Страна, которой нет

Kriptilia

– После - это когда?

– Да тут же, на днях. И вот что...
– Бреннер поставил кружку на стол, покрутил головой.
– Будь, пожалуйста, поосторожней эти самые несколько дней.

– Что?

– Не знаю. Просто с того самого момента, как я приехал, мне здесь не нравится. И город красивый, посмотреть приятно, и участники переговоров… интригуют, конечно, с первой минуты, но в пределах вменяемости...

– Так что тебе не нравится? Сам знаешь, чутьё старого волка – большое дело…

– Хорошо бы не только чутьё… В общем, наверное, просто перед грозой воздух наэлектризован, а скоро грохнет, и грохнет изрядно, можешь мне поверить. Обвинений хватит на всех оставшихся и тем, кто случайно рядом стоял, тоже достанется.

– Так что...

– Так что будем надеяться, что мой старый друг грохнет первым и... разрядит атмосферу. А ты все же будь осторожен.

Представим

себе галстук-бабочку. Его очень легко изобразить – два равнобедренных треугольника вершинами друг к другу, а между ними круг, узел. Теперь представим себе, что этот галстук-бабочка раскрашен во все цвета радуги, левый треугольник в горизонтальную полоску, правый в вертикальную. Узел красный. Узел это неприятное событие, например, пожар в этом помещении. Треугольник слева – все действия, которые могут привести к пожару. Каждая полоска – возможность возгорания. И на каждой – точка контроля, то есть действие или мероприятие, которое может предотвратить пожар, сделать полоску безопасной. Обучить персонал не жечь костры внутри здания, хорошо проложить проводку и следить за ее состоянием, организовать курительные и обязать всех курить там, не хранить в помещении легковоспламеняющиеся субстанции, контролировать перемещения... а противоположная сторона бабочки это то, что нужно делать, если нежеланное событие все же произошло. Включить распылители, поднять тревогу, эвакуировать людей, вызвать пожарных – не в этом порядке. Каждое из этих действий предотвращает группу последствий. Так вот, а теперь посмотрим на галстук с точки зрения террориста. И увидим, что левая половина у нас легкая. Достаточно найти одну полоску, ведущую к узлу. А вот правая может быть очень тяжелой, потому что между пожаром и желанными последствиями пожара может стоять десяток мер безопасности, и какие-то из них сработают. Поэтому правильный эргономичный теракт – это теракт без правой половины галстука. Это теракт, в котором желанным и достаточным последствием является само событие. К счастью, в нашем несовершенном мире мало кто к такому стремится.

Из лекции Валентина Штааля об управлении рисками для первого отдела сектора А

Ажах аль-Рахман, борец за чистоту ислама

Вечер, в который выясняется, что в составе европейской делегации на переговоры по пакистанскому вопросу прибывает лично генерал в отставке Александр Бреннер – это уже достаточно нервный вечер. Даже если отвлечься от всего остального. Этот тип как «меченый атом», вечно в самом центре очередной политико-химической реакции мелькает, мелькает - а потом, уже как катализатор, взрывает ситуацию ко всем демонам. Плохие мусульмане говорят: «Встретить Бреннера - дурная примета». Ажах аль-Рахман в физике и химии разбирался – грех подрывнику в них не разбираться, - суеверных презирал, а вот репутацию Бреннера признавал. Действительно, лучше его не встречать, если нет к нему какого-то дела как к посреднику. Проверено на собственном опыте.

Сейчас ему не нравилось, что Бреннер приехал сам. Об этом они не договаривались, а значит на конференции и вокруг может случиться что-то еще. С другой стороны, президент Тахир тоже здесь. Может быть, дело в этом, а других серьезных причин нет. Но все-таки сейчас каждый дополнительный фактор – лишний. Ажах и его люди явились в столицу Турана, и не просто явились, а с сюрпризом. Пока что все шло хорошо, очень хорошо... но вот только Бреннера в этой шаверме и не хватает. Даже Бреннера-посредника, которому ты собираешься продать кое-что важное и купить кое-что не менее важное. Присутствие Бреннера будет мешать хотя бы потому, что насторожит и местных, и всех остальных. Будут искать подвох, могут и найти.

Дистанционная торговля шла ничуть не хуже, а проблем создавала меньше: «Младший Брат Старому Другу. Подтверждаем смету проекта. Подтвердите бюджет». Ничего личного, как говорится, только дела маленькой ремонтной компании. Между прочим, вполне легальной и даже достаточно прибыльной. Ремонт и реконструкция – до сих пор очень выгодный бизнес в туранской столице. Хотя и конкуренция такая, что списки клиентов и деловую переписку приходится охранять, как честь семьи.

