Свидетель на свадьбе должен быть неженатый
Шрифт:
Ляля, на тот момент зарабатывала на порядок больше Герца, но платил неизменно он. Позднее, он сдружился с местными ребятами и они объяснили, что знакомиться с нивагальскими девушками стоит весьма осмотрительно. С детства привыкшие к северному достатку, они избалованы и избирательны и зачастую просто «разводят парней на халяву». И без этих наставлений возникали сомнения по поводу неучтивого обращения Ляли, и Герц решил удостовериться в своих подозрениях. В следующий раз, когда она позвонила и позвала его потусить, он сказал:
– Ляля, у меня, к сожалению нет денег, но если ты угощаешь, я могу подойти.
– Я же девочка, это будет не правильно. Ты же можешь занять у кого-нибудь.
Через
На первый взгляд стороннего наблюдателя, Нивагальск, казался, городом исполненный добродетелью. Нравственность чрезмерно выставлялась на показ, и приобретала искаженные формы. Обратная сторона Нивагальска, – в чем Тарасковскому пришлось неоднократно убедиться, особенно после развода, – циничное прикрытие разнузданности нравов. Не раз приходилось слышать скабрезные истории об истинной «добродетели». Так, например, знакомый поведал, как отрываются на полную катушку – с виду неприступные и приличные – девушки из одного салона сотовой связи. Вместе с начальником, каждую неделю всем молодым коллективом ездят в Сургут, попариться в сауне. Что они там творили, история иносказательно умалчивала. Руслан из интереса посетил салон. Вполне пристойные девушки, половина из которых была «окольцована». Он еще не был знаком со своей будущей женой и прибывал в относительной гармонии с миром и собой, и не поверил, решив, что это наветы злопыхателей.
Месяц спустя, приятель из Сургута пригласил Руслана отметить свое день рождение. После застолья всей частной компанией завалили в сауну. Администраторша повела их длинным коридором с номерами по обе стороны, одна из дверей распахнулась настежь, и из нее скопом вывалились распаренные девушки с того самого злосчастного салона. Они хохотали и жались к мужчине с бутылкой шампанского в руке.
…На Свете короткое декольтированное платьице лазурного цвета. Выглядела она в нем нелепо, но Руслан понимал, что она старалась для него. Света чувствовала себя непривычно в этом платье, и успела несколько раз пожалеть о своей смелости. Платье нельзя было назвать слишком вызывающим, но порожденное им смущение сковывало ее, держалась она угловато. Света предпочитала неброский стиль, удобную в ношении одежду, и сейчас чувствовала себя неуклюже, как березка в новогодней мишуре. Позволь такую неожиданную фривольность кто-то из знакомых девушек, Руслана бы это сильно позабавило. Про Светлану странным образом так не думалось. Наоборот, видя ее зажатость, ему захотелось обнять, защитить, дать почувствовать, что он рядом и не даст в обиду. Пиццерия, по мнению хозяина Джабраила, называлась чисто по-итальянски – «Мариконе». Места на диванах с высокими спинками, закрывающие от любопытных глаз, все заняты, свободны лишь несколько столиков в центре зала.
Войдя внутрь, Света и вовсе поблекла, сжалась комочком, как загнанный зверек. Брошенные мимолетные взгляды девушек, сидевших за одним из столиков, показались ей неодобрительными, а улыбки, которыми обменивались они между собой, восприняла как ухмылку в свой адрес.
Разговор не клеился, Света не притрагивалась к пицце. Тарасковский втайне от нее заказал пиво, предполагая, что алкоголь снимет неловкость. Выяснилось – Света пьет очень редко и, сейчас не тот случай. Еще немного и она попросится домой.
– Слушай, ну ее эту пиццерию, давай лучше прогуляемся, – предложил Тарасковский, осторожно дотронувшись до ее холодной ладони.
– Я согласна, – Света печально улыбнулась. – Нужно только попросить завернуть собой, что не доели.
– И как ты
Света пожала плечами.
– Куда мы пойдем? – спросила она.
– Наугад – прогулка со значением теряет смысл.
На улице ей удалось немного расслабиться.
– Как тебе Нивагальск? – спросил Тарасковский, предложив свою руку.
– Красивый, молодой, чистый город, – взяв его под руку, ответила Света.
– Я бы даже добавил – патологически чистый. Иной раз даже тошнит от этого показушного порядка, что на улице, что в головах людей. Все напускное. Это не сразу видишь, особенно, если недавно приехал.
– А мне тут нравится. Нивагальск, своей уличной культурой, отдаленно, чем-то напоминает западные маленькие города. Все в шаговой доступности, построено все компактно. Чистые улицы, люди опрятны и хорошо одеты. Улыбаются вроде как часто, это конечно первое впечатление. Переходят на «зебрах» строго под зеленый свет. И что больше всего поразило: водители пропускают, не ругаются и не сигналят, чтобы подогнать пешеходов.
– Наслаждайся. Пройдет не так много времени, и для тебя проступят истинное лицо Нивагальска. Многие приехали сюда из неблагополучных районов на недолгий срок, как и мои родители. Да так здесь и остались, говорят в свое оправдание: засосало. По сути, так оно и есть – Нивагальск болото, в абстрактном понимании, обманчиво-красивое болото. Кого-то затягивает на дно, кто-то путается в трясине, кто-то расцветает на поверхности болотной лилией, некоторые превращаются в полезную кислую ягоду, вроде клюквы.
Света слушала, не совсем понимая фигуральность Тарасковского. Подобную недобрую аллегоричность уже приходилось слушать в поезде от ворчавшего с похмелья Герца. Эта иносказательность сближало друзей. С существенной разницей – у Герца это выходило естественно, у Тарасковского надуманно, и ей казалось, в каких-то местах заимствованной у Герца. Еще, она по-женски чувствовала внутренний надрыв у обоих. Только Герц умело запеленал свою желчь в философию и выражался более витиевато.
Навстречу прошла молодая парочка, парень рассказывал по его мнению что-то интересное, раздавая невидимым мечом рубящие удары. Девушка с рыжими кудряшками вежливо и безучастно слушала. Поравнявшись с Русланом, она улыбнулась краешками губ и смерила оценивающим взглядом Свету. Руслан в ответ неприметно ей подмигнул.
– У девушки интересная внешность, – заметила Света.
– Знакомая, Вероника… У нас даже имеется аналог Эйфелевой башни, – придержав Свету, Тарасковский указал на металлическую конструкцию телевизионной вышки, обвешанную спутниковыми тарелками.
– Не похоже.
Он намерено выбирал безлюдные места, чтобы Света не комплексовала из-за своего наряда. Вышли на улицу Парковую. На скамейке три парня пили пиво обвернутое в пакеты. Руслан и ребята салютовали друг другу.
– У тебя много знакомых, – подметила Света.
– Не больше, чем у остальных. Город маленький, повсюду натыкаешься на приятелей, коллег. Скоро и ты, примерно через годик, будешь кругом встречать знакомых.
– Как в деревне.
– Именно. Нивагальск и есть деревня городского типа. И менталитет соответственный – нельзя ничего делать в открытую. Здесь ты можешь быть глубоко порочным человеком, но не должен этого афишировать, тогда уживешься, будешь своим. Оттого и страдают некоторые неодиозные личности, старающиеся выделиться из толпы. В больших городах, а тем более в мегаполисах, можно запросто выставлять свою неординарность, в общей массе это не так приметно, и может восприниматься как экстравагантность. Здесь же, – как ты правильно заметила: “как в деревне”, – необходимо придерживаться общественных норм.