Священная земля
Шрифт:
“Они варвары, и притом странные варвары”, - сказал Мосхион. “Кто знает, выглядят ли их храмы так, как должны выглядеть храмы?”
“И они поклоняются этому глупому богу, которого никто не может видеть”, - лукаво добавил Телеутас. “Может быть, у них тоже есть храм, которого никто не может видеть”.
“Возможно”, - сказал Соклей. “Я слышал, кельты поклоняются своим богам в рощах деревьев”. Он огляделся. “Я признаю, что в стране кельтов должно быть больше деревьев, чем здесь”. Еще немного подумав, он продолжил: “Я беру свои слова
Он остановился, довольный своей логикой. Но когда он переводил взгляд с одного из своих сопровождающих на другого, чтобы выяснить, произвело ли это впечатление и на них, он уловил, как Телеутас бормотал Аристиду: “Клянусь собакой, я даже пошутить не могу, не получив в ответ нотации”.
Уши Соклея горели. Ну, ты хотел узнать, что они думают, сказал он себе. Теперь ты знаешь. Он не собирался читать лекцию. Он просто высказывал свою точку зрения. По крайней мере, так он думал. Он вздохнул. Я должен следить за этим. Мне действительно нужно быть осторожным. Если я этого не сделаю, я в конечном итоге наскучу людям. Это последнее, что может позволить себе торговец, потому что -
Он замолчал. Он что-то пробормотал себе под нос, довольно едкое бормотание. Он начал отчитывать себя за то, что не читает лекций. “Поехали”, - сказал он вслух. Это было достаточно кратко и настолько, что даже Телеуты не смогли попытаться улучшить его.
Дорога в Иерусалим петляла среди оливковых деревьев и полей, которые были бы богаче, если бы они не поднимались в гору по такому крутому склону. Чем ближе эллины подходили к городу, тем более впечатляющими выглядели его укрепления. Стены искусно использовали почву. В северной части этого места были особенно мощные сооружения. Даже Телеуты сказали: “Я бы не хотел пытаться штурмовать это место”.
“Нет, в самом деле”. Аристидас опустил голову. “Тебе придется попытаться заморить ее голодом. В противном случае ты можешь бросить армию ни за что ни про что”.
Приблизившись к западным воротам, Соклей обнаружил, что некоторые стражники были эллинами, а другие, которые были вооружены копьями и щитами и носили шлемы, но не имели бронежилетов, - смуглыми иудаистами с крючковатым носом. Один из эллинов уставился на короткие хитоны, которые были на Соклее и матросах с "Афродиты". Он подтолкнул локтем своих товарищей. Все они указывали на вновь прибывших. Человек, который первым заметил их, окликнул: “Хеллемзете?”
“Малиста”. Соклей опустил голову. “Конечно, мы говорим по-гречески”.
“Член Посейдона, чувак, что вы, потерпевшие кораблекрушение, делаете в этом забытом богами месте?” - спросил его охранник у ворот. “Мы должны быть здесь, чтобы помешать Денежным мешкам в Египте снова отобрать этот город у Антигона, но зачем кому-то в здравом уме приезжать сюда, если в этом нет необходимости?”
“Мы здесь, чтобы торговать”, - сказал Соклей. “Мы направляемся в Энгеди, чтобы купить там бальзам, но по пути мы
“В этих краях не так уж много дел, которыми можно было бы заняться”, - сказал другой охранник, что нисколько не обрадовало сердце Соклеоса. Но затем он продолжил: “Тем не менее, то, что там есть, вы будете делать в Иерусалиме”.
“Что ж, приятно это слышать”, - сказал Соклей. Он вежливо кивнул иудаям у ворот, насколько мог подражая варварским манерам, и перешел на арамейский: “Мир вам, мои хозяева”.
Иудеи воскликнули от удивления. То же самое сделали эллины. “Послушайте, как он издает звуки ”бар-бар"!" - сказал один из них. “Он может разговаривать с этими грязными иудейскими маньяками. Ему не нужно показывать пальцем, разыгрывать дурацкое шоу и надеяться, что вы сможете найти одного из них, который знает несколько слов по-гречески”.
“Где ты выучил этот язык, приятель?” - спросил другой эллин.
“От финикийского купца с Родоса”, - ответил Соклей. “Я не так уж много говорю об этом”.
“Лучше, чем я могу сделать, а я здесь уже пару лет”, - сказал ему охранник. “Я могу попросить женщину - им не нравится, когда ты просишь мальчика, потому что они говорят, что их бог этим не занимается - и вино, и хлеб, и я могу сказать: ‘Стой спокойно! Руки вверх!’ И это, пожалуй, все ”.
На арамейском Соклей спросил иудеев, говорят ли они по-гречески. Все они покачали головами. По тому, как двое из них оглядывались назад и вперед, когда он разговаривал с охранником, он подозревал, что они поняли больше, чем показывали. “Почему они разделяют эту обязанность с вами?” - спросил он эллинов.
“Потому что они делили ее с персами”, - ответил один из них.
“Такова сделка, которую мы заключили здесь - что бы ни было у иудеев при персах, у них все еще есть при нас. Они говорят, что Александр прошел здесь и сам это устроил ”.
“Чушь собачья”, - сказал другой эллин. “Как будто Александр мог забрести в глушь по пути в Египет. Упущенный шанс! Но мы улыбаемся и подыгрываем. Это избавляет от проблем, понимаешь, о чем я? Пока мы не связываемся с их богом, все в порядке. Ты знаешь об этом? Ты можешь очень быстро попасть в кучу неприятностей, если не будешь внимателен к их богу ”.
“О, да”, - сказал Соклей. “Я действительно знаю об этом. В любом случае, я и мои люди неплохо справились, приехав сюда из Сидона”.
“Тогда ладно”, - сказал охранник. Он и его друзья отошли в сторону. “Добро пожаловать в Иерусалим”.
Такая, какая она есть, подумал Соклей. Но он оставил эту мысль при себе, не зная, подхватили ли Иудеи с эллинами кого-нибудь из греков. Он был совершенно готов оскорбить Иудею в целом и Иерусалим в частности, но его не заботило делать это там, где местные могли бы понять. Это был плохой бизнес.
Что он действительно сказал, так это “Спасибо”. Через мгновение он добавил: “Где находится рыночная площадь в городе, и можете ли вы порекомендовать гостиницу недалеко от нее?”