Табу Ре Ткин
Шрифт:
Виктор решил квартиру и всю обстановку продать, так сказать сжечь все мосты, что бы избавится от искуса вернуться на прежнее место. То же самое решил сделать и Владимир Петрович, для чего отправился в родные места. Встретиться договорились в Москве, на квартире у коммерческого руководителя, каковым себя назначил бывший помощник депутата.
Глава 28.
До Москвы, Савлов и его подопечный, добрались без проблем. Виктор
После знакомства с новым обликом столицы, Виктор повел Сергея Сергеевича знакомиться с народом, с теми, кто должен стать последователями и поклонниками. Почему-то коммерческий руководитель решил, что последователи должны обитать в мало привлекательном месте, каким оказался клуб, в который он привел Великого Учителя.
Мрачные помещения, открытое для избранных были стилизованно то ли под подготовленную к сносу коммунальную квартиру, то ли под общественный туалет. Низкие потолки, с которых свисали слабо освещавшие помещение лампочки, дешевые обои, во многих местах оборванные, кафельные полы, краска темного зеленого цвета с болотным оттенком - от всего этого не хотелось развлекаться. В душе возникало желание напиться до беспамятства и крушить все вокруг или наглотаться наркотиков. Вероятно, державшие данное развлекательное заведение господа промышляли наркоторговлей.
В стиле помещений были и гости. Одетые в рваные, грязные одежды, они уныло бродили из одной залы в другую, больше молчали, так как говорить было бесполезно из-за огромного грохота производимого местными музыкантами и пили, пили, пили, часто посещая отхожее место, откуда возвращались не вполне вменяемыми.
Многие сидели за крытыми дешевой клеенкой столиками. Экзальтированные девицы походили на образцовых выпускниц закрытого концентрационного лагеря. Их худобу оттеняли сидевшие рядом низкорослые пузаны и крепко сложенные молодые красавцы.
Несколько человек, уловивших в какофонии звуков ритм, дергались в середине центрального зала.
Сергей Сергеевич, по настоянию Виктора, подошел к барной стойке и заказал пива. Напиток наливали из крана времен сталинских репрессий. Умелый художник придал ему вид грязного и немытого члена. Посуду мыли тут же в похожих на унитазы раковинах. Судя по количеству посетителей, они были рады опустится на дно общества, но не могли этого сделать и оттого вынуждены были посещать это заведение, что бы хотя бы здесь познать жизнь низов. Тем не менее, дамы предпочитали мартини, мужчины дорогой коньяк или виски.
Взяв пиво, Сергей Сергеевич отошел от стойки и выбрав, как ему показалось спокойное место, сел за столик, что бы наблюдать будущих адептов. Вскоре рядом, предварительно спросив разрешения, присел не молодой господин. По внешнему виду он мало отличался от местной публики: был одет в рваные, казавшиеся грязными джинсы, какого-то серого оттенка майку, старые, замызганные кеды. Потягивая виски из высокого бокала, он обратился к Табуреткину с каким-то вопросом, но из-за грохота стоящего в помещении, тот его не понял. Гражданин, будучи вежливым человеком, подсел поближе и напрягая голосовые связки прокричал собутыльнику:
–
Табуреткин кивнул.
– Кого ищите?
– Ни кого.
– Странно. Здесь кто-то кого-то ищет.
– Как это?
– Провести ночь. Завязать знакомство. Поговорить.
– И кого ищите Вы?
– Тебя.
– В каком смысле?
– Пообщаться поближе. Мне нравятся такие, как ты.
– Какие - такие?
– Не развитые.
– Что значит не развитые?
– В сексуальном отношении.
– Я развит.
– А... Шалунишка...
– Гражданин погрозил Табуреткину пальцем.
– Значит позабавимся?
– Что значит позабавимся?
– Уединимся и пообщаемся в не формальной обстановке, без свидетелей.
– Вы голубой?
– Да.
– Индивидуум даже не смутился, сознавшись в своей ориентации. Для Сергея Сергеевича это было дико. С гомосексуалистом он разговаривал впервые и ни как не мог соединить образ, пусть и грязноватого, но совершенно обычного мужика и трансвестита, который в его воображении, должен походить на эдакую мужеподобную даму, с обязательной серьгой в ухе и сигаретой в зубах. Ему стало не приятно находиться за одним столом с этим человеком. Сосед заметил это, ни сколько не обиделся, как ни в чем не бывало, продолжил соблазнение.
– Вы брезгуете моим обществом?
Будь у Табуреткина характер немного потверже, он бы просто встал и ушел, но мягкотелость и не желание обидеть, пусть и не симпатичного ему человека, удержали за столиком. Но на вопрос отвечать не стал.
– Вижу, брезгуешь.
– Перешел на "ты" гражданин.
– Да нет. Просто первый раз такого вижу.
– Не первый. Впервые говоришь с таким. Что - коробит?
– Да, знаете ...
– Табуреткин не стал скрывать своей неприязни.
– Почему?
Сергей Сергеевич пожал плечами. Почему ему было не приятно, ответить не смог.
– Я скажу почему. Потому что не ты пытаешься уломать женщину отдаться, а тебя пытаются уговорить расстаться с девственностью. Вспомни себя, молодого и пьяного. Небось приставал в пьяном виде к невинным девушкам на улице. Эдакая пьяная, воняющая рожа, тычется к молоденькой девочке и невинно интересуется: "Девушка, а Вас как зовут?". А у самого мысли, только как побыстрее ее трахнуть. Гормоны кипят, требуют выхода. И вот когда к нему обращаются вполне культурно, не дыша в лицо перегаром и не хватая за интимные места - его коробит. Не так ли?
Табуреткин вспомнил молодость. Да, действительно они бродили пьяными студенческими компаниями по улицам, приставали к не знакомым девушкам. Это казалось очень естественным и нормальным. Один его друг так познакомился со своей будущей женой, многие находили подруг, кто на день, кто на месяц.
– Вы знаете, девушки тоже были не против познакомится. Даже с пьяными и плохо пахнущими. Это нормально.
– А как я, по-твоему, не нормально?
– Как Вы - нет.
– Нет?! Это такие как ты - не нормальные. Ты сам подумай, что общего может быть между тобой и бабой. У вас только один совместный интерес - кровать, в которую вы вместе залезете, что бы через пять минут потерять всякое желание интересоваться друг другом. Вот ты любишь футбол?