«Сыны Рахили». Еврейские депутаты в Российской империи. 1772–1825
Шрифт:
С 12 декабря 1817 по 17 июля 1818 г. проходили выборы, регламентировавшиеся центральной и контролировавшиеся местными властями. Уездные кагалы избирали по два кандидата на собрание в губернский город и из их числа избирались, в свою очередь, участники общего собрания. От каждой губернии было избрано по два кандидата, о которых кагалы отправляли донесения местным властям, а те, в свою очередь, министру полиции [861] и, вероятно, министру духовных дел. При этом следует учитывать, что губернский и уездный кагал были искусственно сформированными администрацией структурами (в первую очередь, в фискальных целях) и не отражали реального устройства еврейского общества. В организации выборов в очередной раз проявилась попытка власти, нашедшая поддержку у отдельных представителей еврейства, сконструировать некую иерархическую модель еврейского общества.
861
В 1799 г. Герценштейн, будучи раввином в местечке Шаргород, был награжден специально изготовленной для этой цели золотой медалью с бриллиантами и портретом Павла I за заслуги по прекращению эпидемии (Фельдман Д.З., Петерс Д.И. О награждении медалями. С. 5). Он фигурирует также в официальных изданиях 1807 г. в списках лиц, пожертвовавших на нужды армии. К тому времени он оставил пост раввина и обратился к коммерческой деятельности в Могилеве-на-Днестре (Разные известия. О приношениях для милиции // Санкт-Петербургский журнал, издаваемый министерством внутренних дел. 1807. № 12. С. 134).
Однако в реальной практике отражалось совершенно иное восприятие выборов евреями. Одесская община, формально подчиненная херсонскому губернскому кагалу, избрала депутатов (купцов Дувида Герценштейна [862] и Юкеля Когана) для отправки в Петербург, минуя все промежуточные стадии. Хотя херсонский кагал, прибегая к содействию губернского правления, требовал отправить одесских «депутатов» в Херсон и, таким образом, настаивал на соблюдении предписанного порядка выборов, одесский кагал демонстративно игнорировал эти просьбы. Херсонскому кагалу не помогли и угрозы добиться через Зонненберга взыскания штрафа с одесского кагала [863] . В свою очередь, уездный кагал города Николаева
862
Пэн С. «Депутация еврейского народа» при Александре I // Книжки Восхода. 1905. № 2. С. 50–51. По формату работа Пэна приближается к публикации: автор обильно цитировал документы «из кагальных дел архива одесской городской управы», не подвергая их аналитической обработке. Отметим, что культура цитирования у Пэна при отсутствии оригиналов не может быть подвергнута серьезной критике и проверке.
863
Там же. С. 52.
864
Там же.
865
Там же.
На отсутствие должного уважения к депутатам и самому проекту реорганизации еврейского представительства жаловался и Зонненберг, явно претендовавший на центральную роль в этих событиях. В июле 1818 г. он писал Голицыну, что «некоторые кагалы не исполняют в точности повелений вышнего начальства, через него [Зонненберга] им даваемых, и что при сем упущении с их стороны он не надеется удовлетворить обязанностям своего звания» [866] . При всех возможных искажениях в пересказе направленность прошения Зонненберга очевидна. Его просьбы были отчасти удовлетворены в циркуляре Голицына гражданским губернаторам черты оседлости, которым предписывалось призвать евреев к покорности и участию в выборах. Таким образом, выборы еврейских депутатов превращались для еврейского населения в тяжкую повинность, чуть ли не очередную «гзейру». Еврейские общины Таврической и Екатеринославской губерний заявили, что не в состоянии оплатить поездку своих представителей в Вильно, и просили правительство освободить их от участия в выборах [867] .
