Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав
Шрифт:
— Мама сделала их месяц назад и, видишь, подарила тебе. Они с папой хотят хоть как-то выказать тебе свою благодарность за Мэтью.
— Когда они узнают правду, они, быть может, захотят, чтобы этот дом сгорел, — сказал Рон мрачно.
— Мне надо позвонить маме с папой, — сказала я, отвернувшись.
И тут мы услышали шум мотора.
— Они не стали дожидаться звонка, — устало улыбнулся Рон. — Наверное, вся семья сидела, вооружившись биноклями, и следила за дорогой.
— Ничего плохого в этом нет — они рады встрече.
Мы
— Я был прав, — сказал Рон. — Они не могли даже подождать, пока...
Увидев, что мои родители выходят из машины, он замолчал. Они не сводили глаз с Мэтыо и Синички.
А Джош уже спускался к озеру, к Мэтью. Тот, озадаченно улыбаясь, смотрел на него.
Его отец... Нет, не так! Не сейчас!
Рон кинулся к ним, пытаясь перехватить Джоша, и я тоже, не отдавая себе в этом отчета, понеслась за ним, бормоча как заведенная: «Мэтью не знает... Он ничего не знает».
— Мам, вы хоть понимаете, что делаете? — крикнула я родителям.
— Не волнуйся, радость моя, — ответила она. — Джоша, когда он услышал про Мэтью, было не удержать. Вы с Роном все поймете, когда узнаете, как все было на самом деле.
— Ты что, знаешь? — изумленно спросила я. — Знаешь про Джоша?
— Холт! — обернулась мама к отцу. — Рон с Клэр тоже знают про Джоша и Мэтью.
— Бог ты мой! — воскликнул папа и поспешил к озеру.
— Нет, черт подери! — Рон догнал Джоша и преградил ему путь. — Сначала ты пообщаешься со мной!
Рон занес кулак, и я поняла, что сейчас он ударит Джоша. Но тут подоспел отец и встал между ними. Мама шла к Мэтью и Синичке, протянув навстречу им руки.
— Только не подумай, что мы все решили устроить на тебя засаду! Мы так ждали этой встречи!
Мэтью непонимающе посмотрел на нее и кинулся к Рону.
— Большой, я не понимаю, что здесь происходит, но прошу тебя, успокойся! — Рон оттолкнул Мэтью, а Джош просто стоял и смотрел на сына.
И тогда сдали нервы у меня. Двадцать лет Рон жертвовал собой ради Мэтью, расплачивался за наши ошибки, за трусость Джоша. Я схватила брата за грудки.
— Как ты мог? — крикнула я, дрожа от негодования. — Ну почему, почему ты так поступил?
Джош только мрачно покачал головой.
— Ничего себе, воссоединение семьи! — взревел отец. — А ну, разойдитесь, а не то я вас, петухов, в озеро пошвыряю. И тебе, дочка, тоже достанется.
Его грозный голос нас немного остудил. Мы все отступили на шаг назад.
— Кто вы? — спросил Мэтью Джоша.
— Джош. Джош Малоуни. — Слова словно застревали у него в горле.
— Из всех фотографий, которые показывала мне Клэр, я выбрал вашу.
— Правда? — изумился Джош. — Я был прав! Я только увидел тебя — и сразу понял! И ты меня узнал!
— Ты ничего ему не должен, Мэтью, — сказал Рон. — Не забывай об этом. Ты стал тем, кем стал, без него.
— Я не понимаю, что происходит! — воскликнул Мэтью с отчаянием.
—
Рон судорожно вздохнул. А я увидела, как глаза Мэтью засветились радостью. Рон это тоже увидел.
Рон решил, что семья, которую он с такой любовью создавал, распалась, распалась по воле случая, которого мы меньше всего ждали. И по иронии судьбы то, что было хорошо для Мэтью, ему причиняло только боль.
Мама и отец устроили Мэтью, своему первому внуку, торжественную встречу. В дом съезжались родственники — с угощением, с гитарами, обязательными на каждом семейном празднике. Все благодарили Рона — за то, что он снова принес себя в жертву ради семьи, за то, что заботился об одном из ее членов и наконец вернул его в родные пенаты.
Все просто источали великодушие. Мы с Роном сидели в гостиной вместе с моими родителями. Мама, пристроившись на диване рядом с Роном, держала его руку в своих ладонях.
— Я очень хочу быть тебе хорошим тестем, — сказал отец Рону. — Таким же хорошим, каким отцом ты был для Мэтью.
— Рон, ты нам родной человек, — сказала мама. — Как жаль, что ты решил, будто мы отвернемся от вас с Мэтью.
— Всегда лучше готовиться к худшему, — ответил Рон.
— Прекрати! Не смей так говорить!
— Мэтью — это моя семья, — сказал Рон жестко. — Я никогда не учил его вас ненавидеть, но я рассказал ему всю правду. И хорошее, и плохое, все. И он нс испытывает к вам ненависти. Он просто вас совсем не знает.
— Все уладится, — убежденно сказала мама. — И у него, и у тебя все уладится.
Мэтью был ошеломлен вниманием и лаской, которыми его окружили. У них с Синичкой вдруг оказалась тьма-тьмущая родственников, и оба они упивались этим неожиданным счастьем. И Джош тоже.
Многие считали, что Джош достаточно поплатился за то, что не признал когда-то Мэтью, ведь все эти годы он жил, мучаясь виной и тревогой за сына, о котором ничего не знал. Но во мне не было к Джошу сочувствия. Мэтью вернулся к нам только благодаря Рону. Рон был верен Мэтью все эти годы, и из-за этого ему пришлось многое выстрадать. Мне — тоже.
— А когда вы с папой догадались? — спросила я у мамы вечером.
— Помнишь тот день, когда все работали на мосту, а Салли пришла туда с Мэтью? Мы с папой видели, как она на него смотрела — словно хотела прожечь взглядом насквозь. А потом она взяла Мэтью на руки и показала Джошу, и он так расстроился, что уронил в воду лом.
Мама с папой боялись поверить тому, о чем догадались, увидев тогда все это. А потом, после гибели Большого Рона, Салли исчезла, и Джош им во всем признался. Долгие годы они помогали ему искать ее и Мэтью, наняли частных детективов, но ничего разузнать не смогли — ведь они искали Салли и Мэтью Макклендон или Мэтью Делейни, а не Мэтью Салливана.