Стажер магического сыска

Гладкая Юлия Борисовна

Тот кривя губы взял одно из стёкол, взглянул на него, затем осмотрел второе, третье. На одном из них Глебу почудилось, что начальник напрягся. Но даже если и так, тот сразу же справился с эмоциями и буднично закончил чтение аур.

— М-да уж, выходит, что муравейник вы разворошили. А проку ноль да маленько, — подвёл он итог, отодвигая в сторону документы. — Жаль, крайне жаль, что я вас всё же не упёк в камеру ещё после прошлого самовольства. А теперь единственное, что могу сказать. Чтоб вы даже близко к господину Морозову не приближались! Что бы даже не думали о нём! Не то чтоб обсуждали

или, не дай боже, продолжили расследование. Ещё одно необдуманное действие и я уволю вас, Анна Витольдовна, позабыв про все заслуги. Вертайтесь тогда к батюшке. Молите о прощении и может хоть под старость утешите его тем, что станете капитану книжки читать, да музицировать. Пошли вон все.

Глеб ожидал, что Анна ответит начальнику, но та покинула кабинет первой, да ещё и с такой прытью, что стало понятно: слова Василия Николаевича её сильно задели.

— Дела, — услышал Глеб позади себя голос Андрея, про которого уже успел позабыть. — Я, конечно, не верю, что Анну Витольдовну в отставку отправят. Однако такого шума у нас, пожалуй, ещё ни разу не было. — Парень вздохнул и поправил очки. — И чего вы только к этому Морозову привязались? Прав начальник, нет по нему улик.

— Улик может и нет, но чутьё-то не подводит, — откликнулся Глеб. — Сам посуди. Разве бывает такое совпадение, чтобы у губернатора пропала дочь как раз в тот момент, когда он отказал в продажи шахты местному олигарху?

— Кому? — не понял Андрей.

— Ну богатею, Морозову этому. Опять же, ты трупы в лесу видел?

Андрей подозрительно побледнел.

— Видел, — понял Глеб, — а они тебе никого не напомнили?

— Трупы? — зеленея уточнил ботаник и замотал головой. — Нет.

— Невнимательный вы всё же, Андрей Егорович, — вздохнул Глеб, задумчиво смотря туда, где захлопнула за собой дверь Анна Витольдовна. — А мне вот они очень даже кое-кого напомнили. И надо сказать, что это всё выглядит крайне отвратительно.

— Что именно? Я как-то не могу понять ход твоих мыслей, — признался аурографист.

— Вот что, Андрей. Пойдём к тебе в кабинет, разговор имеется. Только учти, строго между нами и чтоб ни одна живая душа.

— Да понял я, Глеб, чай не болтун. — Андрей поправил подвижные линзы на стеклах очков и направился к себе. Глебу только и оставалось, что следовать за ним.

Устроившись на уже знакомом стуле, Глеб пригладил волосы, прикидывая, насколько верного он избрал соратника. Хотя, по правде сказать, других вариантов у него и быть не могло, ведь кроме Андрея да кота, друзей он в этом мире завести не успел. А вот неприятелей, пожалуйста, сколько угодно.

Но сейчас отогнав от себя гнетущие мысли, он наклонился вперёд и заговорщицки произнёс:

— Дело к тебе есть, Андрей Егорович. Только тебе и могу с ним довериться.

Аурографист засуетился, сел на соседний стул. Вновь поправил линзы и осторожно уточнил:

— Это какое же, Глеб? Только сразу скажу, если что против закона да императора, то я пас.

— Император тут ни при чём, а о законности тебе решать. — Глеб нахмурился. — Сам видишь, Василий Николаевич ход делу не даст, он Морозова боится, как огня. Так что сколько бы Анна Витольдовна не нашла скелетов в шкафу Фёдора Романовича, начальник на всё глаза

закроет, а ведь и ослу уже понятно, что сей господин не чист.

— Допустим это так, — медленно начал аурографист, — но мы-то что можем с этим сделать?

— Кое-что можем. Есть у меня идея попасть в особняк Морозова, да и обыскать его, вдруг девица Шмит найдётся?

— Но это же проникновение в чужое жилище, это вне закона. Я на такое не пойду. — Андрей взмахнул руками.

— Да я тебя и не прошу туда лезть. Сам управлюсь, ты только будь другом, пригляди, чтобы меня не заметили. Ну и тебя, разумеется, тоже, а если кто пойдёт — знак дай, выпью там заори или чайкой дикой.

— Глеб Яковлевич, вы себя слышите? Это же неправильно!

— А похищать девушек правильно? А выходить сухим из воды правильно? Все убитые тоже его рук дело, уж больно они на Анну Витольдовну похожи были. Да только никто, никто, Андрей, не возьмётся для них правду искать. И ладно бы, их не вернуть, но если Морозов что-то сотворит с Елизаветой Михайловной, то вина будет на вас!

— На мне? — ужаснулся ботаник. — Почему на мне?

— Потому что могли бы помочь, да отказались. Понимаю, место у вас хорошее, образование, оклад опять же, но тут на кону чужая жизнь! — Глеб поднялся и теперь смотрел на Андрея сверху вниз, нарочно усугубляя краски и желая вызвать в том чувство вины.

Ставка сыграла. Аурографист явно колебался, не зная как отказаться, чтобы не выглядеть жалко. Глеб сделал финальный ход:

— Если ты откажешься, я пойду один. Я же не трус.

— И я не трус! — возмутился ботаник. — Просто это так, ну… Неправильно. И скверно и… Ох, Глеб, у меня плохое предчувствие.

— И у меня, — согласился Глеб.— Чувствую, что если мы не спасём девушку, никто её не спасёт. Поэтому, давай не откладывая сегодня же и пойдём, как стемнеет.

— А если господин Морозов у себя будет?

— Тогда не полезем, мы же не сумасшедшие. — Глеб хлопнул аурографиста по плечу. — Не переживай, всё будет как надо.

— Вашими бы устами, — отмахнулся Андрей и потянулся к графину с водой.

Глеб заметил, что руки аурографиста дрожат.

Поехали вместе едва начало смеркаться. Анне Глеб говорить о вылазке не стал, не желал слушать лишних нотаций. Удастся, так и ей выгода, а провалится, она хотя бы ни при чём будет, уже хорошо.

Всю дорогу до дома Морозова, сидя в такси, Андрей нервничал. Глеб поглядывал на него и уже жалел, что позвал парня с собой. Тот то мял перчатки, то шевелил губами, не то ругаясь, не то шепча молитву. Наконец машина остановилась у высокого кованого забора и они вышли.

Летней порой забор, видимо, увивал плющ, теперь же лишь сухие нити свисали с обоих сторон, ничуть не скрывая господский дом. Особняк Морозова выглядел внушительно. Тут тебе и колоннада, и широкий подъезд, и даже фонтан перед входом.

— Как с картинки, — пробормотал Глеб, разглядывая дом и прикидывая, удастся ли перемахнуть через забор без последствий для себя и одежды.

— Что ты говоришь? — прошептал Андрей, наклоняясь ближе.

— Говорю, выглядит внушительно, но свет на обоих этажах не горит. А значит и хозяина дома нет, так что мы вовремя.