866
Отношение таврического гражданского губернатора литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 12 апреля 1818 г. – CAHJP. HM 2/9737.1 (оригинал: LVIA. F. 378. BS. 1818. b. 286) l. 80; Отношение екатеринославского гражданского губернатора литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 7 мая 1818 г. – Там же. l. 49. В последнем случае ситуация была более сложной. Екатеринославское «еврейское общество» избрало двух депутатов и собиралось отправить их в Вильно, но затем, «по соображении обстоятельств, заключающихся в предписании г. управляющего министерством полиции по сему предмету», подали губернатору прошение об отказе от участия в выборах. Такое развитие событий может свидетельствовать о внутриобщинном конфликте между теми, кто был склонен принять предложенный правительством вариант выборов, и теми, кто воспринимал выборы как бесполезные и сулящие екатеринославской общине только убытки.
867
Прошение Л. Диллона А.Х. Бенкендорфу. 24 января 1829 г. – CAHJP. HM 2/9450.10 (оригинал: ГА РФ. Ф. 109. 1 экспедиция. Д. 67). Л .1 об. Экстракт по делу Л. Диллона, представленный Николаю I. 6 февраля 1829 г. – CAHJP. RU 644 (оригинал: ГА РФ. Ф. 109. Оп. 221. 1831. Кн. 1. Д. 12/28). Л. 4–4 об.
Другой депутат, Диллон, не принимал участия в начальном этапе выборов: в марте 1818 г. он «находился при его величестве в Варшаве» [868] и, вероятно, имел какое-то отношение к развернувшейся в ходе первого сейма Царства Польского полемике о предоставлении польским евреям гражданских прав [869] . Отметим, что евреи Царства Польского, несмотря на наличие многочисленных культурных, экономических и родственных связей с евреями российской черты оседлости, рассматривались властью как отдельный объект управления и законодательства. Это проявилось и в том, что евреи Царства Польского были исключены из числа групп, принимавших участие в выборах депутации в 1818 г.
868
Подробнее об этой полемике и ее последствиях см.: Вишницер М.Л. Проекты реформы еврейского быта в герцогстве Варшавском и Царстве Польском (по неизданным материалам) // Пережитое. СПб., 1909. Т. 1. С. 164–221; Eisenbach A. The Emancipation of Jews in Poland, 1780–1870. Oxford, 1991. P. 148–263. Предложения, выдвигавшиеся как польскими и российскими государственными деятелями и публицистами, так и отдельными влиятельными польскими евреями, имели самый широкий диапазон: от изгнания евреев с польских территорий до предоставления гражданских прав всему еврейству Царства Польского или (чаще) его элите. Материалы об участии Диллона, а также других еврейских деятелей из российской черты оседлости в этом процессе (известном как «Wojna o Zydach») на данный момент нам неизвестны.
869
Представление З. Зонненберга литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 20 апреля 1818 г. – Там же. l. 40–41; Представление Л. Диллона литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 19 мая 1818 г. – Там же. l. 51–51 v.
Депутаты, видимо желавшие обеспечить свое переизбрание, стремились ускорить выборы. 20 апреля 1818 г. Зонненберг, а 19 мая того же года Диллон отправили литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову «представления» аналогичного содержания [870] . Депутаты заявляли, что, по предоставленным им кагалами сведениям, кандидаты уже избраны, и губернатору следует как можно скорее организовать выборы. При этом депутаты действовали независимо друг от друга, и каждый из них претендовал на руководство кагалами. Взаимодействие с кагалами описывалось депутатами в тех же терминах, что и взаимоотношения между главами административных учреждений и подчиненными (так, Зонненберг ссылался на полученные им от кагалов «рапорта» [871] ). Инициативы депутатов поддержал и Голицын, который 25 июля 1818 г. предписал Римскому-Корсакову, независимо от полной или неполной явки выборщиков, немедленно объявить об открытии собрания [872] , «общества же, лишающиеся участия в сем собрании, должны приписать таковое следствие сами себе, ибо со стороны правительства им было дано довольно времени» [873] . Отношение министра духовных дел было получено губернатором 1 августа 1818 г. [874] , а 6 августа по поручению губернатора виленский полицмейстер, объявив собравшимся пятнадцати выборщикам, что ждать никого не следует, препроводил их в назначенный для собрания дом на Жмудской улице [875] , принадлежавший виленскому еврею Иоселю Тобияшу, зачитал им распоряжение губернатора и принудил немедленно приступить к выборам, «чем они сего ж числа и занялись» [876] . Таким образом, имело место грубое нарушение властью установленных ею же выборных процедур, вопреки декларировавшемуся ранее в правительственных постановлениях принципу представительства от всех еврейских общин империи.
