Прошли младые наши годы! Ты, проповедник и герой Академической свободы, И я — давно мы жребий свой, Немецки-шумный и живой, Переменили на иной: Тебя звала надежда славы Под гром войны, в поля кровавы; И вдруг оставил ты меня, Ученый быт, беседы наши, Застольны песни, пенны чаши, И вспрянул гордо на коня! А я — студенческому миру Сказав задумчиво: прощай, Я перенес разгульну лиру На Русь, в отечественный край — И там, в Москве первопрестольной. Питомец жизни своевольной, Беспечно-ветреный поэт, Терялся я в толпе сует, Чужд вдохновенных наслаждений И поэтических забот, Да пил бездействия и лени Снотворно действующий мед; Но вот хвала и слава богу! На православную дорогу, Я вышел: мил мне божий свет! Прими ж привет, страна родная, Моя прекрасная, святая, Глубокий, полный мой привет! Отныне вся моя судьбина Тебе; люби же и ласкай И береги меня, как сына. А как раба не угнетай! Даруй певцу приют смиренной В виду отеческих лесов, Жить самобытно, неизменно Для дум заветных и стихов! Крепка нескованная дума,
Блестящ и звонок вольный стих! Здесь не слыхать градского шума, Здесь не видать сует градских: Здесь, в сей глуши, всегда спокойной, К большим трудам и к жизни стройной Легко мне душу приучить; Легко навечно разлюбить Уста и очи дев-красавиц, Приветы гордых молодиц, И песни пламенных певиц, И пляски пламенных плясавиц! Поклон вам, прежние мои… Пляшите, пойте, процветайте, Великолепно оживляйте Ночные шалости любви! Довольно чувств и вдохновений Я прогулял, — и мне пора Познать себя, вкусить добра, Небуйных, трезвых наслаждений! Мой друг, поздравь же ты меня С восходом счастливого дня, С давно желанной, мирной долей, С веселым сердцем, вольной волей, С живым трудом наедине! Я руки в боки упираю И вдохновенно восклицаю: Здесь дома я, здесь лучше мне!.. Вот так-то мы остепенились; Но сладко вспомнить нам под час Далекой град, где мы учились, Где мы привольно веселились, Где мы любили в первый раз… Возьми ж, ему в воспоминанье, Вот это пестрое собранье Моих рифмованных проказ: Тут, как вино в хрустальной чаше, Знаток, насквозь увидишь ты Все думы, чувства и мечты, Игру и блеск свободы нашей, — Красу минувшего житья! Храни стихи мои, как я Храню фуражку удалую С моей студентской головы, Да кудрю темно-золотую Одной красавицы, — увы, Когда-то милой мне, когда-то На свежем воздухе полей В тени ракитовых ветвей… Храню торжественно и свято Трофеи младости моей!
А. П. ЕЛАГИНОЙ
(При поднесении ей своего портрета)
Таков я был в минувши лета, В той знаменитой стороне, Где развивалися во мне Две добродетели поэта: Хмель и свобода. Слава им! Их чудотворной благодати, Их вдохновеньям удалым Обязан я житьем лихим Среди товарищей и братий, И неподкупностью трудов, И независимостью лени, И чистым буйством помышлений, И молодечеством стихов. Как шум и звон пирушки вольной, Как про любовь счастливый сон, Волшебный шум, волшебный звон, Сон упоительно-раздольной, — Моя беспечная весна Промчалась — чувствую и знаю; Не целомудренна она Была — и радостно встречаю Мои другие времена! Но святы мне лета былые! Доселе блещут силой их Мои восторги веселые, Звучит заносчивый мой стих… И вот на память и храпенье, В виду России и Москвы, Я вам дарю изображенье Моей студентской головы!
АУ!
