Стихи

Кибиров Тимур Юрьевич

– X-

MARCH

The Sun at noon to higher air, Unharnessing the silver Pair That late before his chariot swam, Rides on the gold wool of the Ram. So braver notes the storm-cock sings To start the rusted wheel of things, And brutes in field and brutes in pen Leap that the world goes round again. The boys are up the woods with day To fetch the daffodils away, And home at noonday from the hills They bring no dearth of daffodils. Afield for palms the girls repair, And sure enough the palms are there, And each will find by hedge or pond Her waving silver-tufted wand. In farm and field through all the shire The eye beholds the heart's desire; Ah, let not only mine be vain, For lovers should be loved again.

– 10-

ПЕЙЗАЖНАЯ

ЛИРИКА

Что же, ну что же вы, ивы, Клены мои, тополя? Что ж вы такие красивые? Как же вы тут без меня? Что же, мое ты сердечко, Бьешься бессмысленно так? Рифмами «сучка» и «течка» Не обойдешься никак! Что же ты, старче? Чего ты? Надобно, может, чего? Полностью выбраны квоты, Нету у нас больше квот… Что же ты, иволга-лгунья? Я разобрать не могу… И передать не могу я… Сколько ж, кукушечка? – «Ку!»… Ку?! Ах ты сука такая! Ну-ка, скотина, еще!.. Что ж ты, Психея, порхаешь, Словно полвека не в счет?

– XI-

On your midnight pallet lying, Listen, and undo the door: Lads that waste the light in sighing In the dark should sigh no more; Night should ease a lover's sorrow; Therefore, since I go to-morrow, Pity me before. In the land to which I travel, The far dwelling, let me say — Once, if here the couch is gravel, In a kinder bed I lay, And the breast the darnel smothers Rested once upon another's When it was not clay.

– 11-

МЕГАЛОМАНИЯ

По своей и Божьей воле Вещей лирою звеня, Стану я великим вскоре, Может, не пройдет и дня! Не найти тебе аналог! Но пока еще я жалок — Пожалей меня! Чтоб, покоясь в Пантеоне, Памятью людской храним, Я б дразнил Анакреона, Нагло хвастал перед ним Тем, что в жизни сей однажды – Лучше трижды! ладно, дважды — Был тобой любим.

– XII-

When I watch the living meet, And the moving pageant file Warm and breathing through the street Where I lodge a little while, If the heats of hate and lust In the house of flesh are strong, Let me mind the house of dust Where my sojourn shall be long. In the nation that is not Nothing stands that stood before; There revenges are forgot, And the hater hates no more; Lovers lying two and two Ask not whom they sleep beside, And the bridegroom all night through Never turns him to the bride.

– 12-

Роскоши, прохлад и нег Зря взыскует человек! Пот и трусость, пот и гнев… Еду я в метро, взопрев. Пот и похоть, злость и зной — Вот он, мир привычный твой! Вожделенья липкий жир — Вот он, вот он этот мир! Хоть

бы слабый ветерок Ниспослал гневливый Бог! Хоть какой-нибудь сквозняк Освежил бы сей бардак! О, как душно, Боже мой! Неужели пред грозой?.. Дом родимый, мир мирской Пощади, Создатель мой!

– XIII-

When I was one-and-twenty I heard a wise man say, 'Give crowns and pounds and guineas But not your heart away; Give pearls away and rubies But keep your fancy free. But I was one-and-twenty, No use to talk to me. When I was one-and-twenty I heard him say again, 'The heart out of the bosom Was never given in vain; 'Tis paid with sighs a plenty And sold for endless rue. And I am two-and-twenty And oh, 'tis true, 'tis true.

– 13-

– Sir, I am one-and-fifty, I'm wise enough and then For all my ill experience, For all twoscore and ten — I must say to the youth: 'Tis true, but not the Truth!

– XIV-

There pass the careless people That call their souls their own: Here by the road I loiter, How idle and alone. Ah, past the plunge of plummet, In seas I cannot sound, My heart and soul and senses, World without end, are drowned. His folly has not fellow Beneath the blue of day That gives to man or woman His heart and soul away. There flowers no balm to sain him From east of earth to west That's lost for everlasting The heart out of his breast. Here by the labouring highway With empty hands I stroll: Sea-deep, till doomsday morning, Lie lost my heart and soul.

– 14-

Ну да – ощущенье такое, Как будто на самом дне. Точнее, в мутной водице, И рядом рыбы одне. Немые плавают рыбы. Но сам-то я тоже нем. А что наверху творится — Бог весть. Но я-то не вем. Но сам-то я что за птица? Ведь точно же не велика. Зачем же зову крылами Четыре своих плавника? А вдруг наверху хитрющий, Веселый сидит рыбак? Легко на живца он ловит Таких неразумных птах. А вдруг это все ошибка, Вся эта жажда высот? И так ли уж нужно рыбке Стремиться на берег тот…

– XV-

Look not in my eyes, for fear They mirror true the sight I see, And there you find your face too clear And love it and be lost like me. One the long nights through must lie Spent in star-defeated sighs, But why should you as well as I Perish? gaze not in my eyes. A Grecian lad, as I hear tell, One that many loved in vain, Looked into a forest well And never looked away again. There, when the turf in springtime flowers, With downward eye and gazes sad, Stands amid the glancing showers A jonquil, not a Grecian lad.