4. Срубленный дуб («Вот он упал, подмяв стволом орешник…»)
Вот он упал, подмяв стволом орешник.Уперлись ветки в темно-серый мох.Как мне забыть теперь его неспешный,Мучительный, почти звериный вздох!Вокруг ствола разбрызганные щепки,Как сгустки крови, стынут на земле,И желтой древесины запах крепкийНе может разойтись в вечерней мгле.Как мертвый глаз, беспомощно и слепоГлядит в родное небо круглый пень,И видит он глухие своды склепа,Окаменевшую ночную тень.Шершавый ствол беззвучно умирает.Как бабочки, со сломанных ветвейПоследние листы,
кружась, слетаютПадучей вереницею теней.Когда под утро изморозью белойПокроются усталые леса,Древесная душа оставит телоИ медленно взлетит на небеса.[1939]
«Весь день дождило. В октябре, порой…»
Весь день дождило. В октябре, порой,Такая смутная случается погода:Все в мире мерзко нам, и в полумгле дневнойНикак не отличишь земли от небосвода.И вдруг сквозь войлок темно-рыжих тучПрорвется яростный, восторженно блестящий,Уже вечерний, но еще бессмертный лучИ желтый ствол сосны зажжет в беззвучной чаще.Когда наступит срок и ты умрешь,И, наконец, уйдешь — туда, — ропща и плача,Тогда узнаешь ты, что даже небо — ложь,Что жизнь твоя была высокою удачей,Что вот за этот желтый ствол сосны,За этот луч — расплаты нет и быть не может,Что сквозь небесные, безобразные сныТебя не перестанет жизнь тревожить.
Возьми прозрачный уголек,С ладони на ладонь бросая осторожно.Смотри — уже он изнемог,Уже дышать ему почти что невозможно.Уже покрылся пеплом он,Как помутневший глаз свинцовой пеленою,Уже к нему склонился сонИ окружил его прохладою ночною.Смотри — вот он уже потух,Вот он рассыпался и стал летучим прахом,И тишиною озаренный слухВнезапно поражен неотразимым страхом.Погаснет слово, как огонь,Оно рассыплется, как пепел — слог за слогом,Но сохранит твоя ладоньВоспоминанье золотистого ожога.
51
«Возьми прозрачный уголек…» — А, 1978, № 7.
«От слов не станет жизнь теплей…»
От слов не станет жизнь теплей:Слова совсем беспомощны и шатки —Они взлетят, как стая голубей,И, покружив, вернутся на площадку.И, неуклюжие, опять,С печальным и чуть слышным воркованьемВ сухой траве начнут искатьИм брошенное пропитанье.Но вот автобус заревет,Иль резко городскую чертовщину,Как плоским выстрелом, хлестнетВнезапно лопнувшая шина,И в этой жизни злая дурьУже внизу бездействует, и сноваЛетит в отвесную лазурьС крылатым шорохом живое слово.[1948]
«Трепеща, обрывается звук…»
Трепеща, обрывается звукИ становится белою тенью,И в ладони протянутых рук,Как пушинка, слетает мгновенье.Боже мой — удержать бы, но нет —Только память о белом касаньи,Только тающий в воздухе след,Не дыханье, а призрак дыханья.Как сегодня земля хороша!Стало небо вечернее синим,И ложится, дрожа и дыша,На траву — тень высокой осины.[1947]
«До чего же пленительна ночь!..»
До
чего же пленительна ночь!Разве можно весну переспорить?Даже волнам сегодня невмочьВ серебристом струиться просторе.Разбросав зеркала на песке,Море ловит в утихнувшей безднеУгасающий там, вдалеке,Упоительный отблеск созвездий.И такой голубой холодокПриникает, и ластясь и нежась,Будто воздух — не воздух, — цветок,Излучающий лунную свежесть.[1947]
«Твое дыханье — кислород…»
Твое дыханье — кислород,Совсем немного — углерода.Так сделала сама природа,И тело так твое живет.Обезоруживает счастьеЗемное существо мое,Когда прижму к щеке твоеПродолговатое запястьеИ слушаю — едва-едваТам жилка маленькая бьется.Как у отверстия колодца,Закружится не голова,А весь я ухожу в круженье,Весь в воздух превращаюсь яИ чувствую — я жизнь твоя,Твое земное сновиденье.[1948]
«Ты была — гимназическим балом…»
Ты была — гимназическим балом,Вальсом на звонком катке,А порою ты просто бывалаСнегом в горячей руке.Ты была — воробьиною песней,Лужицей голубой,Чир-чириканьем солнца прелестным,Звоном капели ночной.Ты была, — о, забытый учебник,Двойка у классной доски, —Как потом отражались волшебноВ глади речной тростники!Ты была — торопливым закатом,Первой, вечерней звездой,Темно-синим грозовым раскатом,Капелькою дождевой, —Ведь не даром в саду, на отлете,Издавна, из году в год,Белой ночью в душистой дремотеСтарая липа цветет.
«В воду шлепнулась лягушка…»
В воду шлепнулась лягушкаТяжело.Гонит золотую стружкуГибкое весло.Лиры медные уключинЧуть скрипят.На корме змеею скрученСохнущий канат.Быстро крутятся воронкиЗа кормой.Паутины провод тонкийВьется сам собой.Отражая неба своды,Спит река.Опусти запястье в воду,Прямо в облака,Зачерпни немного небаТы в ладонь…Этот день, — он был иль не был,Но его не тронь!
Я без тебя и жить не помышляю.Вот, говорят, на Марсе есть цветы.Что ж из того? Быть может, есть, не знаю,Но тех цветов ведь не касалась ты.И если мне нельзя с тобой встречаться,То, милая, хотел бы трогать яЛишь то, чего порой могли касатьсяТвои глаза, душа, рука твоя.А если поселюсь я после смертиНа Марсе, там, в пространстве мировом,То и тогда рука моя начертитТвое лицо на камне неземном, —И вот, — преобразится красный камень,Ромашки вырастут, как на земле,И станет Марсом шар земной, — над намиКружащийся и тающий во мгле.[1948]