Студент
Шрифт:
Мы выпили по очереди из стакана, который "одолжили" в автомате с газировкой, и с аппетитом ели пирожки с ливером и повидлом вприкуску с сырками "Дружба" и говорили о том, как у нас все устроится: у Юрки с Ляксой в Москве, у меня в Ленинграде. Конечно, грядущие перемены немного пугали нас, но не настолько, чтобы остановить на полпути. Размытое и смутное чувство заглушал кураж молодости и надежда на счастливый исход. А иначе и быть не могло.
Вдруг, совершенно беспричинно, у меня появилось тягостное внутреннее ощущение дискомфорта, и я ощутил тревогу, расплывчатую и неопределенную. Тревога разрасталась, заполняя мой мозг, который вдруг взорвался яркой вспышкой. У меня участилось дыхание,
Я пришел в себя от того, что меня тормошат ребята.
Наваждение прошло, и я смотрел на них, еще не вполне осознавая, что произошло.
– Да ничего, ничего!
– сказал я, помотав головой, словно стряхивая с себя внезапно возникшее видение, как собака воду с намокшей шерсти, и с трудом приходя в себя.
– Со мной теперь это иногда бывает.
Оба - и Юрка, и Лякса знали о моем особом восприятии вещей, но все равно я чувствовал некоторую неловкость перед ними, потому что зрелище это было, можно сказать, не особенно эстетическое. Во время изменения состояния сознания человек полностью отрешается от реальной действительности, и я могу выглядеть как эпилептик, потому что мимикой своей я в это время не управляю.
– Юр, - сказал я.
– Пошли. Поможем девчонке.
Я не торопился. Я знал, что это не произошло, но точно знал, что это произойдет здесь, под нами, где-то сейчас.
Лякса хотел пойти с нами, но Юрка остановил его:
– Сиди, бухло карауль, без тебя справимся.
– Так если вы драться будете, то все будем.
– Лякса, если драться, то от тебя толку все равно как от козла, сказал Юрка.
– Лякса обиделся и сел на место.
– Алик, драться не будем. Это другое, - успокоил я Ляксу.
Мы с Юркой стали спускаться по склону вниз к реке. По дороге я коротко объяснил Юрке, в чем дело. Юрка недоверчиво посмотрел на меня, но спорить не стал. Я приблизительно прикинул место и стал осматриваться по сторонам. На берегу сидели почти рядом две девчонки и мальчишка, все лет по тринадцать-четырнадцать, и взрослая женщина с детьми: мальчиком-дошкольником и девушкой лет шестнадцати.
Пока мы спускались, девушка вошла в воду и поплыла к середине реки. Плыла она, что называется "по-собачьи", загребая руками воду под себя, а ногами молотя так, что брызги летели во все стороны. Тут же следом в воду бросились мальчишка и девчонки, но они вошли в воду по грудь и дальше не заходили, резвясь и брызгаясь на мели, оглашая окрестность смехом и визгом.
– Вика, вернись! Вика, плыви назад!
– женщина, очевидно, ее мать, торопливо встала с одеяла, на котором они сидели, и кричала с берега девушке, доплывшей почти до середины реки.
– Юр, быстрей раздевайся, - проговорил я и сам стал стаскивать брюки и рубашку, и одновременно сбрасывал туфли.
Девушка пыталась повернуть назад, но ее "собачий" стиль плавания не позволял совершить этот маневр, она запуталась как-то и вдруг с головой ушла под воду, вынырнула и истошным голосом завопила: "Помогите", но голос захлебнулся, и Вика скрылась под водой. Но мы уже плыли к тому месту, где скрылась девушка. На берегу истерично причитала и вопила мать. Подростки притихли, но послышались мужские голоса. Это повскакали с
Я нырнул наугад и сразу нащупал рукой голову Вики. Она стояла на дне, и волосы ее плавали сами по себе, покачиваясь над головой, как водоросли, которые тянутся со дна к свету. Сама девушка успела потерять сознание, и течение, также как волосы, качало всё её тело. Я не имел опыта спасения человека на воде, но, особо не раздумывая, схватил Вику за волосы и всплыл вместе с ней наверх. Тело легко вытолкнулось на поверхность. Юрка подхватил Вику с одной стороны, я - с другой, и мы легко притащили тело к берегу. На берегу в панике металась мать. Увидев тело дочери, бросилась к нему, но Юрка отогнал ее. Я положил девушку животом на колено лицом вниз, но мне даже не пришлось ничего больше делать. Я знал, что нужно надавить пальцами на заднюю часть языка, чтобы вызвать рвотный позыв для освобождения от воды, но, видно, вес тела Вики надавил на живот, и этого оказалось достаточным, чтобы вода сама хлынула изо рта. Мы быстро оказались рядом и вовремя вытащили девчонку из воды, так что она только-только успела потерять сознание от аспирации жидкости, которая попала в дыхательные пути, но не успела заполнить легкие.
Девушка откашлялась, сама встала на ноги и вдруг заревела раненым животным. Она пошла куда-то в сторону, очевидно еще не очень соображая, что с ней случилось, но мы с Юркой подхватили ее под руки, уложили на одеяло, где сидел напуганный малец. Мать, ломая руки и захлебываясь словами, благодарила нас и даже пыталась поцеловать Юркину рук, которую он смущенно отдергивал.
– Вызовите "Скорую", - сказал я матери спасенной.
– Пусть осмотрят. Мало ли что.
В Скорую помощь вызвался позвонить подросток. Он быстро вскарабкался на склон и сразу же исчез за ним.
Мы с Юркой поспешили к Ляксе, который стоял на склоне холма, все видел сверху, но не отходил далеко от нашего места, на котором стояло недопитое вино и не все съеденные пончики с ливером и повидлом.
Мы наспех допили начатую бутылку вина и, даже не закусив, собрали свою оставшуюся снедь, взяли не начатую бутылку и пошли к Ляксе. После инцидента с девушкой продолжать наш пикник возле места происшествия как-то стало неловко.
Глава 23
Последний день вместе с Аликом Тарасом. Преподаватель французского Морозов. Докторская диссертация Песикова. "Жребий брошен".
Юрка не стал испытывать судьбу и подал документы на заочное отделение в машиностроительный институт, где преподавал математику его отец. После вступительных экзаменов Юрка уезжал в Москву к дядьке, который обещал устроить его в экспедицию. Лякса собирался ехать в Москву к августу, к началу вступительных экзаменов в МГУ, а я рассчитывал на перевод на тот же факультет и курс и думал ехать в Ленинград ближе к началу учебного года, чтобы в случае благополучного исхода, в чем я не сомневался, там и остаться.
Мы сидели у Ляксы перед его отъездом. Нам было немного грустно. На столе стояли две бутылки сухого Рислинга, бокалы и ваза с пастилой, которую я на дух не переносил. Мы лениво потягивали вино и говорили больше о предстоящих экзаменах, вспоминали, как поступали в пединститут, казусы, которые случались при поступлении, преподавателей, "злых" и "добрых".
– Как не крути, а во всяких неприятностях есть свои плюсы, - сказал Лякса.
– Это ты про что?
– не понял Юрка.
– Да хоть и про Морозова. Вот ушел ты из института, теперь не будете встречаться