим вечером?

Шарлотта смотрит на Бев. Бев смотрит на Шарлотту. Я могу быть ошеломлена, больна и глупеть от облегчения, но даже я вижу, что они разговаривают друг с другом, разговаривают беззвучной азбукой Морзе двух людей, которые знают друг друга намного, намного лучше, чем я думала.

— Это не то, — объявляет Бев, ни к кому конкретно не обращаясь, — как я хотела это сделать.

На лице Шарлотты отражается надежда и сомнение. Она пожимает плечами, как будто ей все равно, или как будто она хотела бы, чтобы это было не так, и смотрит на Бев.

— Никто тебя не заставляет, милая. — Я пытаюсь вспомнить, называла ли Шарлотта меня когда-нибудь милой, но не могу. Если и называла, то вряд ли так, словно это было дерзостью или, может быть, молитвой.

Бев поворачивается обратно к констеблю Мэйхью с безрассудным наклоном подбородка и ехидной ухмылкой.

— Она была в мотеле, потому что там я живу.

— И почему эту женщину должно волновать, где вы живете?

— Потому что, — вдохнула Бев, — она моя девушка. Офисная скотина.

Констебль Мэйхью выглядит так, будто пытается начертить это предложение на невидимой меловой доске, лицо сморщено от сосредоточенности.

Бев поворачивается обратно к Шарлотте, ее руки напряженно висят по бокам.

— Мне очень жаль.

— Все в порядке. — Шарлотта

слегка задыхается.

Бев проводит рукой по своим волосам.

— Нет, за то, что было раньше. За то, что не хотела, чтобы кто-то знал. Мне не стыдно, просто… это небезопасно, и я… тянула время.

Я бормочу с пола:

— Мы знаем, — Шарлотте удается намекнуть, едва заметно дрогнув веком, что она разделает меня и использует мою шкуру как сумку для переноски, если я снова открою рот.

— В любом случае, я знаю, что ты все равно собираешься уходить, и я тебя не виню, но ты должна знать… — Бев закатывает глаза, видимо, на себя. — Я бы пошла с тобой, если бы ты попросила. А если бы ты осталась… я бы купила нам гребаный рекламный щит.

Констебль Мэйхью, похоже, выходит из состояния фуги и готовится сделать какое-то авторитетное заявление, но тут Шарлотта целует Бев, крепко и радостно, прямо в губы, и он снова замыкается. Секретарша говорит «ой-ой-ой» и начинает хлопать, и мне хочется присоединиться к ней, потому что Джаспер жив, Шарлотта улыбается, и я буду дразнить Бев по этому поводу до скончания времен.

Стеклянные двери открываются. Каблуки равномерно щелкают по полу.

Элизабет Бейн протягивает руку констеблю Мэйхью, который смотрит на нее с недоумением, словно никогда раньше не видел. Она мягко улыбается ему.

— Констебль Мэйхью, если вы вернетесь в свой кабинет, то найдете голосовое сообщение с объяснением моего участия в этом расследовании. Спасибо за помощь.

Бев и Шарлотта смотрят, как Мэйхью скрывается в своем кабинете. Бейн переводит ясный голубой взгляд на пол, где я сижу, скрестив ноги, в оцепенении. Мне больше не хочется хлопать.

— И снова здравствуйте, Опал. Мы могли бы поговорить наедине?

Не знаю, что заставляет меня опуститься на ноги и последовать за Элизабет Бейн по коридору. Это официозное постукивание ее туфель и отглаженные швы ее юбки, то, как она сверяется с часами на внутренней стороне запястья, как будто у нее есть определенное количество минут, чтобы разобраться с нашей коллективной глупостью. Единственный недостаток — ее верхняя губа, распухшая и блестящая, расщепленная в том месте, где мой кулак столкнулся с ее зубами. Представляю, как болели бы костяшки пальцев, если бы я мог чувствовать свои руки.

Она ведет меня в комнату с надписью КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ C и садится во главе длинного стола, жестом указывая на место рядом с собой. Я прохожу мимо нее и сажусь на противоположный конец. Я изо всех сил стараюсь нагло ссутулиться, но мои плечи быстро напрягаются.

Бейн вежливо изучает меня, опираясь подбородком на сложенные руки.

Мне хочется уставиться на нее, но я открываю рот, и мой голос хлещет по столу.

— Ты знала? Что его там не было?

Она задумывается.

— Да. — Ответ звучит так, будто его наугад вытащили из шляпы.