Что ж, утром, как начнётся конференция, станет хоть немного яснее, зачем здесь Бреннер. Время есть. Но меры безопасности надо принять немедленно.

– Рашид? – Ажах отодвинул проектор.

– Да? – за соседним столом бледный, так и не научившийся в этом климате загорать, Хс поднял голову.

– Рассредоточить

группу по второму варианту. Всем задействованным, кроме тебя – карантин. Отвечать только на входящие от меня лично. Поедешь к себе, проверяйся по дороге как следует.

– Тогда я лучше сейчас. Пока не кончился час пик, и много народу.

Когда Рашид вышел, Ажах набросал короткое ответное сообщение и оставил его в покое, чтобы перечитать после обеда. Ах, проклятье, надо было Рашида накормить, пока не ушёл, а то он, такое впечатление, ест только в принудительном порядке. Как не умер с голоду к тридцати годам, совершенно непонятно.

Вообще, конечно, от некоторых воспоминаний, связанных с Бреннером, а, особенно, с тогдашними делами вообще, недолго и самому аппетит потерять.

2028, еще единый Пакистан

Пыль не исчезала, северо-восточный ветер нёс её без перерыва. Ажах заворачивал автомат в тряпки и заставлял остальных делать то же самое. С каждым днём температура лезла вверх, переносить жару было трудно даже привычным ко многому местным. Прибившегося на границе к отряду Хс во время поездки на транспортёре хватил тепловой удар, пришлось копать неглубокую могилу на ближнем кладбище. Под носилки с завернутым в белое полотно телом подставлял плечо весь отряд. Улем собрался читать суры, но его вежливо остановили. Покойника опустили в могилу головой в сторону Мекки, а вечером его паек – банка говяжьей тушенки и стакан риса - отправился в самый бедный дом деревни. Ажах всегда следил за соблюдением всех обычаев, которые не были бид’а.

Когда бензин кончился, броневик вкопали на окраине как неподвижную огневую точку. Но сидеть внутри на дежурстве никто не хотел, опасаясь разделить участь погибшего. Прятались в развалинах ближайшего дома, в тени глиняных заборов. Пыль вычищали спустя рукава, и никак было за этим не уследить. Должно быть, поэтому во время нападения «синих» пулемёт заело.

Сопротивления «синие» не ждали, залегли только увидев завертевший башней броневик. Потом, не дождавшись огня, бросились к машине, взломали люки, вытащили двух бойцов и расстреляли. Но за это время Ажах успел собрать почти весь отряд в середине деревни. «Синие», полагая, что за исключением бронетранспортёра, у местных никакой защиты не осталось, нестройной толпой вошли в деревню и попали под автоматный огонь. Почти половину незваных гостей положили сразу, остальные начали отстреливаться, но без особого успеха. К тому же, «синие» явно еще хуже следили за оружием – автоматы у них заедало чаще. Но они понимали, что пощада им не светит и потому, несмотря на потери, отбивались старательно. Правда, неумело. Ажах так и не понял, как эти криворукие бандиты умудрялись наводить страх на всю провинцию. Когда бой закончился, раненых «синих» добили и посчитали свои потери, оказалось, что, кроме двоих у броневика, убитыми и смертельно ранеными потеряли пять человек, ещё четверо оказались ранены довольно серьёзно. И погибли шестеро безоружных жителей. Ни один из «синих» живым не ушёл.

После этого ещё четыре месяца, до возвращения правительственных войск, все было спокойно. Местные думали, что неприятности позади. Ажах знал, что они только начинаются.

Когда приехал первый грузовик с солдатами, Ажах уже успел договориться со старшими из местных. Назначенный в провинцию комендант потребовал сдать «незаконное оружие» - ему спихнули десяток неисправных или повреждённых автоматов, которые остались от «синих». Ещё четыре плохих автомата уговорили оставить «отряду самообороны». Про остальное оружие молчали, бронетранспортёр накрыли полиэтиленом и засыпали землёй. К счастью, про него никто из приезжих не знал, а местные очень хорошо умели держать язык за зубами. Отряд Ажаха получил предупреждение от верного человека в Мираншахе, и они заблаговременно ушли.

Один раз через деревню проехали бронетранспортёр и два грузовика европейских войск. Солдаты, в своих шлемах похожие на роботов, сидели на броне или выглядывали из кузовов, но по скрытым наполовину лицам ничего невозможно было прочесть. Ажах впервые за шесть лет видел их так близко и не через прицел. Автомат он оставил дома, но за пазухой всё время носил пистолет, а в кармане ручную гранату. Удивляясь собственному спокойствию, он совершенно равнодушно проводил глазами европейскую колонну, стоя у дороги вместе с другими жителями деревни. Гранату захотелось бросить, когда машины уже скрылись из виду. Ажах плюнул и ушёл в дом.