Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 2
Шрифт:
– Тогда персы не станут мстить за тебя нам.
Это было неглупо. Но, быстро поразмыслив, я спросил:
– А как же моя жена? Дети?
– Они отправятся в путь до того, как придет весть о твоей гибели… Их тоже выманят из города, сказав, что ты болен и ожидаешь их в Сузах… С ними может случиться то, что бывает с женщинами и детьми без мужчины, – их убьют, захватят в рабство или разорвут звери!
В мою голову закралось ужаснейшее подозрение… Но, с другой стороны, будь Варад-Син обманщиком, разве прибежал бы он ко мне с таким предложением в последний
Я кивнул.
– Хорошо, так и сделайте. Я знаю, ты меня не подведешь.
Варад-Син поклонился.
– Да не будет мне покоя ни среди живых, ни среди мертвых, если я солгал!
Такой клятве вавилонянина можно было верить! Мне очень хотелось пойти к жене и поставить ее в известность об этих новых мерах предосторожности. Но я не мог обнаружить себя подобным образом – мы уже слишком наследили.
Я поспешил к воротам, где дожидался мой отряд: Парфенопа приветствовала меня радостным ржанием. Я потрепал ее по светлой гриве и вскочил на лошадь, отдав приказ трогать. Я не оборачивался…
Стражники отсалютовали мне на выезде из города. Это были персы – и мне казалось, что мой умысел ясен всякому и вот-вот меня схватят, чтобы предать жестокой казни вместе с моим семейством.
Я удалялся от Вавилона все больше, а погони не было слышно; наконец я и мои воины остались в пустыне одни. К спине моей лошади были приторочены бурдюки с водой – а также сумки с небольшим запасом пищи, моими свитками и, главное, золотом. Я скакал и думал, как легко было бы моим спутникам превратиться именно в таких разбойников, о которых говорил Варад-Син: они могли бы убить и ограбить меня, чтобы бросить где-нибудь на корм воронам. Постоянная подозрительность царя, занявшего чужой трон, может в конце концов свести с ума…
Но мы добрались до Царской дороги и повернули на восток. И на вторую ночь мне и троим вавилонянам, которые были моими сообщниками, удалось бежать от наших товарищей. Мы без оглядки поскакали обратно на запад.
Мы, однако, избегали почтовых станций – только считали их. Было ясно, что, если персидские власти захотят провести дознание, они первым делом допросят служителей вдоль главной дороги!
Но нам удалось добраться до цели. И на четвертой от перекрестка станции ангарейона я нашел Фарнака с женой и младшими детьми, которых привел Варад-Син! Помимо самого вавилонского начальника стражи и двух служанок моей жены, с Фарнаком было только трое людей – остальные дожидались впереди, в стороне от дороги.
Как счастливы мы были, ускользнув от злого рока! Казалось, между нами нет и уже вовек не будет никаких разногласий!
Потом мы выехали в Карию: спустя небольшое время, перед следующим постом, мы свернули с главного тракта и встретились с остальными людьми Фарнака. Дальше они повели нас на запад известным только им путем.
Глава 4
Впереди, с воинами Фарнака, меня поджидал также Артабаз. Я так понял, что Поликсена не взяла его с собой, оставив в Вавилоне, и был весьма удивлен встречей с молодым евнухом; однако все объяснения мы приберегли до
Я присел у костра, над которым в котле кипела ячменная похлебка с вяленым мясом: Артабаз нарезал для нее коренья. Когда евнух закончил и поднял глаза, я сделал ему знак подойти, попросив присмотреть за похлебкой одного из карийцев. Мы с Артабазом отошли в сторону – и перс воззрился на меня в молчаливом ожидании.
– Ведь Поликсена не взяла тебя с собой? Как же ты нашел нас… и почему решил бежать из Вавилона с нами? – спросил я.
Темные глаза Артабаза широко раскрылись, он опустил тонкие руки.
– Мой господин мне не рад?
– Нет, я очень рад, – уверил я его. – Но я хочу знать, как все было!
По лицу юноши разлился счастливый румянец. Он поклонился и начал рассказывать.
– Когда госпожа покинула город, не вспомнив обо мне, я решил сам разыскать тебя, господин. Я сказал слугам гарема, что с тобой, верно, приключилась беда… ведь я слышал все, что вы замышляли.
Артабаз слегка улыбнулся.
– Если бы я вышел на твой след, господин, меня, конечно, убили бы, как тебя! И я знал… что меня подвергнут пыткам и убьют, если я вернусь в Вавилон; а если бы я не настиг госпожу, то умер бы от жажды или попал в зубы хищникам!
Артабаз покраснел, гордясь своей храбростью и предприимчивостью. А я стиснул зубы от стыда. Я совсем не подумал о том, что отвечать за меня, скорее всего, пришлось бы моему слуге, – Аместрида, снова воцарившись на зиму в Вавилоне, наверняка подвергла бы юношу пыткам, чтобы выведать наши планы!.. И вообще – я почти не думал о нем в эти дни, озаботившись судьбой семьи и своей собственной. Артабаз выходил меня, когда я лежал при смерти, верно служил мне столько лет, исполняя и предугадывая мои желания, – а я бросил его позади, как ненужный хлам!..
Эти мысли без труда читались на моем лице. И все же я сказал персу:
– Но ведь Вавилон – твой дом! Те земли, куда я держу путь, совсем тебе чужие!
Артабаз низко поклонился.
– Мой дом там, где мой господин. Моя преданность принадлежит тебе без остатка, и для меня нет другого пути!
Я порывисто обнял его, ощутив, как дрожит худенькое тело.
– Прости меня, дорогой мальчик. Клянусь, я больше никогда тебя не отошлю!
Артабаз всхлипнул от радости. А я, почувствовав, что готов перейти некую грань, отстранился и похлопал евнуха по плечу.
– Ну, ступай! Спроси Поликсену, может, ей что-нибудь нужно!
Оказалось, что моя супруга видела наше объяснение… она, конечно, ревновала, но была рада, что Артабаз снова с нами. Мы все любили его.
Дальше мы двигались быстро – достаточно быстро для отряда, в котором двое шестимесячных детей. На третий день Артемисия опять захворала, так что полночи горела огнем и кашляла; но лихорадка прекратилась так же быстро, как началась. А вавилонянка Нупта, кормившая Медона, сказала, что жар у детей – это хорошо: значит, тело выжигает болезнь.