Странное наследство
Шрифт:
Но Оливия помнила тот день, когда всем на ранчо было не до смеха, и понимала, насколько изменила ее жизнь за последние два месяца. Она теперь с трудом верила, что прошла этот тернистый путь рождения их отношений с Берни. И не знала, смогла бы когда-нибудь снова повторить это все!
Глава 20
На дворе послышалось всполошенные крики, топот подков, выстрелы. С гиканьем и ржанием к крыльцу мчались оседланные лошади.
– Мисс Сара, этот сумасшедший опять что-то натворил!
Оливия кинулась на улицу в подвенечном платье и белых туфельках, но Сара отстранила девушку
– Стойте, мисс Оливия!
– и сама выбежала на крыльцо.
Оливия распахнула окно. Выглянуть ее подталкивало нестерпимое любопытство.
Рони Уолкотт, остановив коней, уже помогал спуститься с вороного скакуна джентльмену в черном сюртуке, со связанными впереди руками. Лицо приезжего было закрыто платком, только глаза сверкали негодованием и гневом:
– Что вы хотите от меня, молодой человек?!
– заговорил он, как только Рони развязал платок и надел на голову этому мужчине его широкополую пасторскую шляпу.
– Меня ждут прихожане! Зачем вы привезли меня сюда? Немедленно верните назад!
– Обвенчаете молодых людей, и я доставлю вас на место в целости и сохранности, святой отец! И волоска не упадет с вашей драгоценной головы!
Рони Уолкотт по-прежнему хранил бесстрастное выражение лица, но Оливия видела давно знакомый ей лукавый блеск серо-зеленых индейских глаз.
– Я подам на вас в суд, негодяй!
– пастор разгладил полы сюртука, поправил белый галстук под воротником черной рубашки.
– Я не готов к совершению таинства, мистер охотник!
– Господь милосердный, Рони Уолкотт, ты похитил пастора из церкви перед воскресной службой?
– мисс Томсон всплеснула своими пухлыми руками и хлопнула в досаде себя по бокам.
– Не перед, а во время воскресной службы!
– недовольно сообщил священнослужитель.
– У меня полная церковь прихожан! А этот дикарь врывается в подсобное помещение и начинает уговаривать меня поехать на какое-то горное ранчо, милочка! Что я должен был подумать?!
– продолжал негодовать мужчина.
– Это возмутительно! Скоро сюда явится полиция! Я уверен, что за нами отправят погоню. Вас растерзает толпа возмущенных прихожан…
Когда же Рони подошел к нему со склоненной головой, священник прекратил шуметь и поинтересовался слегка испуганно:
– Что вы хотите от меня, сын мой?
– Раскаяться в грехах и попросить благословения!
– Похвально, сын мой, что вы раскаялись!
Но священник уже не смотрел на индейца, замершего перед ним в покорной позе кающегося грешника. Он смотрел на крыльцо дома, откуда спускалась по ступенькам невеста с просительной и нежной улыбкой на юном лице. Рони Уолкотт проследил за взглядом священника и замер, также зачарованный.
– Добро пожаловать в наш дом, ваше преподобие, сэр Джон Калверт! Меня зовут Оливия Эстер Гибсон, святой отец. Простите во имя Христа моего горячего и непредсказуемого брата. Вы ведь не хотите, чтобы будущие прихожане вашей церкви сожительствовали во грехе? Вот он и сделал это только ради меня, а не по злому умыслу! И прошу вас, ваше преподобие, благословите это непредсказуемое дитя Господне - Рони Уолкотта, а также благословите и освятите наш брак с мистером
Фрэнк Смитт смотрел на свою дочь с изумлением и гордостью. Его божья коровка, козявочка, так прекрасна и обходительна! Он никогда и не подозревал, что в ней столько мужской уверенности (как это ни странно!) и прелестного женского обаяния. Она все больше удивляла его и ставила в тупик - эта маленькая, но решительная хозяйка горного ранчо <Клин Крик>. И, по всей видимости, ей очень нравилась ее новая роль.
Совершенно растаявший от умиления, пастор при всем своем возмущении не смог ей отказать:
– Конечно, конечно, дочь моя. Вы правы… Куда пройти, чтобы подготовиться?
– Мисс Роззи, пожалуйста, проводите его преподобие Джона Калверта в столовую.
Шагая за Роззи, священник Томсон скрылся в доме. Следом за ними направились Берни Дуглас и Рони Уолкотт.
Оливия огляделась и протянула свою маленькую горячую и шершавую от работы руку отцу:
– Веди свою козявочку к новобрачному, папа! Давай запомним навсегда этот незабываемый день на ранчо <Клин Крик>!
– Как жаль, Оливия, что твоя мамочка Эстер не видит сегодня тебя!
– отец внезапно смутился и поцеловал руку дочери, чего давно уже не делал.
– Пойдем, малышка.
– Папа, как ты можешь говорить такое? Мама всегда со мной рядом! Она видит и знает каждый мой шаг.
– Конечно… Идем, нас ждут, дитя мое.
Они торжественно и неспешно поднялись по ступенькам крыльца, миновали просторный коридор и вступили в столовую. Мисс Сара еще раньше помогла Оливии украсить комнату букетами осенних крокусов - оранжевых и снежно-белых, с полными душистой пыльцой тычинками. А сейчас негритянка подошла к Оливии и приколола к ее вьющимся волосам неизвестно откуда появившийся на ранчо венок из крохотных искусственных цветов из шелка, а затем легонько подтолкнула девушку в спину:
– Благослови вас Господь, мисс Оливия.
Пастор благословил и освятил молитвой красное виноградное вино и пресный хлеб, выпеченный Роззи специально для венчального дня. Сара застелила маленький столик белой скатертью, поставила распятие и зажгла свечи. Роззи встала рядом с Оливией в качестве подружки. Она была удивительно привлекательна в светло-голубом платье.
После хлебопреломления и причащения каждого присутствующего священник приступил к таинству венчания:
– Оливия Эстер Гибсон, согласна ли ты взять в мужья Бернарда Дугласа?
– спросил его преподобие Оливию, как когда-то предсказывал в этой комнате ее суженый.
– Согласна! Да, согласна!
– Оливия немного задыхалась от волнения и торжественности момента.
– Обещаю хранить ему верность до тех пор, пока смерть не разлучит нас.
– Бернард Дуглас, согласен ли ты взять в жены Оливию Эстер Гибсон?
Берни проглотил слюну, собравшуюся во рту от волнения. Слегка нервничая, молодой человек глубоко вздохнул и с силой выдохнул слова:
– Согласен! Я люблю эту женщину, ваше преподобие. И обещаю хранить ей верность до тех пор, пока смерть не разлучит нас.