Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

Хиггинс Джек

— У нас все отлично, мама. Мы... мы на Аляске.

— Что? Подожди минутку! Холт! Холт, возьми другую трубку. Это Клэр звонит. Они на Аляске. Одну секунду, дорогая, сейчас папа подойдет.

— Привет, — раздался низкий голос отца.

— Привет, пап! Все отлично. Мне просто надо кое о чем с вами поговорить. Я вас ни от чего не отвлекаю?

— Да говори же, ради Бога! — взмолилась мама. — Что происходит? Вы с Роном приедете или нет?

— Мы скоро вернемся, — вступил в разговор Рон.

— Рон! — хором воскликнули

родители.

— Рад тебя слышать, — сказал отец. — Что там у вас на Аляске?

— Главное здесь — не что, а кто.

Пауза.

— Этот «кто», надеюсь, не жена? — тихо спросила мама.

— Даже не подружка, — ответил Рон сдавленным голосом.

— Значит, у тебя есть ребенок.

Снова пауза. Рон взглянул на Мэтью.

— Наверное, можно так сказать.

Я набралась духу и выпалила:

— Он привез меня сюда познакомить с Мэтью. С сыном дяди Пита. Рон нашел Салли Макклендон много лет назад. Она умерла, и он усыновил Мэтью. Поэтому он так долго не давал о себе знать. Из-за Мэтью.

Опять наступила тишина. Мэтью с отчаянием смотрел на телефон. Мы все смотрели.

— Где он? — пронзительно зазвучал мамин голос.

Мэтью, поколебавшись мгновение, сказал:

— Я здесь.

Мама повторила «Слава тебе, Господи!» раз десять, не меньше.

— Я не хочу думать о том, как все это произошло, — говорила она сквозь слезы. — Но вы должны привезти Мэтью с собой. Привезти его домой.

— Привезите мальчика домой, — хрипло сказал отец. — Возвращайтесь скорее. Объясняться будем потом.

Синичка заплакала, у Мэтью в глазах тоже стояли слезы, а мы с Роном сидели рядышком на диване и хотели радоваться вместе со всеми, но нас слишком тревожило то, что ждало впереди. Все только начиналось.

Глава девятая

Я пообещала маме с папой, что позвоню, когда мы приедем на озеро Десяти Прыжков, и что мы привезем Мэтью с Синичкой на ферму ужинать. На следующий же день мы вылетели в Сиэтл, где переночевали в доме Рона.

— Сегодня мне хочется выпить чего-нибудь покрепче, — признался Рон, стоя на балконе спальни. — Со мной такое случается нечасто. — Он отставил недопитую бутылку пива.

— Возьми мое виски. — Я поднесла к его губам стакан. Он зажал край стакана зубами и, не притрагиваясь к нему руками, залпом выпил. — О, какое мастерство! — усмехнулась я.

— Научился, когда Мэтью под стол пешком ходил. Когда все время меняешь подгузники, приходится учиться есть, пить и даже ставить свою подпись без помощи рук.

Я попыталась рассмеяться, но не смогла — представила себе, как он, совсем мальчишка, жил в незнакомом городе, нянчил маленького ребенка.

— Я люблю тебя, — сказала я вдруг. — Я люблю тебя еще больше, чем тогда, в детстве, люблю больше, чем несколько недель назад, больше, чем вчера. Даже больше, чем сегодня утром.

Он

поцеловал меня.

— Ты что, пьяненькая?

— Может быть, чуть-чуть. Но от этого я только чувствую все острее. Мне так надо убедить тебя, что дома все будет нормально. Да, Мэтью узнает про Большого Рона, про наше прошлое. Но в этом нет ничего страшного.

— Мне не нужны никакие гарантии. Я знаю, что мне нужно: я хочу смеяться с тобой вместе, хочу сидеть и смотреть на тебя, хочу просыпаться и думать только о том, как хорошо, что рядом лежишь ты, такая мягкая и теплая. Хочу, чтобы мы с тобой жили одной жизнью. И, если у нас это получится, значит, все было не зря.

— Все получится, обещаю тебе. Иногда, правда, у меня не сразу получается выполнить свои обещания, но...

— Я разучился ждать, — сказал он. — И завтрашнего дня я боюсь.

— Я тоже, — призналась я.

Я сидела рядом с Роном на заднем сиденье лимузина, который мы наняли в аэропорту Атланты, и глядела на Мэтью и Синичку, устроившихся напротив. Они приникли к окну и восторженно обозревали окрестности, а я никак не могла унять тревогу. Над нами пролетел огромный ястреб, потом вдруг прямо на шоссе выскочило штук пять диких индеек.

— Большой, какая красота! Потрясающее место! — воскликнул Мэтью.

— Ты еще не видел озера и дома, — ответил Рон. — Я его отремонтировал для тебя. Если понравится — он твой.

Рон взглянул на меня. Я кивнула. Теперь я поняла, что причин для покупки участка на озере у него было несколько. В Дандерри, если хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, нужно обзавестись своей землей. Рон хотел доказать, что они оба — и он, и Мэтью — люди серьезные.

Мэтью улыбнулся и потрепал Рона по плечу.

— Это твои места, Большой. Ты столько мне рассказывал, как мальчишкой пропадал здесь днями напролет.

«Прятался здесь, старался не умереть с голоду», — с тоской подумала я. Но Мэтью не знал и этой истории.

— Нет. Любимое место Рона — это гора Даншинног, — сказала я. — Это наше с ним место.

Мы подъехали к дому. Мэтью с Синичкой первыми выскочили из машины и помчались к озеру. Голубая гладь воды, пурпурно-золотой закат, лес стеной — озеро казалось древним святилищем, охраняемым самой природой.

За время, пока нас не было, на лужайке перед домом посадили кусты, разбили несколько клумб. На веранде стояло четыре новых белых кресла-качалки.

— Здесь побывали наши. А это, — я кивнула па седан последней модели, стоявший у дома, — наверное, прислал из своего магазина дядя Юджин.

Рон молча шел по дорожке к крыльцу. Дверь была не заперта, и в комнате на камине стояла ваза с огромным букетом белых ромашек.

Мы зашли в кухню, я открыла холодильник — он был доверху забит едой. На полках в буфете стояли керамические блюда в алых с золотом узорах.