870
Представление З. Зонненберга литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 20 апреля 1818 г. – Там же. l. 40 v.
871
Отношение А.Н. Голицына литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 25 июля 1818 г. – Там же. l. 78–79.
872
Там же. l. 78 об.
873
Там же. l. 78 (помета на документе).
874
Ныне улица Жемайтис (Zemaitjos gatve) в центре Вильнюса, недалеко от синагоги. Дом не сохранился. В настоящее время на улице ведутся обширные работы по реконструкции зданий XVIII – начала XIX в.
875
Рапорт виленского полицмейстера литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 6 августа 1818 г. – CAHJP. HM 2/9737.1 (оригинал: LVIA. F. 378. BS. 1818. b. 286) l. 82–82 v.
876
Отчет об издержках кандидатов от Могилевской губернии на собрание выборщиков в Вильно П. Шика и М. Айзенштадта. 1818 г. – CAHJP. RU 1326 (оригинал: РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 46). Л. 101. П. Шик и М. Айзенштадт скрупулезно перечисляли суммы, потраченные ими на слуг, сопровождавших их в поездке из Шклова в Вильно и обратно, «за сахар, чай, кофий и другие напитки», катание по Вильно на дрожках и даже «за белье и прочие малые издержки». Слуги, экипаж (пусть даже дрожки), дорогое белье и другие признаки аристократического стиля жизни должны были, видимо, продемонстрировать высокий статус кандидатов и престиж делегировавших их общин виленскому кагалу и остальным участникам собрания. Неудивительно, что расходы Шика и Айзенштадта намного превысили сумму, выданную им кагалами.
Аренда дома И. Тобияша оплачивалась всеми участниками собрания, разделившими между собой расходы, причем разными кандидатами были заплачены разные суммы. Так, кандидаты от Могилевской губернии Пинхас Шик и Михель Айзенштадт заплатили вдвоем 25 рублей серебром. Аренда помещения для собрания, проезд, проживание и питание кандидатов оплачивались из сумм, выданных кандидатам делегировавшими их кагалами. Издержки должны были компенсироваться кагалами по возвращении кандидатов [877] .
877
Отношение
В Подольской губернии сбором денег на депутатов руководил влиятельный хасидский лидер Йехошуа Гешель из Апты (Аптер ребе). Собранные деньги были вручены одному из кандидатов от Подольской губернии, Лейбе Любомирскому. Однако Любомирский и его «товарищ» Нафтули Авербух прибыли в Вильно на следующий день после того, как состоялись выборы. Участники собрания позволили им подписать «избирательный лист» и выдали особое свидетельство о том, что они «совершенно исполнили» свой «долг депутата» [878] .
878
Рапорт виленского полицмейстера литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 3 октября 1818 г. – CAHJP. HM 2/9737.1 (оригинал: LVIA. F. 378. BS. 1818. b. 286) l. 144–144 v.
