Свидетель на свадьбе должен быть неженатый
Шрифт:
– Не сглазь.
– Тьфу-тьфу. Ты что такой недовольный? Не рад меня видеть? Так, я лучше пойду? У меня ведь столько новостей.
– Извини, лучше иди, я с дочерью не так часто вижусь. Позже я тебе обязательно позвоню.
– Даже не знаю, я ведь замуж вышла… – Люся с шумом поднялась и удалилась, оставив после себя взвесь из едкого запаха духов.
– Папа, а кто это? – спросила Инга.
– Тетя ненормальная.
Съев пирожное, Инга облизала пальчики.
– Дядя Рома к тебе хорошо относится? – Руслан обтер салфеткой
– Хорошо. Подарки покупает, в Сургут в Сити-мол часто возит. Мама говорит, что я должна называть его папой.
– Вот с-с…, – едва не выругался Тарасковский. – А ты что?
– Я же уже взрослая. Сказала: «не бывает двух пап».
– Правильно – не бывает. И что мама ответила?
– Сказала, что я вылитый папа, такая же сраптивая.
– Ну вот видишь, если бы дядь Рома был твоим папой, ты была бы строптивой как он.
После «Шоколадницы» Руслан с дочерью прогулялись по центральной площади. Устав от жары, Руслан расположился на скамейке в тени молодых берез, по соседству с грустной девушкой. Неподалёку Инга кормила голубей. Неожиданно она задумалась, словно вспомнила о чем-то важном и ужасном, подбежала к отцу:
– Папа, мы Барби в кафе забыли.
– Не волнуйся, она у меня тут, – Тарасковский показал на карман джинсов, откуда проглядывала голова глупо-счастливой куклы.
– У нее был жених, но он потерялся, – печально поведала Инга.
– У кого? – насторожился Тарасковский, покосившись на унылую девушку, которая странным делом тоже напряглась.
– У Барби, его Кеном звали.
– Ах, ты о кукле. Ну, ничего страшного. Пойдем в «Детскую вселенную» и купим твоей кукле целую дивизию женихов.
– Что такое дивизия?
– Значит много, целая армия.
Для гостей города в название «Детская вселенная» подразумевалось нечто огромное, на деле, это был всего лишь отдел в универмаге. Нивагальск, не так давно удостоился статуса города, и до ЦУМа (в понимании жителя мегаполиса), ему еще было далеко.
Чтобы исключить недоразумения, Барби заперли в камеру хранения при отделе. Инга бывала здесь часто и делово направилась к нужным полкам. Тарасковский покорно ожидал у кассы, предоставив дочери выбирать самой. Вместе с двумя женихами для заморской куклы, были куплены, собственно, и существенная деталь американской мечты – игрушечный дом и розовый автомобиль-купе.
– Папа, смотри, какую мебель я нашла для Барби, – вернувшись после третьего захода, сказала Инга.
– Нравится, значит, берем и мебель.
Инга положила яркую коробку на прилавок и снова скрылась за стеллажами.
– День рождения у дочери? – спросила продавщица.
– Просто решили кутнуть, – ответил Руслан и оглядел девушку.
– Какой вы щедрый отец, – заметила она. Снова этот взгляд, сигнал подсознанию и едва уловимый оттенок в голосе. Руслан по привычке посмотрел на ее правую руку.
И чего тебе не имеется? – взглядом спросил
Интересно, подумал он, что впечатлило эту стрекозу, то, что я молодой папа без кольца, или, с какой щедрой бесшабашностью покупаю игрушки?
Вернулась Инга, обхватывая ручонками три яркие упаковки, свалила их у прилавка.
– Уф-ф, устала, – пожаловалась она.
– Ну слава богу, – погладив ее по макушке, сказал Руслан. – Будьте добры, рассчитайте нас.
Продавщица отстукала на калькуляторе и показала Тарасковскому. Расплатившись, он помог ей рассовать по пакетам приданое Барби – вместе с двумя женихами получилось два увесистых пакета и большая коробка, которая не влезла.
– Ой, папочка, знаешь, что я подумала?
– Не томи уж, говори.
– Я так подумала: моя-то Барби старая, а Кены новые. Давай и Барби новую купим.
Продавщица хохотнула.
– Почему бы и нет, – резонно согласился Тарасковский. – Только куда мы старую Барби денем?
– А ты ее себе возьми, – бросила Инга и побежала к заветным полкам.
Неужели Любин характер проявляется, глядя вслед дочери, подумал он. Вот и мной также: попользовалась и выкинула, как старую куклу.
– Смышленая она у вас, – заметила продавщица. – На такую сумму у нас имеется бесплатная доставка до квартиры, хотите?
– Хочу.
Пока Руслан извлекал Барби из камеры хранения, Инга подозрительно косилась на тетю за кассой, как бы та чего не стащила из ее пакетов.
На улице Инге захотелось пить. Купив в киоске минеральной воды, Руслан напоил ее из одноразового стакана. Они сидели на той же скамейки, пребывающей по-прежнему в тени, не было только грустной девушки. Из кармана джинсов Руслан достал Барби:
– Ты ее любишь?
– Зачем? – удивилась Инга, – у меня же есть новая.
– Пусть так. Но ты бы с ней по-прежнему играла, если бы мы не купили новую. Согласна?
– Да.
– Помнишь, ты рассказывала стишок про зайку, которого бросила хозяйка? Что с ним произошло потом?
– Со скамейки слезть не смог, весь до ниточки промок, – бойко отчеканила Инга.
– Вот видишь, нельзя бросать любимые игрушки, а тем более нельзя так поступать с людьми….
Тарасковский осекся, поняв, что пустился в житейские бредни. Между тем, девочка взяла Барби из папиных рук, поцеловала и крепко прижала к груди.
Тарасковский заметил ее издалека. Девушка, похожая на недавнюю попутчицу, шла в компании двух подруг. Не желая быть замеченным, он хотел отвернуться, но не успел, Света помахала ему рукой, и что-то сказав подругам, направилась в его сторону. По уверенной походке и смелой улыбке предполагалось, что она успела обвыкнуться в Нивагальске.