"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Не передергивай. Я понимаю, что у Глаголена тебе живется лучше. Рента и все такое… Но ты же чудотвор, Войта. Ты наш, ты защищал Славлену с оружием в руках, ты не сломался в плену…
Ни грана фальши не было в его словах, но Войта насторожился.
– И зачем же я вдруг понадобился Славлене? Столько лет Славлена жила без меня и внезапно соскучилась?
– Ты должен заниматься магнитодинамикой в Славлене. Герметичной магнитодинамикой, а не общей, понимаешь?
– Суперпозиция природных магнитных полей мало отличается от суперпозиции полей
– В этом все дело. Общая магнитодинамика сводит на нет уникальность наших способностей. Если двигать магнитные камни может естественная природная сила, зачем людям чудотворы?
– Ну, чудотворы неплохие наемники… И природными силами пока не зажигают солнечные камни.
– Ты напрасно шутишь. Послушай. Драго Достославлен добьется запрета на изучение магнитодинамики, он этого уже почти добился. Но в Славлене плюют на запреты мрачунов, а значит, магнитодинамика будет принадлежать нам безраздельно. Ты нужен Славлене, твоя работа нужна Славлене!
Не пытаться уничтожить – повернуть себе на пользу. Действовать ради будущего, отринув прошлое. Эти принципы беспринципности придумал кто-то из основателей школы экстатических практик. Например, простить предательство – для развития герметичной магнитодинамики. Не наказать в пример другим – заставить приносить пользу.
– Глаголену тоже плевать на запреты мрачунов. У него свой замок. И мне плевать – я не ищу одобрения Северского научного сообщества. И свои труды я от Славлены скрывать не собираюсь.
– Но в замке Глаголена ты не сможешь скрывать их от всех остальных!
– Брось, знания – неходовой товар, я не буду торговать им на ярмарках.
– Зато Глаголен сделает все, чтобы их распространить. Отдать в университетскую библиотеку – и этого будет довольно, чтобы мы никогда не лишили мрачунов власти.
– Видишь ли, изучать магнитодинамику без Глаголена, без его знаний – это напрасная трата времени. Да, я мог бы пройти его путем, но на это уйдут годы – и это будут бессмысленно потраченные годы. Зачем заново изобретать колесо, если его изобрели до меня?
– Нет, не бессмысленно! Лучше заново изобрести колесо, чем дать мрачунам оружие против нас!
– Это не оружие против нас! Это знание, знание природы вещей, оно ценно само по себе, понимаешь? Оно не для мрачунов, не для чудотворов – оно общее для всех! И мрачун Глаголен делится со мной знанием, не опасаясь, что оно станет оружием против мрачунов!
– Будем считать, что ты выведывал у Глаголена тайные знания мрачунов с тем, чтобы отдать их Славлене.
– Я не выведывал у Глаголена тайных знаний. Он дарил мне знания, отдавал безвозмездно. Глаголену плевать на мрачунов. И на чудотворов плевать тоже. Он ученый, он ищет истину, а не власть и не богатство.
Торопливые шаги по галерее Войта услышал лишь благодаря привычке прислушиваться – Очен их прозевал. Люди, шедшие в их сторону под прикрытием тени, явно умели быть незаметными, и Войта
– Потому что у него уже есть и власть, и богатство. Возвращайся в Славлену, Войта. Пока не поздно.
– Звучит угрожающе.
– Пока ты не стал ее врагом.
Одним из двоих подошедших был Трехпалый, он появился неожиданно для Очена – тот едва не подпрыгнул от испуга. Второй предпочел остаться поодаль, в тени, и Войта не разглядел его лица.
– Тихо… – шепнул Трехпалый и приложил палец к губам. – Все изменилось, Айда, нет времени на уговоры. Войта, Достославлен только что узнал, что тебя собираются убить. Кто-то наверху оценил твою работу и понял, насколько для чудотворов важно ее продолжение. Не только твой мрачун считает, что магнитодинамика – это ключи к овладению миром. Тебе надо бежать. И если ты начнешь упрямиться, я увезу тебя в Славлену силой.
Войта не стал смеяться вслух, ибо война – это искусство обмана. Доводы Очена он счел более убедительными, чем откровенную ложь и угрозы Трехпалого, он собирался подумать – не пообещать подумать, а именно подумать, принять взвешенное решение. Кстати, посоветоваться с Глаголеном – ну, или как минимум поставить его в известность, буде примет решение не в его пользу.
– У меня есть некоторые обязательства. На сегодня. У меня семья в замке Глаголена. Но главное – в замке Глаголена мои записи, потеря которых обойдется слишком дорого. Чудотворам обойдется. – Войта говорил медленно, чтобы выиграть время и обдумать дальнейшие действия.
– Тебя убьют сегодня, здесь, а потому лучше отказаться от некоторых обязательств. Юкша соберет твои записи и выведет твоих из замка.
– Откуда бы Юкше знать, о каких записях речь?
– Твой сын – умный мальчик, весь в отца. Он соберет не только твои записи, но и наиболее ценные книги Глаголена, и его черновики.
– Мой сын шпионил за мной все это время? – Войта не удержался и вскинул глаза. В сгустившемся сумраке лицо Трехпалого показалось куском белого камня.
– Не шпионил. Наблюдал.
Стоило определенного труда унять ставшее тяжелым дыхание.
– Уезжая, Глаголен оставляет волоски на ящиках стола… – медленно начал фантазировать Войта. – Он вообще мастер на разные механические штучки… Если волосок порвется, поднимется звон, который поставит на уши весь замок. Не забудьте передать это Юкше – пусть будет осторожен.
«Убью щенка», – мелькнуло в голове.
В искусстве обмана Трехпалый Войте не уступал и ничем не выдал беспокойства – лишь незаметно сжал и разжал кулаки. Покивал:
– Да, это важно… Надо обязательно его предупредить.
– В ближайшие полчаса ректор собирался надеть на меня докторскую тогу. Думаю, мое исчезновение сразу же заметят. И догадаются, в какую сторону я отправился.
– Храст – большой город, искать здесь человека сложней, чем иголку в стоге сена. До завтрашней ночи отсидишься в надежном месте, а потом мы найдем способ вывезти тебя из города. Так что? Ты согласен бежать?