Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав
Шрифт:
Я наконец узнала тайну, из-за которой Рон не мог привезти к нам Мэтью. Мэтью был сыном моего брата.
Той весной, когда мне было десять лет, а Рону пятнадцать и он жил у нас на ферме, мои родители позвали родственников помочь с ремонтом крытого моста. В уик-энд перед Днем Поминовения к нам съехались несколько десятков Делейни.
Рон считал своим долгом помогать моему отцу, но, как всегда, держался в стороне от моих родственников, а я все время прибегала к нему — приносила еду, болтала с
На выходные и праздник приехал из колледжа Джош. Помню, как они с Роном сидели на коньке крыши и сдирали старую дранку. Дядя Пит с моим отцом и другими дядьями пилил доски.
Когда появилась Салли Макклендон, все удивленно зашептались. Салли привела с собой Мэтью, которому было тогда годика три. Она стояла, крепко держа его за руку. Для моих родственников она была олицетворением чего-то позорного и неприличного.
Я почему-то обернулась и увидела, как Джош, сидя на крыше, смотрит на Салли. Рон протянул ему гвоздодер, Джош, не глядя, взял его, но не удержал, и гвоздодер полетел в реку.
Джош не сводил глаз с Салли и ее сына, а Салли смотрела на него. Никогда не забуду ее взгляда — в нем было столько обиды, горечи и беспомощности. Она подхватила Мэтью на руки, развернув его лицом к Джошу, словно протягивая ему, а потом прижала к себе и пошла прочь. Джош слез с крыши, зашел в реку — воды в ней было по пояс — и шарил по дну, пока не нашел гвоздодер. Все это он проделал, не произнеся ни слова.
Эта сцена припомнилась мне с такой отчетливостью, будто произошла вчера.
И я наконец поняла, что все это значило.
Вечером мы с Роном рано поднялись к себе, зашли в ванную, закрыли дверь и включили воду: нас обоих преследовала параноидальная мысль — как бы нас не подслушали.
Рон сказал тихо:
— Прости, что я скрывал от тебя правду. Мне надо было убедиться, что Мэтью действительно похож на Делейни. Теперь я знаю точно.
— Ты уверен, что это Джош?
— Салли мне сама все рассказала. Она хотела, чтобы я знал, почему она уехала из Дандерри. Салли боялась, что Дейзи расскажет твоим родителям всю правду — она простить им не могла того, что произошло с моим отцом.
— Что именно она тебе рассказала про Джоша?
— Джош иногда поджидал ее на дороге к северу от кормодробилки Мерфи. Завозил на грузовике куда-нибудь подальше в лес. Делал свое дело, расплачивался и отпускал.
— Господи!
— Так было всего несколько раз. Потом все прекратилось. Она до смерти боялась, что кто-нибудь про это узнает. Боялась, что твои родственники отберут у нее ребенка, а ее заставят уехать из города. Она очень любила Мэтью и хотела растить его сама.
— Мама с папой простили бы Джошу рождение незаконного ребенка, но не простили бы того, что он струсил и не взял на себя ответственность за сына.
— Не об этом сейчас речь, Птичка. Нам надо решать другую проблему — ты сама сегодня убедилась в том, как Мэтью на него похож.
—
Рон на мгновение задумался.
— Тогда, на мосту Делейни...
— Ты тоже это помнишь!
— Я много лет об этом думал. Джошу Мэтью был не нужен. Это было понятно. Поэтому я чувствовал полное право оставить его у себя. Я решил, что все родственники заметили, как странно вел себя Джош в тот день, когда Салли привела на стройку Мэтью, решил, что и другие догадались, в чем дело. Поэтому и считал, что, если я привезу Мэтью домой, он там почувствует себя лишним.
— Как Джош мог так поступить? — Я была готова растерзать собственного брата. — Как мог он наплевать на собственного сына? Из-за него и ты вынужден был все скрывать.
— Для меня ситуация мало изменилась, Птичка.
— Понимаю. Но рано или поздно семья узнает про Мэтью. Нам просто необходимо взять дело в свои руки.
— Узнаю настоящую Малоуни, — мрачно усмехнулся Рон.
Я сказала, что сначала мне нужно объясниться с Джошем.
Не могу я держать этого в себе. Мне было просто необходимо знать, как Джош примет известие о сыне.
— Мы с ним поговорим с глазу на глаз. Только он и я.
— Это и меня касается, Птичка, — сказал твердо Рон. — Если твой брат не поступит с Мэтью как должно, я не сдержусь, Клэр. Клянусь, он за все заплатит.
Мне стало не по себе.
— Мы можем взять с собой Мэтью, — сказала я. — Привезем его и Синичку, познакомим со всеми, пусть общаются. А с Джошем поговорим отдельно — ты и я. Он сам должен во всем признаться. И семье, и Мэтью.
— Мэтью, скорее всего, не поедет в Дандерри. Он очень расстроился, когда посмотрел фотографии.
Я больше ничего не сказала, не стала разубеждать Рона. Я была уверена, что Мэтью все равно рано или поздно окажется дома. Мы, Делейни, как наперстянки — всегда возвращаемся туда, где росли когда-то.
Утром Мэтью и Синичка встретили нас внизу. Мэтью строго посмотрел на нас с Роном и сказал:
— Мне нужно узнать правду от самих Делейни. Я хочу с ними встретиться.
Мы с Роном переглянулись. Мэтью пододвинул мне телефон, стоявший на журнальном столике.
— Позвони своей маме, Клэр. Расскажи ей про меня. Я хочу сам услышать, что она тебе ответит. — Он испытующе смотрел на меня. — Хочу знать, ждут ли меня там.
— Этого мы делать не будем, — ответил Рон. — Во всяком случае, не так.
— Большой, ты больше не можешь меня защищать от всего мира, — покачал головой Мэтью. — Я встречусь с семьей моего отца, но только на своих условиях. — Он нервно дернул себя за мочку уха. — Или Клэр позвонит, или я сделаю это сам.
Я взглянула на Рона. Мы с ним оказались в безвыходной ситуации. Мамочка, только не подведи, молила я, набирая номер.
— Клэр! — раздался мамин голос, по-южному напевный, но встревоженный. — У тебя все в порядке? Как Рон? Где вы?