Связанные
Шрифт:
– А теперь о катетере, – объявила Грейс. – Ты хочешь еще покричать?
– Нет, мэм, – заверил я ее.
– Отлично.
Я держал рот на замке и не смотрел.
****
Когда Боди вернулся, я сидел и ждал, переключая каналы. Я очень обрадовался, увидев, что пакет большой, а это значит, что он будет есть вместе со мной.
– Ты купил хот-доги для себя? – спросил я с надеждой.
– Нет, я взял вегетарианский бургер, – он положил все на подкатной столик и подвинул его рядом со мной. – И я принес тебе шоколадный коктейль и колу. Раз
Я скривился.
– Это было дерьмово. Прости меня.
Он хмыкнул.
Пока мы ели, он объяснил, что Вашингтон, Раша, его мать, сестра, золотистый ретривер Грета и гималайская кошка Дейзи - именно она, а не пушистая сиамка - отправились в новое приключение.
– Как мы думаем, Раша будет счастлива с Терри? – серьезно спросил я.
Он кивнул.
– Он ей очень нравится, и, что не менее важно, она без ума от его матери и сестры. Ты уже достаточно долго этим занимаешься, чтобы знать, что совместимость семей имеет огромное значение.
Правда.
Тут зазвонил его телефон, и, увидев номер, он развернулся.
– Хей, – сказал он, и по мягкому тону я понял, что это Хейден. – Я собирался позвонить тебе позже.
Он замолчал, и я вернулся к еде.
– Нет, – отрывисто ответил он на заданный вопрос. Такой быстрый переход от знойного к резкому на одном дыхании не сулил ничего хорошего. – Я знаю, ты хочешь, чтобы он встретился с Дэвисом, но это произойдет не тогда, когда он будет лежать в больнице, – снова молчание, потом. – Я же сказал, как только его выпишут, я вернусь домой. Это не только мой напарник, но и мой лучший в мире друг. Ты ведь понимаешь это, да?
Временами Боди мог быть настоящим засранцем. Но не часто. Я подтрунивал над ним, но, как правило, он уверенно плыл по течению, даже в бурных морях. Это умение сохранять спокойствие как в физических, так и в психических противостояниях было одним из его лучших качеств. И наоборот... когда он уже высказал свою точку зрения и по какой-то причине вы заставляете его повторить ее, он становился угрюмым, а еще хуже - ехидным. Это напоминало вам, что он повторяется. Наблюдая за другими, я понял, что это неприятно. Почему он никогда не делал этого со мной, я сказать не могу, но абсолютную холодность подобного поведения я был рад пропустить.
– Отлично, – он выплюнул это слово. – Увидимся позже.
Когда он повернулся ко мне, я скорчил гримасу.
– Что?
– Раз уж ты выходишь за него замуж, может быть, ты не захочешь быть как обычно - придурковатым.
Я получил хмурый взгляд.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Но я уже говорил о том, что происходит.
– Он просто скучает по тебе, – напомнил я ему.
Он быстро покачал головой.
– Я увижу его в пятницу, когда мы уедем.
– И тогда я буду скучать по тебе, – поддразнил я его, хотя при этих словах у меня защемило сердце.
– Или нет, – сказал он, скривив губы.
– Что это значит?
Он пожал плечами.
– Ешь свой бургер. Я обещал медсестрам, что он будет обычным, а
– Почему ты никогда не злишься на меня, как на других людей?
Он наклонил голову и уставился на меня.
– Моя любовь к тебе безгранична.
– Так что это хорошо, в таком случае, – подколол я его.
– Видимо, да.
Пока мы ели, мы просмотрели отчет, который он составлял для своей части произошедшего, и я внес те же предложения по уточнению, что и всегда. Это было очень нормально, что никак не помогало справиться с болью в груди. Я заснул раньше, чем Лига справедливости вернула Супермена, но это было не страшно. Я знал, что все получится.
****
В четверг утром я уже был готов к выписке. Накануне Боди принес мне мяч для ракетбола, и я отбивал его о стену, пока не вошла одна из моих медсестер, Шанталь, и не забрала его у меня, как будто я был ребенком. Уходя, она посмотрела на потолок и попросила Аллаха, чтобы меня выписали.
– Это нехорошо, – сказал я ей вслед.
Она вошла обратно, сжала мяч в руке очень крепко, как будто это была моя голова, затем повернулась и снова ушла. Очевидно, я не заводил друзей.
Когда через час ко мне присоединился Боди, я спросил его, когда смогу уйти.
– Меня только что отчитали в коридоре и приказали больше не приносить тебе игрушки, – сказал он мне.
– Мне очень жаль, что так получилось, – поспешно ответил я. – Могу я теперь уйти отсюда?
– Твоя искренность просто ошеломляет.
– Да ладно тебе, – заскулил я. – Я хочу уйти.
– Ты сегодня видел своего врача?
Я покачал головой.
– Я еще не встречался со своим врачом. А что?
Он сразу же нахмурился.
– Первые два дня ты то появлялся, то исчезал, так что она зря потратила время на разговор с тобой.
Я прищурился на него.
– Но ты же с ней разговаривал.
– Конечно. Я - контактное лицо в чрезвычайных ситуациях. Ты это знаешь.
Он был не просто так. Доверенность была его, если я вдруг окажусь недееспособным. Это был его выбор - отключить меня от системы жизнеобеспечения, пожертвовать органы или решить, что он не готов ни к чему, кроме ожидания. Я не сомневался, что он знает обо всем, что произошло и что теперь со мной будет.
– Расскажи мне, – подтолкнул я его.
– Как ты, наверное, и предполагал, пуля в твоем боку вошла и вышла.
– Я так и понял.
– Ты потерял много крови, но внутренних повреждений не было.
– Хорошо. Тогда я могу...
– Проблема в твоем плече.
– Меня ударили в плечо?
– Да, – тихо ответил он. – Жилет защитил твою подключичную артерию, иначе ты бы истек кровью прямо там.
– Думаю, Крауз считал, что именно это и произошло. Он поставил меня на смертельный таймер.
– Не упоминай при мне этого чертова Крауза, – предупредил он, глядя на меня жесткими глазами. – Ты должен был быть его приоритетом, а не Петров.