Судьба Убийцы
Шрифт:
– Изменяющий что-то меняет, – слово было знакомо из писем моего отца.
– Правильно, – прозвучало одобрение. – Изменяющий Белого помогает внести изменения, которые тот должен принести в мир. Поставить этот старый мир на новый и лучший путь.
Я ждала, что он скажет больше, но он молчал. В конце концов, я спросила:
– Ты мой Изменяющий?
Он засмеялся, но это был грустный смех.
– Нет. Я в этом уверен, – после долгой паузы он сказал: – Если я не ошибаюсь, ты убила свою Изменяющую прошлой ночью.
Мне было ненавистно, что он сказал вслух, что я кого-то убила. Это делало
– Подумай об этом, – сказал он мягко. – Кто тебя сюда привел? Кто бил тебя и загнал в то, чем ты теперь являешься? Кто направил твои стопы к этому настоящему, которое было одним из твоих будущих?
Его слова были пугающими. Я обнаружила, что тяжело дышу. Нет, я не хотела, чтобы Двалия была моей Изменяющей. Вопрос, сжигавший меня изнутри, вырвался наружу:
– Я должна была убить ее?
– Я не знаю. Только ты можешь знать, что ты должна делать, – затем он добавил: – Верить в то, что должна делать. Бледная Женщина не разделяла мой взгляд на будущее. Она верила, ее судьба в том, чтобы драконы не возвращались в наш мир. Она видела истинный Путь в сохранении войны с Шестью Герцогствами. Она хотела расколоть Шесть Герцогств на маленькие рассорившиеся государства и убедиться, что древняя магия Элдерлингов не возродится в линии Видящих.
– Ты выбрал другой путь?
Он тихо рассмеялся.
– Малышка, я старше любого старика. Я выполнил свое предназначение в качестве Белого Пророка задолго до того, как Илистор прибыла на Аслевджал. Когда мой Изменяющий умер, я не захотел покидать то место, где мы делали нашу работу. Я остался, поскольку снег становился все глубже и лед захватывал руины. Затем, когда пришел Айсфир, я решил остаться и присмотреть за ним в его ледяном сне. Полагаю, это было хорошо, что я... – голос его затих, как будто только теперь он задумался о своем выборе. – Когда Илистор прибыла туда и начала совершать свои изменения, они звенели против моих чувств, словно потрескавшийся колокольчик. Я стал сопротивляться ей. Я сорвал ее попытки убить пойманного в ловушку дракона.
Я услышала его глубокий приглушенный вздох. Я знала, что он скользил по прошлым болезненным воспоминаниям, когда снова добавил:
– И многие произошедшие события не входили в мои прямые намерения. Они заставили меня сыграть роль, которая для меня, как я считал, завершилась. Мои сны вернулись. Из-за нее. Ее вина в том, что эти задачи вновь стоят передо мной, – снова короткое молчание. – Вот что я хочу сказать тебе сейчас. Я видел некоторые сны о том, что ты можешь сделать, поэтому я предостерегаю тебя. Выбирай осторожно, маленькая Пчелка. Замок Клеррес стоит с незапамятных времен. С тех пор, как им завладели Служители, он стал хранилищем истории. Свитки, хранящиеся здесь, отслеживают не только то, что может произойти, если события совпадают определенным образом. Здесь сохранено множество записей об истории. Мудрость преумножается и сохраняется в свитках и книгах. Служители задокументировали изменения, внесенные ими, а до этого – работу настоящих Белых Пророков.
И здесь есть живущие в замке люди, и город, зависящий от торговли, которую ведут замок и Служители. Помимо них, есть холмы, где пасутся стада, а крестьяне обрабатывают поля. Рыбаки, работающие
– Всегда к худшему? – я думала над этим очень долго.
Он сделал паузу, прежде чем ответить:
– Нет. С определенной выгодой.
– Ты изменял тысячи жизней? Знаешь ли ты, что драконы теперь совершают набеги на стада и табуны Калсиды и Шести Герцогств? Знаешь ли ты, что драконы свергли жестокого Герцога Калсиды? И что теперь между Шестью Герцогствами и Внешними Островами мир?
На этот раз его молчание было долгим.
– Кое о чем я знал. Я знал, что ваш принц женился на нарческе с Внешних Островов. Остальное же... они не сообщают мне никаких новостей. Я знаю немногим больше того, что вижу во снах. Капра говорит, что это позволяет моим снам быть чистыми, не затронутыми внешним миром. И я действительно вижу сны и записываю их. Я подобен птице, которая поет в своей клетке, не зная времени года, стаи или потомства. Сны, которые я записываю, у меня забирают. К добру или к худу, не могу сказать. Видеть и записывать сны – мой Путь. Это то, что я должен делать.
– И ты видел сны обо мне? – я почувствовала легкую дрожь.
– На протяжении многих лет. Сначала ты была маловероятна. Потом... полагаю, что это было почти десять лет назад. Трудно сказать. Время в заключении идет совсем по-другому.
– Примерно в то время, когда я родилась, – предположила я.
– Правда? Ты так молода, чтобы работать с такими большими изменениями. Настолько мала.
– Хотела бы я остаться дома. Я этого не хотела, – горло сжалось, и я почувствовала гнев. – Ты предостерегаешь меня обо всех людях, чьи жизни я затрону. Но Двалия и Служители не заботились об этом. Они убили столько моих людей. Многие дети будут жить одни, так много детей не родится. Ничто из этого не остановило ее руку!
Его сильные черные пальцы сомкнулись вокруг моих покрытых шрамами белых. Его хватка была теплой, но я чувствовала, как тонки и мелки мои кости. Он мог бы сломать мне руку. Вместо этого он тепло обхватил ее и сказал:
– Но ты не она. Ты настоящий Белый Пророк этого времени. Ты должна искать то, что приведет к наибольшему благу для всех. Ты не можешь быть бессердечной или эгоистичной, как твоя Изменяющая.
Я не думала о том, что буду делать. Теперь я это умела. Магия Винделиара может быть ослаблена, но немного у него все еще есть. И если у Служителей было больше змеиной слюны, и они дадут ее ему... Я почувствовала внезапное желание поторопиться. Меня не должны остановить. Судя по тому, как я отдернула свою руку, Прилкоп почувствовал мою решимость.
– Когда люди не знают прошлого, они совершают те же ошибки, что и их предки, – предупредил он меня.
Я глубоко вздохнула и подумала, правда ли это. Затем я легла на кровать и уставилась на каменное кружево стены. Я думала обо всем, что он сказал.
– Если я останусь здесь, в своей камере, полагаю, они убьют меня.
– Как я и видел. Резкое дыхание, свеча гаснет.
Я позволила крошечному краю моего плана прокрасться в мой разум. Как много его сны рассказали обо мне? Знал ли он мои намерения?