Таверна "Зелёная фея"
Шрифт:
В поисках музы странствовал долго юный поэт,
Искал он в дорогах, в дожде или снеге, в бледной луне.
Бродил он по миру, искал свою музу в земле и воде,
Но даже в красивейших видах не смог бы её он найти.
Стоял под дождём он, смотрел всё на небо, и чуда он ждал,
Надежда горела, что каплями с неба прольётся мечта,
Он шорохи слушал, стенания ветра и молнии треск,
Но дождь лишь смывал его слезы, молчал, не давая ответ.
— Я пойду на кухню, — шепнул Робб Виаре, которая слушала песню вместе со всеми, замерев и открыв ротик от удивления. Даже гном, оставшийся без стула, слушал, печально хмурясь, и то и дело пытался присесть,
И вдруг на пути ему дама явилась, прекрасна, как свет,
К ногам он приник и сказал, что влюблён и прекраснее нет.
Он душу ей отдал, и каждую строчку, и каждый куплет.
О юный поэт, вот та муза, что встретит с тобой твоей жизни рассвет.
Но сердце красавиц коварно, что нож ассассина в ночи.
Ушла его муза, а с нею все деньги, стихи и цветы.
Упал наш поэт, он повержен, растоптан, унижен, убит.
О музы, за что вы жестоки, за что ваши души настолько черны?
Раздался согласный ропот. Почти у каждого, даже самого странного, устрашающего или одинокого путника была на сердце рана, которая откликнулась на строки баллады. А Веймар продолжал звонким чистым голосом:
И понял поэт: его счастье не в дамах, а счастье в войне
И в дружбе, в дороге, в монете, в воде и в еде.
Отныне он счастлив, он бродит по свету и песни поёт
О том, как он счастлив, что с женщиной больше в пути не идёт!
Виара чувствовала, будто её оплетают невидимые мягкие щупальца, которые успокаивают сердце, делают мысли вязкими, а дыхание ровным. Веки стали тяжелее, и ей так захотелось куда-нибудь прилечь и отдохнуть. Но тут Веймар посмотрел на неё и хитро подмигнул, и в тот же момент чары развеялись, осыпались на пол пылью. Виара встрепенулась. Она другими глазами посмотрела на улыбающегося барда, лёгкого, словно сам ветер, возвышающегося над притихшей толпой. Виара и подумать не могла, когда тащила раненого парнишку в таверну, что перед ней настоящий заклинатель, мастер музыки и слова. Теперь, когда гости успокоились, может быть, и удастся дождаться Ольфа с продуктами, всех накормить и достойно завершить сложный день.
Виара сунула нос на кухню. Робб расставил на столе с дюжину тарелок, на которых уже раскладывал еду. Он поднял голову и, увидев эльфийку в дверях, весело кивнул ей. Виара подхватила первую пару тарелок и скользнула в зал, где Веймар пел следующую песню, что-то о ветре, свободе и красавицах, и настроение у гостей стало явно лучше. Она поставила тарелку перед одним гостем, наполнила его бокал водой, потом поставила блюдо перед вторым. На тарелке лежала гора овощей, сдобренных мясом и политых густой подливой, и от него поднимался ароматный пар. Эльф отвлёкся от песни и с восторгом схватился за ложку. Кажется, вечер был спасён…
Дверь распахнулась резко, словно от удара ноги. На пороге стояло два человека, оба высокие и широкоплечие. Один из них держал за ворот бесчувственного Ольфа, второй обвёл притихшую таверну мрачным взглядом.
— Ну, и где Робб?
Глава 11
Морозные пауки
Его нашли. Это стоило предвидеть, он ведь даже не изменил своего имени. И всё-таки обычная жизнь трактирщика заставила его расслабиться, сменить фокус внимания с бегства на быт. Глупец, что ж тут добавить, но было в этой глупости отчаянное желание жить наконец нормально. А теперь Ольф сидел перед ним на кухне, прикладывая кувшин
— Не успел перекинутся, дядь Робб, — он поморщился, зашипел, как кот. — Они только кажутся неповоротливыми, а быстрые, как пикси. Извини.
— Не за что извиняться. Ты Космину нашёл?
— Её нет в доме. Никого нет, всё закрыто. Я нарвал овощей, которые выглядели съедобными, но они рассыпались, когда меня ударили.
Вот ещё напасть. Странное беспокойство скрутило желудок, но Робб напомнил себе, что Космина могла просто пойти вечером к подруге, обсудить новые любовные приключения. Так же у них, женщин, заведено?
— Зря ты взял без спроса овощи. Ну да ладно, я разберусь. Виара, почини ему голову, а я выйду с твоими обидчиками переговорю.
Виара тут же повисла у него на руке.
— Это не опасно?
— Нет, конечно, — ответил Робб и скривил губы в улыбке.
Он врал, конечно. По имена тех двоих Робб не знал, но если они из банды Кенра, то добра от них ждать не следовало. Стоило выйти из кухни, как Робб увидел их: стояли у стены, скрестив руки на груди, и в зале повисло такое напряжение, что его можно было топором рубить. Эх, а топор Робб оставил под кроватью, а оружие бы ему сейчас пригодилось. Но попросить преследователей подождать, пока он сходит за ним, Робб не решился.
— Пошли на улицу, — бросил он мимоходом.
Мужчины еще раз осмотрели таверну, как будто давали обещание вернуться, и вышли вслед за Роббом.
— Тебя ищут, — сообщил один из них.
— И чего?
— А мы нашли.
— Поздравляю, — отозвался Робб.
— И сдадим тебя Кенру.
— Это зря. Мне придётся вас убить, — и показательно повёл плечом, разминаясь.
— Не льсти себе, старик, — усмехнулся один из разбойников. Наглец. Молодой и сильный, верно, да только ума не набрался ещё. Но замечание его задело Робба за что-то очень больное, и гнев вскипел в секунду.
— Ну давай посмотрим, какой я старик, — прорычал в ответ Робб. Он почувствовал, как вздулась венка на лбу, запульсировала. Дурной знак.
— У меня есть другое предложение! — вмешался второй разбойник, постарше и поспокойнее. — У нас есть задание, выполнишь его за нас, и мы забудем дорогу к твоей таверне.
Робб посмотрел на него, не скрывая презрения.
— С чего бы мне выполнять грязную работу за вас?
— Потому что за нами придут другие. Обязательно придут, и ты это знаешь. А я в ответ на твою небольшую услугу направлю ищеек Кенра по тухлому следу.
Робб смотрел мрачно, почти зло, осознавая, что незваный гость прав. Он думал, что ставит под угрозу не только себя, но и таверну, и Виару, и оболтуса этого хвостатого, и надо было уходить. Но тут же вспомнил, как обнимали его Виарины ручки-веточки: “Спасибо, что вернулся!” Проклятье!