Данные о ходе виленского собрания содержат официальные отчеты его участников и рапорты виленского полицмейстера губернатору. Своеобразная трактовка событий содержится также в записке оппозиционного по отношению к традиционной элите маскила Маркевича, проживавшего в то время в Вильно. Полицмейстер заверял губернатора, что собрание «не занималось посторонними предметами, не делало предосудительных сборов»; его участники «занимались единственно совещаниями о способах приличного содержания себя тем избранным депутатам» [879] . Возможно, такая благоприятная трактовка деятельности собрания полицмейстером была обусловлена воздействием со стороны участников и виленского кагала. Согласно рапорту, представленному Римскому-Корсакову собранием 19 августа 1818 г., собравшиеся единогласно избрали депутатом Зонненберга «по знанию его опытов и способности по делам народа» [880] . Бывший депутат якобы долго отказывался вновь принять на себя эту должность, но после долгих уговоров согласился с условием, что, как только пожелает, может на время покинуть свой пост «для устройства семейственных своих дел» [881] . Что касается Диллона, то он «лично объявил собранию, что он по причине своих домашних [т. е. личных, семейных] дел, никак не может ныне оставаться далее в депутатской должности» [882] , однако был выбран собранием в качестве заместителя одного из депутатов. Остальными двумя депутатами стали витебский хасид и бывший городской голова Бейнуш Лапковский и упоминавшийся выше Михель Айзенштадт, состоятельный маскил из Шклова. Для каждого из депутатов был выбран «кандидат» (заместитель): виленский талмудист и общественный деятель Шмуэль Эпштейн в качестве заместителя Зонненберга, первой гильдии купец и известный хасид из Лепеля Маркус Файтельсон для Лапковского и бывший депутат Диллон – для Айзенштадта [883] . Собрание постановило, что все документы депутации могут считаться действительными только при наличии подписей трех депутатов, которых в экстренных случаях могут замещать назначенные «кандидаты» [884] . Таким образом, собрание надеялось скоординировать действия депутатов и обезопасить депутатов друг от друга. Инициатива реорганизации, выдвинутая в свое время Зонненбергом без участия Диллона, а также их независимые друг от друга выступления наглядно демонстрировали необходимость такого постановления. Совершенно иная картина виленского собрания представлена в записке Маркевича: Диллон, вовсе не собиравшийся отказываться от депутатской должности, обнаружив, вопреки своим ожиданиям, что «общество и не намерено было его выбрать» [885] , стал шантажировать выборщиков, что и обеспечило его избрание на должность «добавочной особы» или «кандидата». Несмотря на присутствие представителей разных общин, избрание депутатов определялось решением виленского кагала («посредством кагальных виленских членов» [886] ). Собрание характеризовало избранных депутатов как «людей способных, к сему званию годных и в народе доверие имеющих» [887] , а Маркевич – как «людей глупых, но гордых и спесивых» [888] .
879
Рапорт виленского собрания выборщиков литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 19 августа 1818 г. – Там же. l. 86.
880
Там же.
881
Там же. l. 87.
882
Там же. l. 86–87.
883
Там же. l. 87.
884
Гиллель Маркевич и его проект. С. 354.
885
Там же.
886
Рапорт виленского собрания выборщиков. – CAHJP. HM 2/9737.1 (оригинал: LVIA. F. 378. BS. 1818. b. 286) l. 86.
887
Гиллель Маркевич и его проект. С. 354.
888
Х.М. Марголис участвовал в виленском собрании выборщиков в качестве кандидата от Волынской губернии.
Собранием были избраны также «прибавочные особы», которые должны были заседать «в совете» с депутатами: Шмуйло Давидович из Вильно (в случае его отказа на его место должен был быть выбран еврей из Волынской губернии, которого назначит раввин Хаим Мордух Марголис из Дубно [889] ) и Элиша, сын пинского раввина Вигдоровича. По прошествии трех месяцев их место в Петербурге должны были занять раввин из Белостокской области Герш Зивелиович и представители общин Херсонской, Полтавской, Черниговской и Екатеринославской губерний, которым было достаточно получить для этого доверенность от своей общины. Единственным условием было сохранение «препорции», т. е. соотношения числа «прибавочных особ» и депутатов [890] . Характерно, что расширение состава депутации мотивировалось «богобоязненностью» и «чистосердечием» депутатов, которые якобы сами настояли на привлечении дополнительных участников. Таким образом, казалось бы, чисто «светский», «политический» вопрос об обеспечении максимального представительства еврейских общин перед властью в восприятии представителей традиционной еврейской верхушки приобретал религиозно-этический оттенок. Вопреки стараниям властей отделить «духовные» аспекты управления евреями от «гражданских», еврейским населением эти процессы воспринимались как единое целое. О Зонненберге и Диллоне уже говорилось выше, а остальные депутаты и их помощники, выбранные виленским собранием, заслуживают краткой характеристики.