"Голубоокая, младая,"
Голубоокая, младая, Мой чернобровый ангел рая! Ты, мной воспетая давно, Еще в те дни, как пел я радость, И жизни праздничную сладость, Искрокипучее вино, — Тебе привет мой издалеча, От москворецких берегов — Туда, где звонких звоном веча Моих пугалась ты стихов; Где странно юность мной играла, Где в одинокий мой приют То заходил бессонный труд, То ночь с гремушкой забегала! Пестро, неправильно я жил! Там все, чем бог добра и света Благословляет многи лета Тот край, все: бодрость чувств и сил, Ученье, дружбу, вольность нашу, Гульбу, шум, праздность, лень — я слил В одну торжественную чашу, И пил да пел… я долго пил! Голубоокая, младая, Мой чернобровый ангел рая! Тебя, звезду мою, найдет Поэта вестник расторопный, Мой бойкий ямб четверостопный, Мой говорливый скороход: Тебе он скажет весть благую. Да, я покинул наконец Пиры, беспечность кочевую, Я, голосистый их певец! Святых восторгов просит лира — Она чужда тех буйных лет, И вновь из прелести сует Не сотворит себе кумира! Я здесь! — Да здравствует Москва! Вот небеса мои родные! Здесь наша матушка-Россия Семисотлетняя жива! Здесь все бывало: плен, свобода, Орда, и Польша, и Литва, Французы, лавр и хмель народа, Все, все!.. Да здравствует Москва! Какими думами украшен Сей холм давнишних стен и башен, Бойниц, соборов и палат! Здесь наших бед и нашей славы Хранится повесть! Эти главы Святым сиянием горят! О! проклят будь, кто потревожит Великолепье старины; Кто на нее печать наложит Мимоходящей новизны! Сюда! на дело песнопений, Поэты наши! Для стихов В Москве ищите русских слов, Своенародных вдохновений! Как много мне судьба дала! Денницей ярко-пурпуровой Как ясно, тихо, жизни новой Она восток мне убрала! Не пьян полет моих желаний; Свобода сердца весела; И стихотворческие длани К струнам — и лира ожила! Мой чернобровый ангел рая! Моли судьбу, да всеблагая Не отнимает у меня: Ни одиночества дневного, Ни одиночества ночного, Ни дум деятельного дня, Ни тихих снов ленивой ночи! И скромной песнию любви Я воспою лазурны очи, Ланиты свежие твои, Уста сахарны, груди полны, И белизну твоих грудей, И черных, девственных кудрей На ней блистающие волны. Твоя мольба всегда верна! И мой обет — он совершится! Мечта любовью раскипится, И в звуки выльется она! И будут звуки те прекрасны, И будет сладость их нежна, Как сон пленительный и ясный, Тебя поднявший с ложа сна!
БЕССОННИЦА
Что мечты мои волнует На привычном ложе сна? На лицо и грудь мне дует Свежим воздухом весна; Тихо очи мне целует Полуночная луна. Ты ль, приют восторгам нежным, Радость юности моей, Ангел взором безмятежным, Ангел прелестью очей, Персей блеском белоснежным, Мягких золотом кудрей? Ты ли мне любви мечтами Прогоняешь мирны сны? Ты ли свежими устами Навеваешь свет луны, Скрыта легкими тенями Соблазнительной весны? Благодатное виденье, Тихий ангел! успокой, Усыпи души волненье, Чувства жаркие напой
И даруй мне утомленье, Освященное тобой!
Д. П. ОЗНОБИШИНУ
"Где ты странствуешь? Где ныне,"
Где ты странствуешь? Где ныне, Мой поэт и полиглот, Поверяешь длинный счет? Чать, в какой-нибудь пустыне, На брегу бесславных вод, Где растительно живет Человек, где и в помине Нет возвышенных забот! Или кони резвоноги Мчат тебя с твоей судьбой, В дождь осенний, в тьме ночной По извилинам дороги Нелюдимой и лесной? Иль на отдых миговой Входишь ты под кров убогий И гражданственность с тобой? Вот салфеткой иностранной Стол накрыт. Блестят на нем Ярким златом и сребром Чашки. Чай благоуханной Льется светлым янтарем, И сидишь ты за столом, Утомленный и туманный, В забытьи глухонемом! Ночь прошла. Смотри: алеет Озарившийся восток! Ты проснулся, путь далек! На лице тебе уж веет Ранний утра холодок; Скоро скачешь ты, — и в срок На почтовый двор поспеет Мой деятельный ездок! О! когда на жизнь иную Променяешь ты, поэт, Эту порчу юных лет, Эту сволочь деловую Прозаических сует? Бога нашего тут нет! Брось ее! Да золотую Лиру вновь услышит свет!
Д. В. ДАВЫДОВУ
"Давным-давно люблю я страстно"
Давным-давно люблю я страстно Созданья вольные твои, Певец лихой и сладкогласной Меча, фиала и любви! Могучи, бурно-удалыя, Они мне милы, святы мне, — Твои, которого Россия, В свои годины роковыя, Радушно видит на коне, В кровавом зареве пожаров, В дыму и прахе боевом, Отваге пламенных гусаров Живым примером и вождем; И на скрижалях нашей Клии Твои дела уже блестят: Ты кровью всех врагов России Омыл свой доблестный булат! Прими рукою благосклонной Мой дерзкий дар: сии стихи — Души студентски-забубенной Разнообразные грехи. Там, в той стране полу-немецкой, Где, безмятежные, живут Веселый шум, ученый труд И чувства груди молодецкой; Моя поэзия росла Самостоятельно и живо, При звонком говоре стекла, При песнях младости гульливой, И возросла она счастливо — Резва, свободна и смела, Певица братского веселья, Друзей, да хмеля и похмелья Беспечных юношеских дней: Не удивляйся же ты в ней Разливам пенных вдохновений, Бренчанью резкому стихов, Хмельному буйству выражений И незастенчивости слов!