889
Постановление виленского собрания выборщиков. 19 августа 1818 г. – CAHJP. HM 2/9737.1 (оригинал: LVIA. F. 378. BS. 1818. b. 286) l. 135–135 об.
890
Гессен Ю.И. К истории религиозной борьбы среди русских евреев в конце XVIII и начале XIX в. // Евреи в Российской империи XVIII–XIX вв. С. 265. Ю.И. Гессен не отождествлял активного участника борьбы хасидов с миснагидами на рубеже XVIII–XIX вв., витебского купца Бениша Янкелевича, с депутатом Бейнушем Янкелевичем Лапковским. Данное отождествление стало возможным благодаря привлечению опубликованных источников на древнееврейском языке – переписке хасидов, перебравшихся в Палестину, с их собратьями, оставшимися в российской черте оседлости, отразившей ситуацию в еврейской общине Витебска конца XVIII – начала XIX в. (Igrot hasidim me-erez-Yisra‘el. Jerusalem, 1980. S. 93–174)
Бейнуш Лапковский (в документации, связанной с выборами 1818 г., «Бейнуш Янкелевич Лапковский (или Лабковский)»; в делопроизводственных документах конца XVIII в. «Бениш Янкелевич») [891] , третьей гильдии купец из Витебска, происходил из состоятельного и родовитого семейства. Дед его, Лейба Лапковский, упоминается в документах, относящихся к 1764 г., в числе глав витебского кагала, наряду с будущим «поверенным белорусских евреев» Цалкой Файбишовичем [892] . Таким образом, Бейнуш Лапковский по происхождению принадлежал к верхушке еврейской общины Витебска, занимавшей в конце XVIII в. враждебную позицию по отношению к хасидам. Тем примечательнее его переход в число последователей цадика Шнеура Залмана, очевидно сопровождавшийся семейным конфликтом. В 1800 г. «витебский купец» Лапковский, наряду с другими богатыми хасидами, пытался добиться облегчения участи арестованного Шнеура Залмана [893] . Особенно полезны хасидам оказались его тесные связи с местной администрацией [894] . 1805 год был отмечен для Лапковского большими неприятностями: имущественной тяжбой с родным братом Мовшей Лапковским [895] и банкротством. Последнему немало поспособствовал будущий заместитель Лапковского, Маркус Файтельсон, несостоятельным должником которого оказался Лапковский [896] . Впрочем, предприимчивому еврею удалось за три последующих года восстановить свое состояние, примириться с братом и в 1808 г. занять должность витебского бургомистра [897] .
891
Регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России. СПб., 1913. Т. 3. С. 131. О Ц. Файбишовиче см. предыдущую главу.
892
В данном случае весьма показательно стремление представителей российской бюрократии описывать религиозное еврейское движение в привычной системе терминов и категорий как направленное против власти «тайное общество». Г.Р. Державин, в частности, утверждал, что «сия секта подобна иллюминатам» (Державин Г.Р. Сочинения. СПб., 1871. Т. VII. С. 254), т. е. аналогична направлению масонства, считавшемуся наиболее опасным и, согласно мнению, распространенному в российских правящих кругах того времени, обвинявшемуся в организации Французской революции. Эти представления стали, по всей видимости, одним из источников формирования мифологии «еврейского заговора» в России.
893
Гессен Ю.И. К истории религиозной борьбы. С. 265–266.
894
Прошение Б. Лапковского витебскому гражданскому губернатору П.П. Тормасову. 27 февраля 1817 г. – CAHJP. RU 1379 (оригинал: НИАРБ. Ф. 1416. Оп. 4. Д. 645). Л. 167.
895
Журнал витебского губернского правления за май 1817 г. – Там же. Л. 173.
896
Прошение Б. Лапковского витебскому гражданскому губернатору. – Там же. Л. 167.
897
Прошение Б. Лапковского в Сословие попечителей разоренных от неприятеля. Август 1813 г. – РГИА. Ф. 1309. Оп. 1. Д. 91. Л. 1 е.