Е. А. СВЕРБЕЕВОЙ
"Мысль неразгульного поэта"
Мысль неразгульного поэта Является божественно-стройна: В живые образы одета, Святым огнем озарена; Счастлив, кто силен ей предаться, Тот, чья душа спокойна и чиста, Да в ней вполне изобразятся Ее гармония, и свет, и чистота. Так вы блистательно-прекрасны… А что мой стих? Питомец буйных лет И проповедник разногласный Мирских соблазнов и сует! Доныне пьяными мечтами Студент кипеть не перестал — И странны были бы пред вами Вакхический напев и хмель его похвал. Но, чужд святому вдохновенью, Он ведает, где небо на земле; Но место есть благоговенью На удалом его челе: И полн таинственной отрады, Усердно вам приносит он Свои потупленные взгляды, Смутившуюся речь и робкий свой поклон.
Е. А. ТИМАШЕВОЙ
"Молодая ученица"
Молодая ученица Беззаботного житья, Буйных праздников певица, Муза резвая моя, Ярки очи потупляя, Вольны кудри поправляя, Чинно кланяется вам: Это дар ее заздравной Вашей музе благонравной, Вашим сладостным стихам! Прелесть ваших песнопений В неземное бытие, В ран чистейших вдохновений Заманила вновь ее. Этот мир восторгов дивных, Тихих, тайных, заунывных, Независимо живой, Вами пламенно воспетый, Мир, где нежатся поэты Недовольные землей. B она его знавала Там, под небом прошлых дней, — И она его певала Ради братий и друзей, Громко ей рукоплескавших, Ей радушно поверявших Чувства юные свои, Томны сны и сладки муки Умилительной разлуки И несбыточной любви. Этот мир полней и краше, Чем житейский; но его Утопил я в шумной чаше Просвещенья моего! И в раздольи наших оргий, Молодецкие восторги Муза резвая моя Непритворно полюбила: Молодую соблазнила Вольность братского житья! С той поры она гуляла. Наслаждаясь наобум, Словно прежде не знавала Скромных чувств и лучших дум… Прелесть ваших песнопений, Жажду чистых вдохновений Пробудила снова в ней — И красавице удалой На гульбище грустно стало: Жаль невинности своей!
Е. Н. МАНДРЫКИНОЙ
"В младой груди моей о вас воспоминанья"
В младой груди моей о вас воспоминанья Сохранно буду я беречь! Навечно милы мне: живая ваша речь И ваши томные мечтанья, Ваш благосклонный взор, сверкающий умом, И ваше пенье! Что за звуки! То тихи и нежны, как жалкий вздох разлуки И мысль о счастии былом, То упоительны, торжественны, игривы, Как мед любви, сладчайший мед! Как юношеских дум возвышенный полет И детской радости порывы! Могучи звуки те волшебные! Они Меня отрадно чаровали, И умиленного, разнеженного мчали В иную жизнь, в иные дни, В те дни, когда еще душой и сердцем юный, Доверчив, пылок и поэт, Я пел любовь и шум студенческих бесед, И стройны, громки были струны! Давно прошли те дни восторгов и потех; Но помню живо их доныне, Как странник молодой, застигнутый пустыней И бурей, помнит свой ночлег В гостинице, где он негаданно-нежданно Нашел красавиц и друзей, И с ними пировал до утренних лучей Привольно, весело и пьяно! Я не забуду вас, я благодарен вам; Красуйтесь, пойте и блистайте, И будьте счастливы, и много пробуждайте Сердец к пленительным мечтам.
И. В. КИРЕЕВСКОМУ
(о П. В.)
Щеки нежно пурпуровы У прелестницы моей; Золотисты и шелковы Пряди легкие кудрей; Взор приветливо сияет, Разговорчивы уста; В ней красуется, играет Юной жизни полнота! Но ее, на ложе ночи, Мой товарищ, не зови! Не целуй в лазурны очи Поцелуями любви: В них огонь очарований Носит дева-красота; Упоительных лобзаний Me впивай в свои уста: Ими негу в сердце вдует, Мглу на разум наведет, Зацелует, околдует И далеко унесет!